Андрей Ерофеев - Эпоха спящих богов

– Как приводятся в движение платформы, ты тоже понял? – Дашин вопрос поставил меня в тупик, но ответить я на него не успел, поскольку Плювар с нетерпением и даже некоторым раздражением прервал назревающий диспут.

– Да нет же! – воскликнул он. – Дело совершенно не в нашей системе сообщения! Речь идёт о судьбе нашего мира. Он на крайней стадии умирания!

– А вот с этого места поподробнее, – задумчиво протянула Даша.

По телу медузоида вновь пробежала волна дрожи. И когда она унялась, Плювар смущённо изрёк:

– Вы извините. Мы совершенно не умеем общаться с представителями других миров. Между собой-то практически не разговариваем. Каждый в своём куполе замкнулся. А некоторым до того всё безразлично стало, что в конец одичали. Сосед мой, например. Свалился как-то с платформы и пополз неизвестно куда. Видимо, давно уже превратился в одного из тех, кем пугают курсантов на вашем полигоне.

– А Даша говорила мне, что эти твари – плод неудачного научного эксперимента, – я с укоризной глянул на напарницу. Та пожала плечами, всем своим видом показывая, что сама в недоумении.

– Мы решили, что всей правды сразу говорить не стоит. Вряд ли Контора согласилась бы арендовать пропащие пустоши, зная, что в них обитают наши одичавшие сородичи. И тогда оборвалась бы последняя ниточка, связывающая нас с надеждой на помощь, – тело медузоида вновь начало содрогаться. «Плачет он, что ли?» – подумалось мне.

– Уважаемый Плювар, а может всё-таки перейдём к сути ваших проблем? – осторожно попросил я.

И Плювар поведал нам историю своего мира. В кратком изложении.

Согласно легендам, некогда Прохлада полностью соответствовала своему названию. Это был цветущий мир, изобиловавший реками, озёрами и морями. Населяли его обычные люди («выглядели они в точности как вы», – так описал их Плювар). Жизнь их была проста и безоблачна. И мир этот общался с соседними, во многом ему подобными. Но однажды пришла беда. На Прохладу низринулась орда жутких тварей, принявшихся истреблять всё живое на своём пути. Обитателям Прохлады удалось объединиться и дать монстрам бой. Кровожадные пришельцы были истреблены. Но не успела Прохлада залечить раны, нашествие, повторилось. А потом ещё раз. И ещё…

И тогда оставшиеся в живых люди нашли себе убежище в водах Прохлады. Монстрам было не достать их в речных и морских глубинах. И они перестали беспокоить Прохладу. А коренные обитатели этого мира сумели так изменить себя, что надолго выходить обратно на сушу им уже и не хотелось.

Ещё какое-то время обители Прохлады продолжали возделывать поля, добывать руды, ремесленничать. Даже построили на высоких опорах уникальную сеть убежищ и сообщения между ними, чтобы спастись от нападения, пребывая на суше. Однако те глубинные физиологические перемены, что они запустили в себе, в итоге изменили жителей Прохлады до неузнаваемости. Им уже ни к чему была ни твердь земная, ни её дары. Упростившимся телам достаточно было питаться водой, впитываемой через поры. Тем же способом поглощалась из почвы и органика, всё же необходимая для обеспечения нормальной жизнедеятельности мутировавших прохладцев.

Минимализм запросов породил уйму свободного времени. Не испытывающие ни в чём нужды, избавленные практически от всех забот и тягот обустройства своей жизни прохладцы просто наслаждались ею. Население росло бешеными темпами. И настал тот день, когда грянула катастрофа.

Воды попросту стало не хватать. Ни для жизни, ни для пропитания. Начался мор и глад. Выпивая до последней капли водоём за водоёмом, обитатели Прохлады вынужденно возвращались к сухопутной жизни. Стремление теперь было только одно – выжить. Убежища заселили, поскольку иных комфортных для проживания мест не осталось. Мир постепенно превратился в душную и безжизненную слякотную пустыню. Те из прохладцев, что не смогли сохранить рассудок, ползали по нему, пожирая всё на своём пути. Безмерно раздавались в объёмах, а от этого становились ещё более ненасытными.

– Но ведь ваш мир буквально из одной влаги и состоит! – недоуменно воскликнул я, когда Плювар закончил поразительное повествование. – Чего же вам не хватает?

– Хотя бы дождя, – горестно пробасил медузоид.

– Что, дождя? – недоумённо переспросил я. – Да у вас столько «беременных» облаков – на пару приличных потопов хватит!

– А дождя нет. Не идёт. Все моря и реки нашего мира вот они – висят над поверхностью и отчего-то не хотят вернуться в свои ложа и русла, – Плювар зачарованно смотрел на тяжёлые грозовые тучи сквозь ажурные переплетения купола. – Мы даже не помним, как светило наше выглядит. А явись оно, очистись небосвод, и ожил бы наш мир. Зацвёл бы вновь. А мы, наученные горьким опытом, постарались бы не повторить прежних ошибок.

– А знаете, уважаемый Плювар, возможно я знаю, как вам можно помочь, – Даша была задумчива, но явно чем-то воодушевлена. – В моём мире умели разгонять облака. При необходимости их могли заставить пролиться дождём. Надо спросить у Ярослава – может и инженерам Конторы известны эти технологии.

Медузоид заколыхался всем телом. Даже не пытаясь унять охватившую его дрожь, он взволнованно воскликнул:

– Вы дали мне гораздо больше, Даша, чем я ожидал от этого разговора! И если всё получится, клянусь, все ценности Прохлады, что бы Вы таковыми не сочли, будут Вашими!

– Поосторожнее с обещаниями, – обронил я и спросил у напарницы: – Ну что, на этом можно и закругляться?

Плювар на этот раз проводил нас до самого портала перехода на Контору, но с нами прыгать отказался. Сослался на то, что хочет оповестить сограждан о возможном скором излечении родного мира.

***

Вернувшись с Прохлады, мы первым делом бросились в свои комнаты. «В душ! Переодеться!», – скомандовала Даша. И это был лучший приказ из тех, что я получал за всю свою жизнь.

Уделив этим незамысловатым процедурам полновесных полчаса – уж больно не хотелось выбираться из настоящей прохлады душевой, – мы отправились на доклад к начальству. Выслушав наш отчёт, Ярослав на некоторое время погрузился в размышления. Мы с Дашей в этот процесс не вмешивались, просто сидели и наслаждались нормальностью климата.

– Весьма поучительно, – изрёк наконец Ярик.

– Что именно? – поспешил поинтересоваться я, заметив, что наш многомудрый друг готов снова нырнуть в пучину раздумий.

– А? – вернулся тот к реальности. – Я о том, что нельзя к мирам подходить с одной меркой. И о том, что уж если решили приобщить к Сети, то нужно досконально изучать реалии новооткрытого мира. Опростоволосились мы с Прохладой. Так сказать, сели в лужу. Уму непостижимо, насколько поверхностными оказались мои представления о ней!