Игорь Самойлов - Игра Теней. Архивы Логри. Том II

– Да вот хотел переманить красавицу, – не моргнув на этот раз и глазом заявил тот. – Что-то, вижу, у меня секретарь не справляется. Забывает все. И кофе какой-то невкусный.

– Да как же вы у кормильца-то дорогое забираете? – решил тонко пошутить я. Но ректор не понял. Когда ему надо, он вообще ничего не понимает.

– Но ведь она же и на двоих поработать может. Кабинеты у нас теперь рядом, – ответил ректор. Видимо, готов был к вопросу.

– Боюсь, у нее хватает работы. На ней вся коммуникация с Институтом в Париже. А также Ильяс Раилевич. Вы ведь не хотите, чтобы наша работа по проекту пострадала? При том финансировании, что мы имеем сейчас, это было бы в высшей степени неразумно, не так ли?

Я знал ректора. И все его слабые места. Поэтому ничуть не удивился его реакции. Легкая тень набежала на его лицо. Видимо, мысль о такой возможности повернула ход его намерений кардинально. Он несколько насупился. Потом помялся, как будто не решался что-то сказать, и вышел из кабинета. Тайна, закрыв лицо ладошками, беззвучно хохотала.

– Привет, что у нас нового? – тоже смеясь, спросил я у нее.

– Актер набирается опыта, – все еще находясь на веселой ноте, ответила она. – Сегодня начал с комплиментов.

– Ого, это действительно что-то новое, – сказал я. А потом уже более серьезно: – А по делу?

– А по делу, босс, – так же серьезно сказала Тайна, – мы через две недели летим в Париж с нашим первым отчетом о проделанной работе.

– Ильяс Раилевич?

– Нет. Только мы. Бывали в Париже?

– Был один раз. Не могу сказать, чтобы сильно понравилось.

– Значит, компания была не та. Париж надо уметь видеть и чувствовать. Но теперь, босс, – тут она хитро так прищурилась, – у вас появился-таки шанс сделать все правильно. Главное – слушать своего ассистента. Плохого не посоветую. Уже забронировала билеты и отель, так что можете готовиться к суперпутешествию.

– Мгм, – булькнул я.

– Ах, Париж! Это же так романтично, – потянулась Тайна всем своим роскошным телом вверх, подняв руки.

Я старался на нее не смотреть. Нарочно она так делала или нет, мне неизвестно, но вид ее роскошного бюста не мог оставить равнодушным и папу римского. В первые недели, как только она появилась, я исподволь все время ждал от нее какого-то подвоха.

«Эта штучка, – говорил я себе, – еще себя покажет». И поэтому настороженно воспринимал все, что она говорит и делает. Особенно боялся, что она применит ко мне свои женские чары. Я ждал лобовой атаки на мои гормоны и рецепторы. Уж не знаю, почему. Рефлекс, однако.

Но ничего подобного не случилось. Девушка была мила, предупредительна, незаменима в работе, скромна и невероятно сексуальна. Отлично это знала, но никак не пользовалась этим оружием. Я был сух, даже черств, педантичен – что мне несвойственно – и старался поменьше на нее смотреть. Прошла неделя, и я стал понемногу расслабляться. Никакого воздействия – подобно случаю с Элоиз – и близко не было. Девушка просто работала. Не знаю, сколько ей платит Ильяс Раилевич, но такое ответственное отношение к делу сейчас редко встретишь. Постепенно настороженность ушла, и появился интерес. Простое человеческое любопытство. Кто она, откуда родом, почему и как оказалась в деле.

Тайна ничего не скрывала. По крайней мере, так мне показалось. Спокойно отвечала на все мои вопросы, и через пару недель у нас установилось определенное взаимопонимание.

Ее профессионализм и четкость в выполнении любой задачи подкупали страшно. Через некоторое время я с удивлением отметил, что уже не понимаю, как обходился без ассистента. К тому же оказалось, что она долго занималась фехтованием, и мы в итоге решили, что она и меня будет обучать. Пару раз в неделю мы встречались в зале и упражнялись с рапирами.

Окончательно же мой лед растопила наша беседа об одной из гносеологических теорий Коллуэя. Тайна настолько здорово владела предметом разговора, что у меня возникло просто-таки восхищение ее познаниями. О чем я ей не сказал, конечно. Но, думаю, она все поняла. И сейчас, косясь на нее, вдыхая ее запах (что-то тонко-цитрусовое с легкой цветочной ноткой), слушая ее мелодичный мягкий голос, я вдруг понял, что уже в сетях. Невидимых, неосознаваемых, неощутимых.

«Опять, наверное, моя паранойя», – сказал сам себе. Иначе зачем мне думать о том, что она просто очень тонко играет? Так, что не сразу и поймешь ее воздействия. Ее влияния. Ее невидимой силы. Подкупила незаменимостью, профессионализмом, заставила забыть о контроле, расслабиться – и вот уже тепленького-то бери – не хочу…

– Ну, романтика, она для твоего возраста хороша, – заявил я настороженно. – А в моем ни о каком романтизме уже не думается. Сплошной прагматизм и неприкрытый реализм.

– Это вы, босс, наговариваете на себя, – несколько кокетливо заявила Тайна. – Я-то знаю, что в глубине души вы романтик каких поискать.

«Вот все про меня что-нибудь да знают», – вздохнул я про себя.

– А ты, вижу, с Парижем знакома основательно?

– А то! Босс, гарантирую, что вы перемените свой мрачный взгляд на этот замечательный город, – с невинной улыбкой промурлыкала Тайна.

В первые дни я выяснил, что ей двадцать девять лет. Замужем не была. Друга в данный момент нет. В приоритете карьера и еще раз карьера. Судя по ее должности (а далеко не каждый смог бы удовлетворять запросам Института Коллуэя), работа на приоритет приносила свои плоды.

Ильяс Раилевич представил ее как сотрудницу парижского филиала, отправленную для осуществления координации с нашим университетом. А также в качестве моего персонального ассистента по совместительству. Особая забота Пьера Коллуэя. Ну и как, скажите, мне не думать о еще одном шпионаже за моей скромной персоной?

В первые недели Тайна просила меня показать ей город. Я не мог отказаться. Мы много гуляли. Пару раз сходили вместе поужинать. Все было абсолютно дружески. Девушка умела себя поставить. Никакого кокетства, никаких капризов, никакой агрессии. Моей целью было между тем узнать как можно больше о «Проекте-2050». Но здесь меня ждало огромное разочарование. Тайна пока ничего не смогла (или не захотела) мне сообщить. В Париже она проработала достаточно, на мой взгляд, чтобы владеть информацией, но делиться ею не спешила.

Пришлось смириться, хотя где-то подспудно не давала покоя мысль о том, что она просто не хочет по каким-то причинам выдавать нужные сведения. Впрочем, я не настаивал. Потихонечку у меня стала вырабатываться привычка к мягкому и тонкому обхождению со всем, что я встречал: с людьми, информацией, фактами, идеями, организациями. Чем деликатнее и незаметнее – тем лучше.

– Чего же хотят от нас услышать уважаемые господа? – поинтересовался я, глядя в пол.