Роман Дингер - Переговорщик

– Танюшка…

Я подполз к ней и взял за руку. Она не отреагировала. Я осторожно тронул ладонью её щёку:

– Тань, ты слышишь меня? Таня!

Она открыла глаза, но не ответила. Потом долго смотрела на меня, протянула руку и погладила по лицу.

– Танюшка, родная… Ты жива!

Она покачала медленно головой и снова закрыла глаза.

– Ты бери её, а я его возьму.

Я резко обернулся и сунул руку за спину, туда, где у меня висел на поясе складной нож. И присел, когда увидел говорящих…

Высокие, гораздо выше меня. Какие-то одинаковые и нелепые. С большими крыльями за спиной. С белыми, без зрачков, безжизненными глазами. И с длинными, скрюченными когтями на пальцах.

– Вы… кто?! – Я все-таки вытащил нож и выставил перед собой. – Не подходи!

– Смотри-ка, – ухмыльнулся один. – Боевой. Давно такого не было.

Один из них подошел ближе и уставился на меня:

– Подошел. И что теперь?

– Не подходи… – растерянно повторил я, продолжая держать нож перед собой. – Кто ты?

Второй двинулся к Тане. Легко поднял ее и повернулся к нам:

– Брарро, скорее! Нам еще двоих надо забрать.

Тот, кого назвали Брарро, протянул ко мне лапу:

– Не дергайся. А то будет больно.

Я отскочил и одним движением пробил ему лапу ножом. Брарро сначала усмехнулся, но вдруг присел и звучно зашипел. Расправил крылья и отступил на шаг назад:

– Крумо длаа! Пра’ррта!

Я растерянно наблюдал, как его ладонь обуглилась на месте раны. Он взмахнул лапой, подул на нее и развернулся ко мне:

– Ты кто? Я убью тебя! Твое имя, человек!

– Я… я… меня зовут Танго, – ответил я. Почему именно Танго – и сам не знаю, просто вдруг пришло в голову.

И почему второе имя?

– Танго? Откуда у тебя этот нож, человек?

– Какая тебе разница? – спросил я. – Нашел его!

– Врешь! – Он с опаской косился на нож. – Тебе дал его Пустынник?

– Кто это? Отпусти ее! Или не ручаюсь за себя! – снова заорал я, когда увидел, как второй медленно отходил в сторону с телом Тани и склонился над ней, поднимая. Тот замер и неуверенно обернулся к первому.

– Давай поговорим, Танго? – Брарро подошел на безопасное расстояние и вытянул ко мне лапу. – Чего ты хочешь?

– Отпусти ее! Отпусти нас! – Я тоже выставил перед собой руку с ножом, готовый к драке.

– Но ваши имена внесены в списки Исхода. И вы должны уйти в предназначенное место. Хотя, до конца не уверен насчёт тебя. Но это неважно.

– Какие такие списки?! Отпусти ее, я сказал! Клянусь, и отсюда в тебя попаду! – прорычал я, подкинув нож в руке.

Второй медленно опустил Таню на землю и выпрямился, угрожающе шевельнув крыльями.

– Понимаешь… – Брарро не спускал глаз с ножа. – Судьба каждого из вас – уйти по окончании жизни в предназначенное для этого место.

– А мне что приготовлено? Ад, небось?

– Что это? – удивился Брарро. – Ад? Первый раз слышу.

Теперь удивился я:

– А вы откуда?

– Из Мира Тишины. И у каждого из вас есть предназначение. Кто-то вернется назад в новом обличье, кто-то останется навсегда в Мире.

– Так я в Мире Тишины? – спросил я.

– Нет. Есть еще одно место. Пустыня называется. Куда попадают те, чьи имена в Смутных строках. То есть, еще не ясно, уйдет ли он в Мир Тишины или вернется обратно. И, когда мы забираем его, по прибытии в Мир строки меняются.

– Вы его отпускаете?

