Дарья Еремина - Живой проект. Том 2

– Лен, все на завтра…

Через пятнадцать минут он набрал номер Людмилы:

– Люда, ты дома?

– Да.

– Я подъеду через пару минут.

– Хорошо.

Женщина не встретила его, но входная дверь была открыта. Сняв пальто, Михаил заглянул в гостиную и прошел на кухню. На обеденном столике лежал металлический ключ. Усмехнувшись, он подобрал его и вышел в гостиную. Услышав шаги на лестнице, Михаил прошел в центр комнаты.

– Я ждала тебя значительно позже, – сказала Людмила.

– Ты ждала меня? – усмехнулся Михаил.

– Ты не спросил, когда можешь подъехать, поэтому у меня не было иного варианта, как ждать тебя каждый день.

Михаил убрал ключ в карман. На лице не осталось и тени усмешки, но он оставил высказывание женщины без комментария.

– И не спросишь… – поняла Людмила.

Она остановилась у лестницы, рядом с проходом в свою спальню.

– Я испугалась за тебя. Эти сутки…

– И поэтому решила взять меня под контроль? Люда, милая… с тобой все в порядке? Это проблемы с короткой памятью или с большими амбициями?

– Не ругайся.

– Ну, что ты… какая ругань… – Михаил оперся спиной о дверной косяк напротив бывшего секретаря. – Просто я ехал к одному из немногих людей, которым могу доверять. Я ехал к старому и верному другу. К желанной женщине. И что я встретил? – он помолчал, разглядывая ее лицо. – Любой договор, будь он коммерческим или социальным, предполагает взаимные выгоды. Иначе это не договор, а эксплуатация… или благотворительность… – Михаил вынул из кармана ключ и протянул на раскрытой ладони. – Это было твое предложение. Если ты пересмотрела его… я не стану меньше тебя уважать.

Женщина покачала головой и сжала ладонь Михаила в кулак.

– Совсем не обязательно даже в постели расставлять все и всех на свои места, Миша.

Михаил засмеялся:

– Милая, весь мир – постель. Либо имеешь ты, либо имеют тебя.

– Да что с тобой такое?! Что еще случилось?

Михаил нахмурился и отвернулся. Пройдя в гостиную, присел на диван и уперся в колени.

– Они провели закон о человеческих и гражданских правах живых проектов, – признался он. – Но вряд ли они знают, что я рад этому.

– А ты рад?

– Да. Хотя для «Живого проекта» это обернется катастрофой.

Людмила присела рядом.

– Как это могло произойти так скоро? Почему?

– Я не умею с ними общаться. У отца был Крышаев, но после Калмана и похищения Александра он сам уже не сунулся бы ко мне. Думаю, Высоцкий спустил все свои накопления на взятки, а я в тот момент выгреб из компании все, чтобы не потерять место. С утра позвонил Эд и Григорий… остальные молчат. Я не удивлюсь, если Иванов будет прятаться от меня ближайшие полгода. И не удивлюсь, если начнут тормозить на каждом светофоре. И единственный человек, с кем я хотел бы поделиться этим, ненавидит меня. Он сбежал на другое полушарие с женщиной, с которой я делил все, что имел, свою жизнь. Я был готов дать ей все, чего бы она ни захотела, а получил лишь запись о… – Михаил осекся. – Что еще случилось? Слишком много… – после паузы он тихо усмехнулся и закашлялся. – Я приехал в офис и на меня бросились со всех углов сообщения и пропущенные вызовы и конференции… какая-то ерунда, на которую становится стыдно тратить время, когда понимаешь, что завтра может не наступить. Кроме одного… одной очередной катастрофы… – Михаил помолчал. Он не видел наполняющийся беспокойством взгляд бывшего секретаря. – Я думаю, что справлюсь со всем, если продержусь сегодня. А потом завтра. А потом еще неделю. А потом еще одну. Но я не знаю, что произойдет завтра. Когда выпускали из отделения, мне прямо сказали, что охрана в наши дни излишня. Представляешь? Менты… в глаза. Я ехал и думал, что они правы. Это может оказаться кто угодно. И те, с кем я «не поделился» и те, кого «не слушаюсь». Это может быть и мой личный телохранитель. И один из Олегов, а может и Макс. И парень Аньки, который вляпался по уши, покрывая возврат кредита бюро ее отца из текущих поступлений. И сам Крышаев… и эти фанатики, что уже стреляли весной. Что еще случилось? – мужчина откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. – Я зол и устал. Я пытаюсь увидеть хоть какой-то просвет. До этого года я предполагал риски и защищался от них. А теперь я даже не могу представить, что еще может произойти. Кажется – все уже случилось. И когда я думаю, что все беды позади и можно передохнуть, взяться за лопату и начать разгребать… ты смотрела новости?

– Что?

– Ты смотрела утренние новости?

– Я… нет.

– На северо-западе обрушился тоннель метро.

– И?

– Поврежден магистральный кабель… – Михаил обернулся к женщине, – клиника и склад LPC остались без электричества.

– Ну, там же свои электростанции.

– Да, там свои генераторы, ты права. И дополнительные аккумуляторы есть. Тревогу начали бить через два часа, после отключения. Можно было подвезти еще, но дорожные службы оказались не готовы к тому, что и в этом году, словно впервые за всю историю страны, наступит зима.

Люда выпрямилась.

– Соты?

– Соты… – кивнул Михаил. – Благодаря одному любителю мануального вождения там авария и пробка до ближайшей заправки на несколько часов. Пока я был за решеткой, Марк не сразу выбил разрешение на использование вертолета в городской черте. Поехали на снегоходах по обочине… по обочине обочины. Это и так уже смешно, но их остановили за нарушение. Когда в офисе узнали, отправили последнего охранника пешком. Они пробыли без электричества на несколько минут дольше, чем можно было позволить. Начались необратимые процессы. Всего несколько минут…

Люда обошла диван и остановилась у окна. Михаил не поднимался и не оборачивался. Он слишком хорошо понимал, что она может чувствовать сейчас.

– Там же генераторы… аккумуляторов на несколько суток…

– В стране воров и дураков не бывает запаса аккумуляторов на несколько суток.

– Но только не у нас!

Безрадостно смеясь, Михаил подошел к Людмиле и крепко обнял ее.

– Ты подстать своему шефу, Люда… такая же наивная идеалистка.

– Этого не может быть, Миш. Марк бы что-нибудь придумал!

– Что, например? Марк выбил разрешение на использование вертолета только когда сказал, что в сотах этого склада органы всей верхушки «Руси». Ты думаешь, это помогло? Когда ночной дежурный на кнопке блокировки частных транспортных средств вылез, наконец, из сортира, единственный оставшийся охранник склада уже шел до заправки пешком.

– Но Марк мог доехать, долететь… у него же куча всякой техники!

– Мы не можем летать, пока «Русь» не отключит блокировку. Мы в опале, Люда. Беспредел в прошлом.

У Михаила появился входящий вызов.

– Миша, где ты? Я только узнала о складе LPC, но не верю своим глазам. Все соты? Абсолютно все? Ничто нельзя восстановить?