Александр Кулик - На виниле

Следующие полчаса я максимально подробно рассказал Эду все от начала и до конца. Я решил не упускать вообще ничего – от названия виски или пива, которое перед «сном» пил, музыки, точнее даже конкретной пластинки, которую слушал, до содержания самих видений. Эд слушал, иногда искренне удивлялся, что-то переспрашивал, в общем, проникся. Когда я закончил, мой собеседник еще минуту молча сидел и размышлял.

– Знаешь, может быть, я сейчас глупость скажу, но, мне кажется, это не сон, – я был очень сильно удивлен, услышав от Эда, который никогда не верил ни во что «странное», такой вывод.

– Я тоже так думаю. Но вот что это тогда? – мне очень хотелось, чтобы Эд легко и просто выдал мне точнейшее объяснение, желательно вычитанное им в какой-нибудь книжке, и я бы сразу успокоился и забыл про все эти видения.

– А вот это, похоже, нам предстоит выяснить. Такую историю я слышу впервые. Не думаю, конечно, что ты видишь свои прошлые жизни, но что-то тут явно происходит, – Эд говорил спокойно, и, что самое главное, он сказал «нам», то есть бросать меня один на один с этой искаженной реальностью он не собирался.

– Я тут подумал, может, ты попробуешь повторить мой путь – останешься в магазине вечером, сядешь на диван, включишь пластинку – вдруг получится? – я сейчас больше всего на свете надеялся, что он согласится. И Эд согласился. Без шуточек, без насмешек, просто сказал, что постарается сделать все в точности и посмотрит, что произойдет.

Остаток дня мы провели как обычно: поочередно сидели в зале, Эд на пару часов уезжал в наши магазины проверить, как там идут дела. Мы пообедали китайской лапшой, не закрывая магазин, хотя сегодня это было и необязательно – людей было не так много, как в первые два дня.

Вечера я ждал с нетерпением и опасением – кто знает, чем все это закончится. Может быть, Эда унесет в мои сны, может, он увидит что-то свое, а может быть, не увидит ничего. Но это ладно, лишь бы не произошло чего-нибудь совсем фантастического вроде перемещения во времени без возможности вернуться обратно.

И вот вечер безоговорочно овладел городом, зажглись фонари, вывески магазинов и кафе засветились всеми цветами RGB спектра. Я зажег нашу рекламу, закрыл магазин, прошел на кухню, где уже сидел Эд, и налил нам по джину с тоником, для успокоения нервов.

Пока мы тянули джин-тоник, я еще раз напомнил Эду всю последовательность действий и, убедившись, что он и без меня все прекрасно помнит, оставил его в одиночестве, а сам пошел прогуляться на улицу – для точности процесса, пусть он будет в магазине один.

У меня как раз кончились сигареты, и я прогулялся до ближайшего магазина, купил сразу две пачки. Выйдя на воздух, сразу открыл одну из пачек, выкинул обрывки упаковки в урну, прикурил от спичек из бара “Willy Bresch” и по-моряцки затянулся.

Не сходя с места, я выкурил две сигареты, но, похоже, успокоиться это мне не помогло. Стоять дальше у входа в магазин было странно, и я пошел вдоль улицы без конкретной цели и направления. Дойдя до какого-то маленького сквера, я, не задумываясь, свернул в него, сел на скамейку и выкурил еще две сигареты. Если так пойдет и дальше, то до завтра мне придется еще раз заходить за ними в магазин.

Сидя в парке на лавочке, я старался выкинуть всё необъяснимое из головы и подумать о чем-нибудь другом, земном и понятном. О Кристе, например. Тут было о чем поразмышлять. Если Эда не утянет сегодня в другие миры, что вряд ли произойдет, то завтра мне предстоит свидание с девушкой, которая вызывает во мне бурю разнообразных чувств. И, что самое интересное, пока главное из них – любопытство. Такой привлекательной, загадочной и необычной девушки я еще не встречал.

Я просидел в сквере полчаса, но ничего более оригинального, чем купить цветов и выбрать несколько «романтических» пластинок для звукового сопровождения вечера, не придумал. Пора было возвращаться в магазин – мы с Эдом договорились, что я погуляю час, а потом вернусь для обсуждения результатов эксперимента.

Когда я зашел в магазин, Эд сразу вышел мне на встречу, и по его лицу было понятно, что ничего не вышло.

– Ну как? – меня распирало от нетерпения.

– Да никак, к сожалению, – Эд действительно был расстроен, видимо, он все таки надеялся, что у него получится побывать «там», точнее, «в тогда».

– Было бы странно, если бы с первого раза все повторилось. Наверное, на каждого действует разная музыка, а может быть и вообще все это действует так только на меня.

– Но ты же не подшутил надо мной? После того, как я минут двадцать слушал Миллера, мне стало казаться, что ты мог просто устроить мне такой музыкальный вечер в отместку за то, что я в первый день так быстро слинял домой после закрытия, – Эд казался немного растерянным, и в его глазах начинала поигрывать огоньками злость.

– Нет, конечно. До такого бреда я бы не додумался, даже если бы решил проучить тебя за все твои опоздания и ранние уходы, – искры в глазах Эда потухли – он мне явно поверил и успокоился.

– Давай тогда уж посидим сегодня здесь. Выпивки полный холодильник, пиццу закажем. А то я как-то по-дурацки себя чувствую. Как будто остался без чего-то важного и нужного, хотя у меня этого и не было никогда. Странное чувство, не хочу его домой нести.

И мы провели отличную и успешную операцию по уничтожению этого ощущения, даже тяжелая артиллерия не понадобилась – хватило дюжины пива и нескольких порций водки с тоником. Через каких-нибудь полтора часа Эд был весел, точнее, навеселе и абсолютно не загружен тяжкими мыслями и предчувствиями.

Я отправил его домой, чтобы не превращать небольшую дружескую попойку в пьянку с тяжкими последствиями, а сам решил задержаться на десять минут и проверить еще раз на себе действие музыки, дивана, алкоголя или еще чего-то мне неизвестного на мое подсознание. Проделав все по инструкции, которую сам же написал для Эда, я сразу лег на диван, чтобы во сне не упасть, и прикрыл глаза…

Рассвет я встречал на ногах – очередной налет унес больше сотни жизней и наполнил наш госпиталь целой армией раненых. Удар снова пришелся на Слоун-стрит, причем прямо в тот дом, в котором квартировал оркестр Миллера. Правильнее будет сказать, раньше квартировал: буквально за день до этого авианалета Миллер перевез свой бэнд в Бедфорд – таких удачливых ребят нужно еще поискать. Конечно, хорошо, что благодаря интуиции Гленна Миллера или по какой-то невероятной случайности оркестр не пострадал, но, к сожалению, остальные жители этого квартала сегодня ночью никуда не уехали, пополнив списки погибших, без вести пропавших и раненых на этой ужасной войне.

Мы с полковником стояли и курили на крыльце госпиталя, отдыхая от ночи, полной операций и нервов, когда в приемный покой со скоростью света вбежали два солдата в разорванной форме и с самодельными носилками в руках. На носилках лежала женщина, лицо ее было закрыто прилипшими окровавленными волосами, поэтому возраст ее оставался пока для нас неизвестным. Солдаты растеряно оглядывались, не зная, к кому бежать.