Екатерина Широкова - Богатые тоже зомби

– Хорошо. Даже отлично, пожалуй. Можете сходить с ним в гости, только проследите, пожалуйста, чтобы вас никто не покусал, нам хватает проблем с садовником.

Раз мама разрешила, отправились в соседский дом, тот самый, в английском стиле, где камень, увитый плющом. На звонок домофона ответила домработница, впустив нас без тени сомнений – и когда мы вошли, сразу поняла, в чём дело. Все они были зомби, включая няню и тихоню Зою, радостно встретившую Борисика.

Грустно было смотреть, как они обняли друг друга, двигаясь, как в замедленной съёмке, – соскучились дети по общению.

Дети играли во что-то непонятное, а я смотрела, как заворожённая, на медленный танец их тел, чуть более светлого, чем могло показаться нормальным, оттенка, – характерный признак начала второй фазы зомби-превращения. Когда один зомби-мальчик пытался ловить обычных детей, догонялки выглядели довольно обидно со стороны. Когда два зомби-ребёнка играли в подвижные игры, это было уже жутко.

Так увлеклась странным зрелищем, что не заметила, как ко мне вплотную подошла хозяйка дома и мама Зои – Галина. Возникла за моей спиной совершенно неожиданно, и когда я услышала внезапный и шумный вдох, то чуть не подпрыгнула до потолка, думала даже, что сердце разорвётся от испуга. Хозяйка спокойно продолжила принюхиваться, не обращая внимания на мою реакцию, а потом, довольно резковато для зомби, выбросила руку в предупреждающем жесте и повелительно сказала:

– Эту никогда не кусать. Никогда не кусать. Понятно? – голос был хриплый и низковатый, не такой, как раньше.

Домработница, маячившая неподалёку, чуть поклонилась и шмыгнула за дверь. Не знала, что у них здесь принято кланяться, ну и манеры, всё-таки сейчас с прислугой так не принято. Няня, сидевшая в кресле в углу комнаты, закивала. Эта неповоротливая, даже будучи зомби, всё равно норовила присесть, и лишней минуты на ногах не проводила.

Борисик и Зоя дружно повернулись к Галине и самым серьёзным образом тоже кивнули головами, впрочем сразу вернувшись к загадочной игре. Не уверена, что меня вообще кто-то из персонала или детишек собирался кусать, пока не пришла хозяйка, но появление Галины навело на мысль, что зря я так смело сюда пришла.

Кожа Галины настолько побелела, что казалась почти прозрачной, гораздо светлее, чем у остальных заражённых. И движения были быстрее, чем у начальных зомби, только некоторая отрывистость бросалась в глаза. В любом случае, отличить превращённого зомби от начального, а тем более – от человека, труда бы не составило. Просто надо знать, на что смотреть, а мы тогда ничего не знали. Ясно одно – это уже не человек.

Её зрачки потеряли чёткость, напоминая кляксу или звезду в центре светло-голубой радужки глаз, а белок приобрёл красивый ярко-белый оттенок, который бывает у очень хорошо высыпающихся людей или на рекламных фотографиях. Помню, рассмотрела тогда лицо Галины очень хорошо, и глаза эти меня поразили.

Забраковав меня, Галина так же невозмутимо и бесшумно ушла, оставив после себя ощущение потерянности и тоски. Дети играли, няня Зои делала вид, что смотрит за ними, незаметно пытаясь вздремнуть, а мне стало очень неуютно, захотелось вернуться обратно домой. Ну их, этих зомби, дома хотя бы ещё живые люди остались, даже мадам М теперь показалась бы мне вполне милой женщиной.

Забрать Борисика было делом нелёгким, но в конце концов удалось вырваться, уговорив ребёнка под видом «мы только пообедать и сразу назад», хотя покормить его нам тоже было любезно предложено.

Мадам М встретила рассказ о соседях-зомби довольно флегматично, особенно – узнав, что Галина дала указание меня не кусать:

– Не понимаю, что вы так волнуетесь? Она же сказала, что нельзя, значит, нельзя. Возражения не принимаются. Раз Борисик доволен, значит, пусть пока играют там. К нам водить зомби не надо, конечно, а туда спокойно можно.

Пока думала, стоит ли попытаться объяснить, что уж больно жуткое у нас соседство, или сразу смириться, а может вообще – уволиться, зазвонил телефон. Это был Творилин.

– Да?.. В каком смысле её покусали?.. Печально. Ну она хотя бы пыталась дозваниваться сначала?.. Ясно. А данные-то Инга получила?.. Ладно, всё ясно… Как скажешь… Целую, пока!

Мадам М недовольно покачала головой и высказала Борисику своё отношение к проблеме:

– Солнышко, ты пока не сможешь получить постоянный пропуск, потому что папина помощница такая растяпа, что не смогла ничего узнать по телефону. Пришла туда лично, а там целая больница зомби, и вместо того, чтобы просто раздобыть ФИО того, кто тебя укусил, Инга позволила укусить себя. Ну как так можно, а? Плачет теперь, а что сделаешь?

Поход с хозяйским ребёнком в гости к соседям казался теперь дорогой на голгофу – оттягивала по-максимуму, но идти всё равно пришлось. Несколько раз проговорила про себя, что всё будет хорошо, но помогло не очень, зато Борисик почти бежал, насколько это возможно для зомби, аж подпрыгивал.

Зря боялась, в гостях мы не задержались, а в дом, полный взрослых зомби, даже не заходили. Дети-зомби поначалу расположились на лужайке перед домом, и там была не только Зоя с Борисиком, но и другие соседские ребята – даже не подозревала, что у нас в посёлке уже столько превращённых, включая некоторых нянь. Немного пощебетав между собой, дети попросились на площадку. Никто и внимания не обратил на мои попытки отговорить – толпой направились, впереди малыши, следом – сопровождающие их лица. Пришлось пристроиться вдогонку, посмотреть, как будут развиваться события – похоже, конфликт с людьми по поводу допуска на общую детскую площадку был им неизвестен или безразличен.

Увидев неторопливо вышагивающую толпу детей-зомби, чуть покачивающихся при переступании с ноги на ногу, и их мощную группу поддержки, оккупировавшие спорную территорию няни среагировали по-разному: кто-то дал дёру, с дитём или без, но большинство осталось на месте, хмуро посматривая на нарушителей спокойствия.

Зато человеческие мальчики и девочки смотрели на вновь прибывших во все глаза – они уже привыкли, что заражённые в зомби-защите не представляют собой серьёзной угрозы, наоборот, им всем захотелось рассмотреть и потрогать яркие шлемы привлекательного детского дизайна. Пока няни судорожно думали, что же делать, их подопечные уже налаживали контакт.

Одна девочка помладше пощупала решётку защиты Зои и наивно спросила:

– А как ты ешь с этой штукой? Или зомби могу кушать только людей, а вам не разрешают?

– Ты что, это же легко! Смотри, – Зоя просунула свои пальцы сквозь прорезь защиты и свободно дотянулась до рта, – видишь? Получается! Только кусать неудобно мне, но это ничего.

– Ого, здоровски! Это хорошо, что тебя кормят. А почему ты такая бледная?