Егор Балашов - Пф-ф, наука…

– Расплачусь? Ты меня фактически заставил взять свой старый межзвездник, навязал эту дурацкую работу и хочешь, чтобы я тебе что-то платил?

– И все же документ о купле-продаже оформлен и лежит в моем сейфе. Корабль уже у тебя, но денег я пока не получил.– Все это собеседник произнес ироническим тоном, а потом пристально уставился в глаза Анатолию и проникновенно добавил: «Я рад слышать, что у тебя все хорошо. Звони почаще, от тебя ведь не убудет. А мне приятно знать, как у тебя дела. А насчет команды – не переживай. Они ведь целый месяц провели на корабле – дай им покуролесить на планете, не гони. Да и сам сделай небольшой перерыв».

После этих слов проекция отключилась.

Анатолий запустил пальцы в волосы и схватился за голову. Не для этого он семь лет вел информационный блог, не для этого собирал миллиарды просмотров в месяц, и уж точно не для этого…

Как же иронична жизнь, вот ты на гребне славы, и вот уже ты ничего не имеешь, а школьный друг дает тебе погонять свое старое корыто, чтобы хоть грузоперевозками ты смог подзаработать на хлеб. Что же… на хлеб заработать удалось. Но то, что он получил за месяц, раньше он стриг за два дня. А сколько из этих денег еще уйдет на топливо, смазку, текущий ремонт, аренду парковочного места… А еще и снимать номер в гостинице. А еще было бы неплохо выдать премиальные Симе и Леониду, если те сумеют приделать спасательный отсек обратно к Ладоге.

– Анатолий Окский,– на стене появилось лицо чиновника, он сейчас не видел капитана, но мог передать сообщение. Когда кто-то звонил на Ладогу, то был вынужден сразу показать свое лицо, но адресат, в данном случае Анатолий, становился виден только после того, как он подтвердит связь. И даже если на судне никого не было, бортовой компьютер записывал вызов и мог его воспроизвести после прихода владельца.

– Анатолий Окский, капитан Ладоги. Говорит диспетчер станции обслуживания. В регистрационных бланках Вами не были указаны все необходимые данные. Вы забыли указать идентификационные данные вашего медицинского работника. Согласно постановлению М-312, в случае неумышленного искажения данных форм при регистрации прибытия, вы имеете право исправить информацию вплоть до момента отбытия. В случае обнаружения некорректности заполнения документов после Вашего отбытия, Ваше судно и экипаж оного автоматически признаются нарушителями ряда законов и постановлений. После чего судно будет занесено во все реестры неблагонадежных, – и сменив тон на более добродушный, продолжил, – и Вас начнут преследовать власти. Поэтому до отлета, обязательно отметьте в бланках медика, с которым Вы прилетели и улетите со станции. Напомню, что отсутствие медицинского работника на межпланетарном судне на Лее расценивается как не обеспечение неотъемлемых прав личности и карается принудительным изъятием имущества и депортацией с планеты.

Круглые глаза Леонида появились в дверном проеме. Ему приходилось крепко держаться за косяк, чтобы находится в более-менее устойчивом положении в скошенном судне.

– Но у нас нет медика.– Растерялся Анатолий.

– А им наплевать,– судорожно сглотнул пилот,– по их законам мы уже преступники, у нас отберут Ладогу, и оставят на орбите. Хорошо, хоть парень, что сообщил это, дал нам наводку… Мир не без добрых людей!

– А ты как видел это сообщение?

– Ладога нам троим вызов воспроизвела. Видимо из-за того, что запрос не был маркирован Вашим именем специально.

– Я не уловил, в чем наводка?

– Если мы найдем медика, и впишем его в бланки регистрации, то удастся отмазаться.

– Я вот только не понял, с какого ляда они могут навязывать нам медика?– поразился Анатолий.

– Этот закон, как я успел посмотреть, приняли три месяца назад. У них на планете безработица, видимо, среди медиков… А так, они кроют тем, что у каждого человека есть право на получение медицинских услуг. А раз космический корабль отрезан от человечества, то обеспечение этого права ложиться на капитана судна. А они, якобы, берут обязательства контроля.

– У человека есть еще право на получение образования! Так что нам теперь еще и учителей возить?

Леонид развел руками. Анатолий вцепился в волосы.

– Значит так, я лечу на планету, а ты с Симой… Если что узнаю – убью! Понял?

– Так точно!

– Попробую забронировать хорошие места для просмотра соревнования для себя и Симы.

Леонид засиял как солнышко:

– Вы будете болеть за меня! Спасибо! Я не ожидал! Я думал, что Вы против!

– Я против того, чтобы ты пытался убить себя на этих гонках. Но не забывай, что ты не просто пилот, ты – пилот Ладоги. Так что удачи. А мне надо каким-то образом найти того, кого я впишу в бланки.

И уже через пару минут, прислонившись к внутренней обшивке корабля Сима, словно рокочущая матушка, наблюдала за стремительной походкой скафандра, прямолинейно направляющегося к административным корпусам.

«А все-таки как же хорош, наш капитан!», мечтательно думала женщина, ее губ коснулась призрачная улыбка. «Я уверена, все у нас будет хорошо. Анатолий, ты просто душка».

Но придаваться мечтаниям времени не оставалось. Леонид уже отволок инструменты к спасательной шлюпке, уже содрал защитные кожухи с правой его стороны и уж начинал подбираться к механизмам двигателя. Если не поспешить, то мальчишка спалит себя, в тот момент, когда отсоединит клемму питания от главного маршевого. Да, это сейчас, когда спасательная шлюпка стала самостоятельным судном, правый маневровый двигатель корабля переквалифицировался в маршевый. И очевидно, сам двигатель не очень был готов к такой перемене в профессии. И импульс слабоват, и не предназначен он для долговременной работы. Зато если немного перебрать его начинку, заменить сопло и подать в качестве топлива – смесь обычной горючки и ионов пероксида магния, то заиграет прибор новыми красками.

Теоретически, такая система могла дать достаточную юркость судну в открытом космосе, и позволить посадить кораблик на орбитальной станции. Но участвовать на нем в гонках… Нет уж извольте. Кораблик, не способный совершить резкий поворот в гонках на Танатосе участвовать не сможет.

И Леонид сразу заметил эту несостыковку планов, на что Сима резонно заметила, что навесное оборудование никто не отменял.

– Леня, обожди чуток!– позвала Сима, как только натянула свой скафандр,– троичный раструб нельзя отключать до тех пор пока…

Леонид остановился, пытаясь понять, какой из этих «шлангов» является троичным раструбом. Остальную тираду бортмеханика он пропустил, как неинформативную. Еще в процессе обсуждения планов он понял, что катастрофически некомпетентен в начинке своих любимых игрушек. Эх, а когда он учился летать, то считал себя профи. Он тогда на самом деле знал, как и почему и что внутри его легкого истребителя. И по своей наивности считал, что весь флот строится по тем же принципам. А как иначе? Если это транспорт, то у него должен быть двигатель, органы управления и навигации. Кто же мог знать, что легкая единица космического флота устроена в разы проще и лаконичнее чем грузовичок гражданского? А объяснение просто. Если военные могли себе позволить модульный принцип строения для ускорения ремонта, то у Анатолия было корыто, собранное из мельчайших деталей.