Вячеслав Киман - Путь Эливена

– Косс…

– Не расслышал, наклонись поближе ко мне и повтори.

Воин наклонился к самому уху карлика и затаил дыхание, чтобы не задохнуться от вони заживо гниющей плоти. Не в силах сдерживать рвотные позывы, он сморщил нос, готовясь повторить своё имя, но внезапно получил сильную затрещину.

– Косс, Мой хозяин! – выдохнул он, быстро распрямился и уставился на стену.

– Это совсем другое дело. Дай мне опереться на тебя, чтобы мы совершили один удивительно интересный обход. Ты уже знаешь, чего я хочу? Вижу, что нет. Это плохо, ты должен знать все мои желания задолго до того, как я тебе сообщу о них.

Морак уцепился рукой за локоть Косса, отогнул указательный палец этой же руки и выставил его перед собой.

– Вперёд. Я хочу проверить, как вы тут устроились, будет ли мне удобно. Хотя, не так. Покажи мне своё жильё, мне не терпится его посмотреть.

Косс не посмел возразить этому горбуну. Что за властью он оказался наделён после встречи с Хобинхором, ещё предстояло выяснить, но сейчас он не мог этого сделать, не рискнув потерять голову.

Уродливые тёмные коридоры, многократно переходящие один в другой, сменялись небольшими залами, выдолбленными в скале за многие поколения живших здесь людей. В каждом таком зале небольшое отверстие наверху давало немного света, которого хватало только на то, чтобы не раскроить себе голову. В стенах отверстия, ведущие в более мелкие пещеры – комнаты, отличались лишь занавесками, которые кое-где отсутствовали совсем. Тихие разговоры, редкие стуки какого-нибудь инструмента, плач ребёнка, иногда стон больного стекались в общий зал и делали его чуть оживлённее, чем ночью. Не было в этих звуках лишь одного – искорки жизни, которая давно уже покинула это место. Мрак сковывал движения, слабость скапливалась в теле и всё чаще желание выйти из убежища и взглянуть на небо умирало, так и не появившись.

– Сколько у вас людей? – проскрипел Морак.

– Их давно никто не считал, Мой хозяин. У нас четыре сотни воинов, многие из них служат владыке, чтобы прокормить семью. Три последних года унесли жизни пяти сотен нашего народа, особенно много смертей в эти дни. Пищи мало, вода уходит, приближаются холода.

– Жизнь бесценна, когда за неё нечем платить, – усмехнулся карлик, сплюнув под ноги. – Я устал, где твоя нора? Или ты задумал какую-то хитрость, признавайся!

Косс с трудом поднял руку и показал на одну из занавесок. Оттуда доносилось тихое детское бормотание, которому вторил ласковый женский голос.

– О, это чудесно! Проводи меня туда. Хотя, не сейчас. Этот проход, куда он ведёт? Какие нелепые украшения, кто повесил эти безделушки над входом?

– Там источник, Мой хозяин. Он почти иссяк, наши жёны так выражают ему благодарность и просят прощения.

– Какие глупые, ну пойдём, веди меня к нему, – сквозь зубы процедил карлик и впился в плечо Косса. Воин не выразил никаких эмоций, терпя этого уродца, но был рад тому, что удаляется от знакомой занавески.

Узкий проход в скале вскоре вывел к углублению в полу, края которого были выложены ровно обтёсанными камнями. На небольшой глубине блеснула вода.

– Раньше она доходила почти до края кладки, а теперь её совсем мало. Иногда вода исчезает совсем, её приходится ждать несколько дней.

Морак взял сосуд с фитилём из рук Косса и посветил вниз, но тут же вернул обратно. Последний раз он видел своё отражение, когда его кожа была здорова. Сейчас его лицо предстало перед ним в другом виде. Красные пятна на грязных щеках, потрескавшаяся кожа, ввалившиеся глаза и грязные седые волосы имели меньше шансов изуродовать это существо, чем его рот. Тонкие чёрные губы не находили себе покоя, они то складывались в непроницаемую завесу, то растягивались в огромной ухмылке, но чаще всего принимали форму трубки, словно их хозяин раздувал огонь в погасшем очаге. Его глаза при этом грозили вырваться из орбит, будто подчёркивая сильное удивление или внезапный приступ боли. Морак огляделся и заметил черпак, висевший сбоку каменной кладки. Он приказал Коссу зачерпнуть воды и подать ему.

– Хмм… удивительно чистая вода, – заявил Морак, причмокивая и бурля ей в горле. Однако, вместо того, чтобы выпить всё, он вылил содержимое себе на голову, не снимая капюшона, растёр грязь по лицу и швырнул черпак, выражая крайнее недовольство. Осколки с глухим звоном разлетелись по сторонам, Морак снова сложил губы трубкой и уставился в темноту подземелья. Из кожи на щеках струилась кровь, открылись старые засохшие раны, испуская зловоние и слабо пульсируя в полумраке.

Но что-то другое кроме привычной боли привлекло его внимание. В том углу, куда улетел черпак, что-то вздрогнуло, сорвалось и убежало в темноту многочисленных трещин и лазеек в скале. Морак вытянул палец в том направлении и затряс им с таким усердием, что мог бы выколоть воину глаз, если бы не был короче того в два раза.

– Это…т…ч…, что это, я тебя спрашиваю!

Косс старался сохранять спокойствие, хотя было заметно, что он напрягся и приготовился схватить ближайший камень.

– Грумы, Мой хозяин. Они живут в этих скалах и чувствуют себя превосходно. Им не нужен свет, чтобы передвигаться в своих норах, которых намного больше, чем у нас.

– Почему вы до сих пор не избавились от них? Как ты думаешь, что этот зверь тут делал, если не пил нашу воду?

– Они не подходят к источнику, тут хоть и неглубоко, но выбраться из колодца будет сложно. Да и нападают они очень редко, только если не нарваться на грума, ослеплённого ярким светом. С ребёнком он справится легко, но бессилен против камня, так как его голова очень мягкая.

– Чем же они питаются, если не человеческим мясом?

– Этого мы не знаем. Их кожа покрыта грубой и скользкой шерстью, глаз почти нет.

– Ничего ты не знаешь! Зато я знаю точно, что камни в их рацион не входят. Уводи меня, мне нужно отдохнуть.

Морак бесцеремонно занял лежанку Косса, доведя до ужаса его жену и дочь, когда заявил о своих привилегиях хозяина. Его грязный вид, наглые манеры и нестерпимая вонь заставили Соли, жену Косса, прижать маленькую дочурку Нут к груди и накрыться с головой грубой накидкой. Слабый свет, струящийся из трещины в потолке, разделил и так небольшую комнатку на две половины. Однако Соли казалось, что этот грязный карлик присутствует везде, даже в самом дальнем углу, где стоит старая метла. Ужасный запах был повсюду, через некоторое время он проник под накидку и начал сдавливать нос Соли. Больше терпеть она не могла, сдавшись без боя, схватив Нут, она выбежала из комнаты и уткнулась в грудь Косса, стоявшего возле входа. Беззвучные рыдания и слабые удары кулачком в плечо мужа, это всё, что она могла сделать в сложившейся ситуации.