Роман Тухтабоев - Стальной Флегетон. Книга первая

– Ошибкой было вообще прилетать сюда. Я сразу это сказала, но Коганович, Штейн, да и все остальные меня не послушали. Зато послушаете сейчас, – Катерина села на потёртый кожаный стул, стоящий посередине рубки, обвела всех собравшихся высокомерным взглядом княгини. – Вот почему ORF приняли инициативу набирать в командиры подразделений женщин. Мужикам только дай волю поиграть пушками и танчиками. Стрелять, кромсать, взрывать, убивать. А ведь поначалу Коганович произвёл впечатление куда более тактически подготовленного человека. Даже немного благоразумного.

Высокий орфовец стиснул кулаки, но промолчал, в отличие от обрадовавшегося Ильи:

– Спасибо, Боже, за женщин-командиров! Мы сваливаем! Я запускаю…

– Мы остаёмся, – отчеканила Катерина, закидывая ногу на ногу – резкая боль пронзила всё тело, но ни один мускул на лице этого не выдал.

– Что!? Но ты же сама сказала…

– «Вы», а не «ты», боец. Готовьтесь к обороне. Будем ждать товарищей, дадим противнику бой.

– Женская логика, – ухмыльнулся один из бойцов двенадцатого отряда, – даже в бою остаётся женской.

Призрак печали и скорби витал над колонной орфовцев густым смрадом. Люди шли тихо, почти не переговариваясь. Система освещения в тоннеле давно умерла, редкие целые лампочки висели на стенах как истлевшие плоды в погибшем саду, а фонари на винтовках выхватывали обрывки проводом и лежащие на полу разбитые приборы, не подлежащие реанимации.

– Местные жители разграбили авиабазу и радиорубку ещё много лет назад, – объяснял Хендрикс, идущий во главе колонны, рядом с Вячеславом. – Мы надеялись, что сможем передать сигнал с помощью оборудования, находящегося здесь, но даже то, что осталось, уже не заработает.

– Где полковник Оруэлл? – спросил российский сержант. – Он с остальными?

– Нет. Я не видел его после начала операции. Если говорить откровенно, я вообще ни разу его не видел.

– Как так? А приказы вы как получали?

– У нас есть усиленный передатчик, который мы выкрали у одного из агхартовских патрулей. Хотя помехи из-за глушилок и очень сильны, его мощности как раз хватает, чтобы связываться с Оруэллом, но не более того – связь с миром за пределами Афганистана он нам не обеспечил.

– Так… И где же полковник? И почему, в таком случае, он сам не передал просьбу о помощи в главный штаб?

– Он, с небольшим отрядом, сидел в небольшой пограничной деревушке, но "Агхарта" выбили их оттуда, когда всё это началось… – Хендрикс выглядел слишком уставшим и морально разбитым. – После этого, они спрятались в скалах, но состыковаться нам возможности не представилось – слишком они далеко. Связываемся редко, да и докладывать особо нечего. Мы тут просто сидим, ждём, прожираем запасы и надеемся на помощь.

– Так какова реальная обстановка? Что вы обнаружили? Каковы силы и цели "Агхарты" в регионе?

– Давайте, сначала, доберёмся до моих людей. Ещё несколько минут – и мы на месте.

Руслан пристроился к бредущей и запинающейся в темноте Марии:

– Ну, малышка, ты как?

Девушка ответила преисполненным печалью взглядом.

– Да, согласен, дела у нас неважнецки. Но отчаиваться нельзя! Руки-ноги целы, значит,\ есть чем драть задницы супостатам! Кто, если не мы?

Девушка продолжала молчать.

– Эй! – окликнул Руслана Эдриан, плетущийся позади. – Отвали от неё.

– Да не ревнуй, она для меня слишком маленькая, – Руслан подмигнул непонятно кому именно. – Вот через пару годиков…

– Как тебе удаётся сохранить позитивное расположение духа? – наконец, ожила Мария. – Вокруг творится сущий ад, люди гибнут, штаб плюнул на нас, а ты шутки шутишь… Ты настолько глуп, или просто не осознаёшь тяжесть нашего положения, или тебе просто плевать?

– А может, в том, как раз, и дело, что осознаю прекрасно? Вот только выбора особо не видать. Ну повешу и я нос – что изменится? Тебе, может, станет легче, если я разревусь рядышком? Разве, если расковыривать рану, она быстрее заживает?

– Люди называют это сопереживанием. Я потеряла лучшую подругу, товарищей, а ещё несколько моих друзей остались в том проклятом самолёте, и, возможно, они уже окружены врагами! Тебе не понять, кажется… Тебе вообще свойственна хоть какая-то эмпатия? Неужели, я ошиблась, сказав, что ты человек, а не монстр?

– Девочка моя, ты первая в моей жизни, кто сделал мне такой комплимент, – Руслан запнулся о торчащий камень, выругавшись. – А ведь меня монстром называли ещё до обнаружения у меня каких-то нибируанских сил. Добрая ты. Жалко мне тебя. Вот и предлагаю поговорить. И, нет, я не пристаю к малолетке! – последнюю фразу парень сказал заметно громче.

– Как твоя рука? – спросила Мария, действительно заметно оживившись.

– Которая? Ах, эта! Уже не болит, – Руслан медленно перебрал пластиковыми пальцами, как по гитарным струнам. – Лиза была мастером своего дела. Думается мне, и просто хорошим человеком.

– Жаль, что ты не узнал её лучше, – сквозь вновь осадившие веки слёзы, улыбнулась девушка. – Она была очень хорошей и доброй. Умела быть настоящим другом. Поддерживала меня. Знаешь, у меня были проблемы с освоением в отряде, ведь женщин, тем более, таких молодых, стали набирать совсем недавно. Давление общественности, феминистских организаций, равноправие… Тем более, угроза "Агхарты" заметно снизилась, нужда в высококвалифицированных сотрудниках отпала. В любом случае, Вика вечно была на каких-то совещаниях, или погружена в тонны бумажной работы, а других девушек в отряде не было – вот мы с Лизой и сблизились.

– Эх, хотел бы я попасть в отряд, где одни девушки, – мечтательно улыбнулся Руслан.

– Мы общались целыми днями и вечерами, на ночных дежурствах, и даже во время увольнительных. Она любила морепродукты, особенно гребешки, за их горчинку. И меня подсадила на эту кухню. Мы с ней вместе готовили, учили новые рецепты. У неё никогда не ладилось с парнями, правда, один раз дело уже шло к свадьбе, но мудак бросил её, сбежал к другой. Тем не менее, она не разочаровалась в жизни, и посвятила её работе… Если уж на то пошло, возможно, всё наоборот. Я только сейчас об этом подумала.

– Кажется, я потерял нить… Что ты имеешь в виду?

– Работа. Может, она стала таким классным мастером киберпротезирования как раз из-за расставания с тем придурком. Хотела доказать что-то себе… или кому другому.

– К сожалению или к счастью, мне не понять твою боль. Я, насколько помню, никого не терял. Всё же, правда, соболезную твоей утрате. Если мы выберемся отсюда, обещаю сходить на её могилу вместе с тобой.

– Спасибо, Руслан, – девушка смахнула слезу и вымучено улыбнулась. – Всё же, хороший ты парень, хоть упорно стараешься доказать обратное.

– Тише, тише, – Руслан прижал ладонь ко рту, обернувшись на не сводящего с них неодобрительного взгляд Эдриана. – За нами слежка. А мне ещё понадобятся мои зубы.