Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

Показаться может каждому, поверь! И это не диагноз, это не галлюцинации. Просто такое бывает в жизни. Правда – бывает!

Так что просто забудь обо всём! Забудь – и всё! Я знаю, о чём говорю, и зла тебе не пожелаю.

Пиши мне.

Прочитав письмо, я ничего не понял, но особо мыслить было некогда, поскольку ужин закончился и все стали выходить из столовой.

Второе отделение после ужина уговорило воспитательницу ещё немного погулять и пойти к павлиннику – тут без настырной агитации Серёги дело, конечно, не обошлось. От «зоны активности» Первого отделения к павлиннику было рукой подать – и я подскочил туда, немного поиграв в настольный теннис у корпуса.

… И почти не удивился, когда вскоре туда, к «своим», подтянулась и Аня Крылова. Первой ей навстречу сразу поспешила Алина, и они о чем-то защебетали между собой.

– Ну, что? Прочёл письмо? – подойдя, шпионским шёпотом дохнул мне в ухо Серёга.

– Прочёл, – кивнул я. – Только скажу честно: я ни фига не понимаю!

– Я тоже ничего не понял, – пробурчал Сергей. – Особенно в самом начале, когда первый раз прочёл это письмо. Злой был как собака! Это ж надо, – думаю, – стоило им один раз потанцевать – и всё! Она его охмурила по полной, а он растаял… Или память отшибла. Но потом я всё же сделал более интересные выводы. Думаю, Енот просто испугался и решил выйти из игры. И, думаю, было чего испугаться. Ладно… Коротко и по порядку, а то времени мало. – Он осторожно оглянулся на девчонок. – Так и знал. И она здесь!.. Сразу скажу, я больше в письмах Еноту ни о чём таком не писал… Просто даже назло. Только вот после этого письма в ответном как бы намекнул Еноту: «А это правда, что ты тогда, когда с Анькой танцевал, над полом приподнялся? Сантиметра на два. Типа, антигравитация». Так знаешь, что он мне ответил, зараза?! «Каких там два сантиметра! Я тогда от кайфа на седьмое небо вознёсся!» Так и написал: «вознёсся»! Откуда он только такие словечки берёт?!

Шёпота у Серёги уже не получилось, он снова опасливо оглянулся на девчонок… и «завис» на несколько секунд. Те заметили его взгляд, и Серёга поспешил отвернуться… И тут вдруг донёсся до нас голос Алины – такой её нарочито «громкий шёпот», тоже «по секрету» обращенный к Ане:

– Ты видела? Посмотрел на меня, прямо как волк тогда, помнишь?

Тут уж мы оба с Серёгой слегка «зависли», глядя друг на друга…

– Это я, что ли, «как волк»? – хлопнул глазами Серёга.

– Да ладно… в голову не бери, – попытался я успокоить друга. – Это ж девчонки: у них главная задача по жизни – нам мозги вынести.

– Андрюха, какого-то волка они раньше вместе видели! – жарко зашептал Серёга. – Сечёшь? Пусть в зоопарке! Но значит, они раньше знали друг друга. Ты понимаешь, что это значит?

– Не понимаю, – признался я.

– … И я не понимаю, – мотнул головой Серёга. – Не два же они робота… Ещё и по зоопаркам шныряли… Не, с ума сойти с девчонками можно. Не смотри, не смотри на них! Давай я пока дальше расскажу, а то опять не успею.

… В общем, как и напророчил Енот, сразу же после его отъезда Аньку снова отправляют в хирургию. После этого снова всё повторяется – те же «проводы» в операционную возле лифта. Я в этот раз уже подхожу ближе к девчонкам, тоже выглядываю за дверь… Смотрю: вывозят к лифту на каталке. Всё как положено, строго. Медсестры, которые везут каталку, – в масках! Сама Анька – в зелёной шапочке на резинке – волосы полностью спрятаны вовнутрь. На её лице – улыбка и вроде как, ну, полное отсутствие страха! Ещё бы, чего роботу бояться!.. А может, предварительно укольчик сделали… Помню, одна девчонка хвалилась, что уже после укольчика, пока везли, ещё прическу под шапочкой поправляла… Прямо перед операционной.

– А чего роботу улыбаться? – перебил я.

– Слушай, тебе лишь бы к чему-то придраться, – повысил голос Серёга и тут же осёкся. – Ты уже как Енот: то не то, это не этак. Ну, научили робота улыбаться, чтоб подозрений поменьше было! Башковитые инженеры у нас в стране – мы же, кажется, это уже с тобой обсуждали.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал я, – давай дальше.

– А что «дальше»? – И вдруг Серёга замер в молчании, куда-то вдаль стал смотреть…

И словно холодным сквозняком дунуло.

– Ты чего, – спрашиваю, – затих?

Серёга словно очнулся:

– Да что-то вспомнил, как сам лежал на каталке… на той самой площадке перед лифтом туда… – Серёга поднял трость вверх резинкой и указал в темневшие небеса. – В операционную на третьем. Всё! Ты уже не свой… в смысле, себе уже не принадлежишь совсем… как-то всё звенит вокруг, и вроде как холодный такой сквознячок дует… Да ты ж сам, наверно, помнишь такое, хоть и не здесь тебя везли.

– Нет, не помню, – сразу поспешил возразить я. – Меня ж, считай, почти не было, пока меня везли и всего сшивали… Это уж потом… как ночью в тёмной ванне… а в ней не вода – а сплошная боль вот прямо до самого горла. Ни вздохнуть, ни пё… – Я тогда осёкся не из цензурных соображений, а просто горло и вправду перехватило.

Серёга понимающе кивнул и сказал:

– Енот, он умный. Он как-то мне говорил: «Все пацаны и девчонки в мире делятся на три отряда. Тех, которые уже на каталке и их в операционную везут. Тех, которые на это глаза таращут и не дышат от ужаса, – и Енот глаза на меня выпучил. – А почему? А потому что знают, что и их черёд может наступить… И тех, которые не знают и даже никогда в жизни не узнают, как это всё бывает… И их почему-то больше всех на свете. Несправедливо, да?» Это Енот спрашивает меня: «Несправедливо, да?» А я что могу сказать. «Не знаю», – говорю ему.

– И я не знаю, – поспешил я снова поддержать друга и осторожно ткнул его в плечо своим плечом. – Ты давай дальше рассказывай, что было. Не отвлекайся на мелочи.

– Дальше – Аньку завезли в лифт, – ободрившись, продолжил Серёга. – Дверь закрылась, а я вместе с девчонками вернулся в отделение. Среди девчонок была и Алинка. Спрашиваю её потом: «Алина, а чего это Аньку второй раз за месяц на операцию повезли?» А она мне: «Серёж, ты что, тронулся? Её ещё не оперировали. С кем это ты путаешь?» У меня слов не было! Я ж точно помнил, что эта же компания провожала Аньку три недели назад в операционную. И Алинка там тоже была – я это точно помню, хоть и не подходил тогда близко. Андрюх, она – Анька – точно у всех память стирает, чтоб забывали то, что помнить не положено.

– А когда Аню везли, а ты среди девчонок стоял, она тебе ничего мысленно уже не говорила? – спросил я друга, уже начиная гордиться собой как заправским Шерлоком Холмсом. – Как тогда в столовой.

– Знаешь, ничего не почувствовал, – пожал плечами Сергей. – Может, она меня не успела заметить… Я практически позади девчонок стоял… Хотя, думаю, она видела…