Рафаэль Гругман - Запретная любовь. Forbidden Love

Забыв об опасности, Лиза положила руку на мою ладонь, дотронулась носком туфли до лодыжки и горячо зашептала.

– Я по-прежнему люблю тебя. Сейчас у меня такое чувство, как в первый раз. Помнишь, когда мы впервые остались вдвоём? – Я молча кивнул головой. Глаза её повлажнели, и она с трудом выговорила, сглотнув комок в горле: «у меня колени дрожат».

Такое со мной не случалось прежде: я не выдержал, разрыдался. Посетители удивлённо на нас уставились. Лиза испуганно вскочила и выбежала из кафе. Я закрыл руками лицо, заставил себя успокоиться и на участливый вопрос официанта, повторенный дважды: «вам нужна помощь?» – буркнул: «зуб разболелся», – скривил лицо, имитируя дикую боль, и держась за щеку, вышел на улицу.

Лиза ждала на углу. Увидев меня, подняла руку – я сделал шаг в её сторону – она развернулась и медленно пошла по направлению к скверику. Соблюдая дистанцию, я поплёлся за ней. Пару раз она оборачивалась. Удостоверившись, что «донор спермы» не затерялся в толпе, шла дальше. Так прошли около полумили. Она нашла свободную скамейку подальше от людских глаз, присела и подняла высоко руку, просигналив, чтобы присоединился. Я присел в полуметре от нее, и она возбуждённо затараторила.

– Не мучай меня и себя. Мы не виноваты, что такими родились! Будь проклят этот мир и его законы! Выхода у нас нет. Ты не должен встречаться с ней. Эта жертва, которую мы должны принести. Ради дочери. Мне нелегко далось сойтись с Ричардом. Но я себя пересилила. Прости, но это была единственная возможность выставить тебя из дому.

Продолжать слушать невыносимо. Я встал и, не попрощавшись, пошёл прочь, не оглядываясь. Вешаться или стреляться не стал. Возненавидел.

Мудрые решения принимаются на трезвую голову. Или утром. Я проснулся с намерением кардинально изменить жизнь, излечиться от влечения к женщинам, и стать нормальным мужчиной, радужным, розовым. Короче, таким же, как все. Шаг психологически трудный, но все долгожители, за редким исключением, – конформисты. Живут в ладах с окружающим миром. Не я первый, не я и последний, сломавший себя, приспособившийся, и надевший чуждые сердцу одежды. С чего начать перевоплощение? С всемирной паутины любви.

Через час в социальной группе «Нью-Йорк никогда не спит» появилось объявление: «Тридцатипятилетний романтик с нежной душой и тонким чувством юмора, ищет интеллигентного спутника жизни. Сын не помеха».

Я не предполагал, что на меня обрушится шквал предложений. Нью-Йорк, Канада, Франция, Тринидад… Я испугался и никому не ответил. Малодушие легко объяснимо: первый шаг в новую жизнь, как выход без тренировки в открытый космос – боязнь неизвестности сковывает мышцы и парализует волю. Его сложно сделать без психологической подготовки, чтения научно-популярной литературы и просмотра учебных фильмов – я пожалел, что в школе легкомысленно отнёсся к классам «Семейная жизнь» и оставил без внимания «Справочник здорового молодого мужчины, гомосексуалиста», заменивший моим сверстникам чтение Библии. Путь к отступлению отрезан. Через несколько суток я решился сжечь за собой мосты, предложил Даниэлю выкупить принадлежавшую мне часть дома, по цене, ниже рыночной, предоставил ему на раздумье пару недель и переехал в Бруклин. Я готовился к новой жизни, не осмеливаясь перейти к действию, но на помощь, как всегда, пришёл господин Случай.

…Джейкобу суждено было стать моим первым мужчиной. Познакомились мы случайно, в Манхэттене, в мужском ресторане «Ночной Париж», на дне рождения приятеля. Я сидел за столом один – гости танцевали под зажигательную латиноамериканскую музыку, – и откровенно скучал. Подошедший мужчина был не из нашей компании.

– Почему не танцуете? – вежливо спросил он.

– Никто не приглашает.

– Позволите? – он галантно вытянулся, щёлкнул каблуками и любезно протянул руку.

Я встал. Мужчина обнял меня за талию и повёл к танцплощадке. Пока шли, боковым зрением я разглядывал его. Почти в два раза старше меня, лет эдак семьдесят, лысоват. Лицо открытое, привлекательное, без единой морщинки. Нос крупный, приплюснутый, в сражениях побывавший. Он наклонил голову.

– Джейкоб. Одинокий романтик.

– Роберт, – сказал тихо я, смущаясь и стыдясь.

Рука мужчины скользнула ниже талии.

– Вы одиноки?

Я густо покраснел, не зная, как реагировать. Оттолкнуть, возмутиться? «Наплюй на условности, подбадривал внутренний голос. – С женщинами-гетеро ты вёл себя бесцеремонно, нахраписто и напористо, и тебе нравилось, когда они подчинялись твоим желаниям».

– Вы не ответили, вы одиноки? – повторил одинокий романтик, прижавшись щекой к щеке.

– Да, – с трудом выдавил я, преодолевая желание прервать глупый эксперимент, и рвануть со всех ног наутёк.

– Позволите вам позвонить?

– Извините, мне надо в туалет, – высвободился я, сделав небольшое усилие.

– Оставь телефон, – в пиджаке Джейкоба обнаружилась электронная ручка, и он протянул ладонь, второй рукой удерживая меня за руку.

Я быстро написал номер телефона, не поднимая головы, поспешил в туалет, оплеснул лицо, и минут десять простоял у зеркала. Совладав с эмоциями, вышел, сослался на недомогание, попрощался с хозяином вечеринки и, не чуя под собой ног, покинул ресторан, заметив, краешком глаза, неотрывный взгляд Джейкоба.

Он позвонил в тот же вечер, ближе к одиннадцати. Я не отважился принять звонок, и он оставил сообщение на автоответчике. На следующий день номер телефона Джейкоба вновь высветился на экране. После короткого замешательства я откликнулся и включил видео.

– Слушаю.

– Наконец-то я тебя застал, – радостно закричал романтик. – Вчера я не успел толком представиться, почему-то ты ушёл без оглядки.

– Я себя неважно чувствовал.

– Бывает. Я расскажу о себе. Не возражаешь? – Риторический вопрос ответа не требует. Пауза потребовалась Джейкобу, чтобы набрать в лёгкие воздух. – Я вдовец. Мой супруг – китаец, я прожил с ним тридцать лет, умер пять лет назад. Месяц назад я вышел на пенсию. Тридцать пять лет отдал службе в полиции.

«Полицейского мне не хватало», – подумал я и сдержанно выразил соболезнование.

– Сочувствую. Тридцать лет брака свидетельствует о глубине чувств.

– Ты свободен в субботу? – спросил Джейкоб.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о вечере. Ты был на бродвейском мюзикле «Евгений Онегин»?

– Не довелось, хотя слышал немало отзывов.

– Отлично, – обрадовался Джейкоб. – Приглашаю. Обещаю билеты в первых рядах партера.

– С условием, что билет свой оплачу сам…

Джейкоб воодушевился и заговорил с бешеным темпераментом:

– Сценарий написан известным бродвейским драматургом Артуром Берди по мотивам старинной пьесы Алекса Пушкина «Евгений Онегин». Восхитительная музыка принадлежит двум самым именитым композиторам – Лоуренсу Гершвину и Джорджу Бернстайну…