Вячеслав Киман - Джек

-1-

Этот день немного отличался от других похожих дней, но не только потому, что отец взглянул с утра на сына немного по-другому, как-то свысока, прищурив правый глаз. Пробивающаяся седина, усы и крепкие натруженные руки не давали повода усомниться в его величии, силе и справедливости, ведь для Витьки он был именно великим человеком, будто богатырём, который целыми днями бьёт неприятеля, а вечером приходит усталый, но добрый. Мама Марина с сыном Витей привыкли к поздним возвращениям главы семьи, ведь во время посевной или уборочной страды механизаторы не сидят без дела. Сейчас как раз такое время, когда каждая упущенная минута стоит будущего урожая. Но даже в такое неспокойное время Павлу Сергеевичу Савушкину удалось найти один день, чтобы побыть с семьёй и привести в порядок хозяйство.

Витя вышел на крылечко в трусах и майке, посмотрел на яркое, почти белое солнце и громко чихнул. Это не осталось незамеченным, мама уже поняла, что несносный мальчишка снова вышел раздетым, а ведь конец мая не всегда заслуживает доверие.

– Витька, ну-ка быстро оденься! Иш-ты какой, жаркий, не май месяц, воскликнула она, улыбаясь и выглядывая из-за занавески летней кухни. Это была её любимая фраза, даже когда на улице цвёл май.

–Эй, засоня! – крикнул отец, свесив разноску с инструментами с чердачного окна, – что собираешься делать сегодня? Снова с Вовкой на ручей побежишь?

Витя свесил голову и уставился на тапочек, балансировавший на одном лишь пальце ноги, интересуясь – сколько раз тот качнётся, пока не упадёт. Он знал, что отец шутит и на этот раз, впрочем, даже если сказать ему, что прогулка на ручей сегодня планировалась, то получит лишь улыбку из-под мохнатых усов. Только почему-то он смутился и тихо буркнул под нос, что «не знает».

– Ты ещё тут? А ну-ка умывайся и зови папу завтракать, юный природовед, – немного строже напомнила о себе мама. Витя надел тапочек, который так и не свалился, поглубже и юркнул в дом.

Павел слез с чердака, где поправлял дверцу, и не смог удержаться от смеха. Лестница словно вросла в землю под его весом, её ножки ушли вглубь почти на полметра.

– Ну что, бедолага. Выдержала? Потерпи, скоро я тебя починю, и до тебя руки дойдут. Марти! Маартиии! – не мог он пройти мимо любимой дворняги, не взяв её за морду, которая полностью скрылась в огромных ладонях хозяина.

Старый пёс был даже старше Витьки на целый год, ему было почти одиннадцать лет. Чёрный с проседью дворовый мохнатый леший чем-то был похож на Павла, но скорее всего, только характером. Марти смотрел в глаза хозяину, просунув мордашку между его больших пальцев, и повизгивал от счастья.

–Ну что, чертяга ты седой, соскучился? Как насчёт прогулки? Одобряешь? Ну ладно, ладно, подумаем! – смеясь щурился Павел, а пёс, почуяв ослабевший захват своей морды, рванул вниз, а потом резко вверх. Через секунду он уже лизал лицо хозяина и вытаптывал ему колени лапами.

–Уйди, бешеный, да что с тобой? Смеялся он и вытирал рукавом щёки и лоб.

-2-

Мама устроила целый пир, это был особенный день, ведь всё семейство было в сборе. Даже пироги с капустой, папины любимые, красовались в середине стола. Витя немного стеснялся вести себя, как он обычно делает за столом. Он не раскачивал ногой и даже не пролил молочный суп. Ел аккуратно и только изредка поглядывал из-под ложки на отца, который делал серьёзный вид, хотя усы выдавали его улыбку.

– Я тут узнал, что ты без троек в этом году? – решил немного отвлечь сына Павел.

–Угу, только читать много задали на каникулы, – промолвил с жалостью в голосе Витя, бросив украдкой взгляд на маму. Он знал, что от неё поблажек можно не ждать, тем более, все книжки уже давно лежали на его столе в комнате.

Марина, работая в библиотеке, не могла позволить ребёнку остаться неучем. Она часто читала сыну вслух интересные книги перед сном, Витя слушал этот нежный певучий мамин голос и не мог поверить в своё счастье. Только у него была такая красивая мама, больше такой нет ни у кого. В полумраке комнаты с распущенными тёмными волосами до пояса она была похожа на добрую волшебницу, читающую заклинания. Витя часто даже не вникал в содержание книги, он завороженно смотрел на нежное родное лицо и просто был счастлив.

Марина была красавицей, в посёлке многие завидовали ей: «в 34 года так хорошо сохраниться, да мужа такого отхватить!». Она немного стеснялась такого недоброго внимания людей, поэтому старалась реже мелькать перед односельчанами.

Но зависть соседей её волновала намного меньше, чем другая беда. Этой бедой был местный участковый Федор Дементьев, который просто преследовал бедную женщину. Он попадался ей всегда и везде на пути, он всегда шёл навстречу или параллельно ей. Подозрительным становилось то, что даже поход Марины в магазин заканчивался каким-то фарсом со стороны стража закона. Ему нужно было срочно устроить осмотр здания и закрыть «эту криминальную лавочку» до выяснения. Иногда он мог устроить разборки со шпаной прямо под окнами библиотеки. Он хватал шкодника за ухо, поворачивал его лицом к библиотечным окнам и отчитывал, как будто Марина была заказчиком подобных представлений.

Сорванцы не были виновны ни в чём, она это поняла давно. Этот подлец изводил её вот уже несколько лет подобным образом, но в последнее время от него просто не было спасения. Фёдор не мог смириться с тем, что двенадцать лет назад получил отпор от Марины, да ещё при таких обстоятельствах, которые обычно не забываются. Когда он начал проявлять к ней знаки внимания, та выбрала Павла. Это так задело самолюбие неудавшегося ухажёра, что тот чуть не пырнул Павла ножом, спасла случайность – он вовремя обернулся и скрутил Фёдора, после чего привязал его к столбу. За это Павлу пришлось отсидеть пятнадцать суток, но про нож он промолчал, стыдно, что ли было ему оправдываться. Зато Фёдор изливал свою ненависть потоками, обещая расплатиться с обидчиком. Он и в милицию пошел работать только ради того, чтобы развязать себе руки и получить, в случае чего, прикрытие за свои подлые деяния. А они преобладали в его списке дел над добрыми и справедливыми. «Живодёр!» – такое клеймо он заработал себе с малых лет. Он не мог спокойно пройти мимо кошки или собаки, чтобы не дать им пинка, он и свиней держал только для того, чтобы тренировать своё хладнокровие, издеваясь над ними.

Его сынишка, такой же рыжий и конопатый, как папаша, глядя на геройство «живодёра», становился подобным ему, безжалостным. Даже птицы старались избегать огорода Дементьевых, их весёлое щебетание раздавалось где угодно, только не там.

-3-

Ударом ноги в это воскресное майское утро открыл он свинарник, скорчив круглое красное лицо, напоминающее свиное рыло.