– Зачем? – шевельнулся второй. – Оставляем в наказание, чтобы был умнее в другой раз, если не был осторожен со Смертью.

– То есть… – задохнулся я. – Вы его не отпускаете? Но его миссия ведь не закончена, вы же сами так сказали! Ты сам себе противоречишь! А где соблюдение баланса природы?

– А кого это волнует? – затрясся от смеха Брарро. – Ты думаешь, кому-то охота этим заниматься?

– Я займусь. Отпусти ее! – Я взмахнул ножом.

Второй присел, и зашипел, расправляя крылья. Брарро быстро поднял лапу, останавливая его:

– Тль’рэска! Погоди, Танго… Один вопрос. Ты знаком с Пустынником?

– Да нет же, говорю тебе!

– Лжёшь.

– Даже если и вру, тебе-то что?

– Ты с ним не знаком, но у тебя его нож… – задумчиво произнес Брарро. – Я должен посмотреть Списки.

– Тоже хочу! – совершенно неожиданно для самого себя брякнул я.

Второй захрюкал. До меня не сразу дошло, что это просто смех.

– Чего смешного? – угрожающе спросил я.

Сейчас меня распирало. Я готов был дать по морде этой безглазой твари, если он еще раз тронет Таню. Или хрюкнет. Страха не было, лишь какая-то непонятная злость на происходящее.

– Он пошутил, Танго. Просто Списки могут читать не все, тем более – люди. Это не для вас.

– А ты попробуй, может, смогу.

– Ладно. Только не говори, что тебя не предупреждали. И нож убери. Не бойся, не трону…

Я убрал нож в карман. Брарро легко подхватил меня и поднял наверх. Отбросил в сторону, да только я не упал, оставшись висеть в пустоте… Крылатый взмахнул лапами и нарисовал какой-то узор в воздухе. Стало светлеть, и вдруг у меня перед глазами вспыхнули ярко-синим строчки. Я закрыл глаза и вытянул руку, защищаясь от жара, от ледяного такого жара, если так можно было назвать это ощущение. И почувствовал под пальцами живое тепло. В следующую секунду я заорал, когда по пальцам полоснуло чем-то раскаленным. Но руку не отдернул – боль словно вцепилась в пальцы, притянув к себе. Открыл глаза и с удивлением уставился на свои пальцы, которые саднили и дымились. Заскрипев зубами от боли, снова тронул строчки и увидел, как они послушно сложились под пальцами, образовывая непонятные слова.

Ага… А если так?

Я быстро брал буквы, и складывал из них имя. Сначала свое, потом – имя Тани. Мое имя вспыхнуло серо-желтым светом. Потом переместилось в другой столбик с именами, ползущими наверх. А вот Танюшкино окрасилось оранжево-черным, и поползло куда-то вниз…

Стоять!

Я схватил строчки, живые, непослушные, связанные будто невидимой нитью, чувствуя, что сейчас отрублюсь от боли. Попытался вставить их в столбик негнущимися пальцами, где уже значилось мое имя, но не получилось. Буквы вспыхнули и растаяли в воздухе, но потом снова появились в другом ряду, окрасившись оранжево-чёрным.

Твою мать… Что я сейчас сделал?

Брарро с нескрываемым изумлением смотрел на мои дымящиеся пальцы, потом потрясенно произнес:

– А ты ведь и вправду умеешь читать Строки, Танго… Кто ты?

– Страшный и могучий Чингачгук, – криво усмехнулся я, стараясь унять растущую боль. – Бойся меня, ибо страшен я в гневе, как и мой томагавк, не знающий пощады к бледнолицым.

– Что?! – так же изумленно спросил второй. – Это Слова Пустынника?

– Сам ты… дурак… – ответил я, чувствуя, как почему-то слабею. – Опусти меня вниз.

Он послушно опустил меня на землю:

– Ты все видел сам, Танго. Твоё имя в Смутных списках. Ты ещё можешь вернуться. А ее забираем.