Дионмарк - P&S – агентство «пережить смерть»

Пролог

…Из живота торчала рукоятка ножа, боли не было, лишь легкое онемение и неприятное чувство инородного предмета внутри. Ну, и еще кровь текла между пальцев – я пытался руками зажать рану вокруг лезвия, но безрезультатно. Силы я терял с каждым пройденным шагом, дикая усталость настигала меня, но я знал, надо было выйти из леса как можно быстрей. Первый снежок крупными хлопьями падал с неба на листву, под ноги. Куда идти, я не понимал – тропа была уже припорошена. Я просто шёл сквозь засохшие заросли, вперед, понимая, что если упаду, то не встану.

Всё! Ноги подкосились. В глазах кружилось, а ступни сковали стокилограммовые кандалы… Идти я больше не мог и упал на кучу пожухлой листвы. Было приятно и спокойно. Одна снежинка удобно устроилась на моей ресничке и красиво преобразила последнюю картину осеннего леса. Нежные оголённые березки прощаются со мной, и я им улыбаюсь. Эх, Тёма, любимый мой Тёма, как там ты без меня будешь… надо же, и совсем не страшно…

Приход! В легких не хватает воздуха, и я, с голодным придохом, хватаю ртом кислород. В висках стучит, и я чувствую, как мой организм насыщается жизнью.

– Уфффффф! – почти всегда, я исторгаю этот неприятный звук, когда прихожу в себя. Спина мокрая, я чувствую, как несколько капель скатываются по позвонку, в сторону поясницы. В руках у меня зажаты кожаные перчатки, я на них смотрю, не понимая еще, что происходит.

– Сергей Владимирович! Вы как? – услышал я смутно знакомый голос. Сфокусировав свою «визуалку», я увидел перед собой Антоху, моего секретаря, по совместительству, водителя, и, если честно, ещё и бухгалтера…. Совесть моя немного неспокойна, плачу-то ему только одну зарплату.

– Антон, всё нормально, – пробормотал я, хватая протянутое полотенце и вытирая лицо от пота.

– Ну? Сергей Владимирович, ну? – ага, клиенты здесь. Я повернулся на своем крутящемся кресле в их сторону. Мужчина лет пятидесяти, совершенно седой, но фигура моложавая, с трудом сдерживает свои эмоции. Женщина его возраста, немного в теле, но довольно приятная на лицо. Оба смотрят на меня с надеждой.

– Контакт был! – уверенность в моих словах придала надежды им, они посмотрели друг на друга. Горько, очень горько было на них смотреть, они-то не знают, что если «контакт» произошел, то для них, почти всегда, ничего хорошего это не несёт, поэтому я продолжил. – Его нет в живых!

Я – негодяй, но и молчать было нельзя, ложные надежды ни к чему хорошему не приведут. Женщина заплакала навзрыд, уткнувшись в плечо мужу. У мужчины глаза красные, я чувствую, как он себя сдерживает…

– Его убили! Ножевое ранение в живот, большая потеря крови, – только не судите меня, я просто знаю, что надо это сказать… всё то, что могу, поэтому продолжаю, – его тело находится в каштаксом лесу, в молодой березовой роще. От остановки «Каштак», строго на север, полтора километра…

Мужчина не выдержал, заплакал, прижимая к себе жену. Антошка, вытирая рукавом, уголки глаз, отошёл к окну, а что вы хотите, ему всего лишь двадцать два года.

– Как? Как это произошло? – простонал клиент, его трясло.

– Не спрашивайте, Семён Андреевич! Просто найдите своего сына, а остальное пусть выясняет полиция…

– Мне срать на полицию! – закричал клиент. Эх, не люблю я такие моменты, но, увы, такова специфика моей работы. – Они полгода ищут его, безрезультатно! Грош цена их работе!!

– Семён Андреевич, полиция не всесильна, но если вы найдете сына, то и органы смогут многое сделать…

– Милый, Сергей Владимирович! – эти просительные ноты я понимал, но не мог ему рассказать больше. – Это мой единственный сын… был, помогите, пожалуйста… Скажите, кто его убил?

– Семён Андреевич, поймите меня, я не могу рассказать этого. У нас был с вами договор, я нахожу вашего сына живого или… мёртвого, – женщина громче заплакала от моих слов, – но могу вам сказать, что нож в его животе, точней рукоятка, с «пальчиками» убийцы. Полиции труда большого не составит поиск его, зря вы так про них говорите…

– Я вам в десять раз больше заплачу от гонорара, только одну фамилию и всё!

– Нет! – строгость мне не свойственна, но иногда нет выхода.

– Семён Андреевич, Анна Васильевна, – от окна оторвался Антоха, пошёл на выручку, – ну, в самом деле, Сергею Владимировичу, после сеанса, нужен отдых…

Очень уважительно, но настойчиво, Антошка взял клиентов за локотки. Помог им встать с дивана и стал сопровождать к двери. Я всем сердцем чувствовал их боль, эта истина убила последние надежды. Но и без упокоя, душу парня тоже нельзя было оставить там… в лесу.

– Хотя бы скажите, Сергей Владимирович, мой сын сильно мучился? – они остановились в дверях. Я посмотрел в глаза Семёну Андреевичу.

– Нет! Боли не было! Красивый лес, нежный снежок и последняя мысль – Тёма, как там мой Тёма будет без меня… – зря я это сказал, у женщины подкосились ноги, и Антошка подскочил к ней, перехватывая её падение. Секретарь кинул на меня осуждающий взгляд, оттаскивая женщину к дивану. За ними, как в прострации, следовал Семён Андреевич. Последние слова произвели впечатление на моих клиентов, сколько раз себе зарекался лишнего не говорить, а вот опять…

– Тёма, это его сын, наш внук. Всё, что осталось от нашей кровинушки. – Заплакала Анна Владимировна, уткнувшись в грудь моего секретаря.

Пришлось мне взять себя в руки и с дрожью, налить воду из графина на письменном столе, в стакан, и поднести женщине. Ноги были ватные, реально, после таких сеансов я чувствовал себя не очень…

– Сп… спасссибоо! – поблагодарила Анна Васильевна, стуча зубами по стеклу.

– Ну, что вы, – отмахнулся я от благодарности, и протянул Семёну Андреевичу кожаные перчатки, – мне они больше не нужны!

Клиент взял перчатки сына и, прижав их к своим щекам, присел рядом с женой.

* * *

– Серёга! Ну, в самом деле, зачем? – я ждал этого наезда от Антоши, после того, как секретарь, наконец, проводил клиентов за дверь. Не удивляйтесь, пусть он и младше меня лет на пятнадцать, но, когда мы оставались наедине, я настоял, чтобы он обращался ко мне на «ты». Не люблю эти: «Сергей Владимирович, как ваше ничего?», «Спасибо, Антон Петрович, моё ничего, очень даже ни чё!». – Про этого, как там его, совершенно было лишни…

– Артёмка! – подсказал я Антоше. – Это внук их единственный….

– Я понимаю, для эффекта это неплохо, но немного всё же – перебор! – мы уже полгода работаем на этом поприще, и Антошка повидал достаточно, но до сих пор, он считает, что наша работа на уровне цирковой битвы экстрасенсов. Наивный.

– Антоха, прости, само сорвалось, – настало мое законное время. Я открыл дверцу отделения письменного стола и достал оттуда поднос с коньячком и двумя рюмками. Стресс сегодняшнего «пребывания» надо было немного смягчить. Я вам скажу, не очень приятно умирать в очередной раз. К этому тяжеловато привыкнуть, до сих пор живот холодила сталь ножа. – Может немного?