Сергей Смирнов-Кислород - В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную

На следующий день я был дежурным. И вот приходим мы вместе с другими дежурными и санитаром вечером на проверку в палату старших девочек, идём по палате, и вдруг я вижу на одной из кроватей Аньку! На том же самом месте, где и всегда стояла её кровать. Ничего не могу понять, у меня полный ступор головного мозга! Я знаю, что Анька в хирургии, что её только вчера прооперировали… А тут она – передо мной. Лежит и улыбается! Даже обувь её, кроссовочки такие бело-красные, ровненько возле кровати стоят – не придерёшься. Я уже хотел открыть рот, чтобы спросить: «Тебя что, уже выписали из хирургии?», но какая-то сила заставила меня молчать. В следующий момент я как будто услышал Анькин голос: «Интересно, да? Считай, что это ещё один фокус за твоё хорошее поведение. А теперь проходи мимо, забудь всё, что видел, и продолжай быть хорошим мальчиком!» После этого Анька исчезла. Причём вместе с кроватью! А потом пустая кровать появилась.

Тут меня дежурная старших девок толкнула:

«Ты чё на пустую кровать уставился? Это – Крыловой. Она ж в хирургии. Ты ж сам вчера видел, как её увозили на операцию».

Ну, я что-то ей промямлил, как дурак! Мол, «нечаянно засмотрелся». Тут же и огрёб, конечно. Слышу голоса их гнусные за спиной, хихикают, заразы:

«Ну, переживает парень за девочкой. Любовь у мальчика! Да не переживай ты так! Операцию сделали, всё нормально. Через пару дней будет в палате».

И ржут! Я им за разговорчики в строю чуть «пару» не вкатил. Меня уж дежурная их одернула. И тоже ведь с подначкой:

«Ладно, пошли, пошли, кавалер ты наш… Ну, замечаний нет? И вообще, из уважения к отсутствующей Ане пять? Да?»

Я махнул рукой – лишь бы отстали. Голова ж у самого квадратная. Ты прикинь, миражи какие!

Вот так, Андрюха! А ты меня «седьмой кроватью» пытался удивить. Как говорится, и не такое видали… И после этого ты хочешь, чтобы я поверил письму Енота, в котором он пишет, что «нам показалось»?

Ну, слушай дальше. Проходит примерно неделя после того, как Аньку прооперировали… Да, как раз неделя. Её во вторник прооперировали, потом в среду был весь этот мираж с кроватью, и уже новый понедельник наступил. Я как раз был в кабинете электролечения в нашем отделении. Заканчивал процедуру. Вдруг слышу – шум в коридоре. В той самой части коридора, о которой я тебе уже говорил. Там обычно не шумят, там только в банные дни детей много… ну и разве что кто с ума сходит возле туалетов. А тут слышу – шум, топот…

Смотрю: а там вроде уже не совсем наши девчонки стоят… ну, не совсем нашего возраста девчонки… а гораздо старше… выше… ну, уже прямо студентки какие-то… лет на двадцать тянут… и в то же время – вроде они же… Причём все в белых халатах, шапочках, масках.

Андрюха, я потом подумал даже, что мне электростимуляции лишней дали. Мозги наэлектризовались. Потому что не может такого быть, что мне в те минуты чудилось. И вот они все галдят: «Аня, привет! Привет, Аня!» Я догадываюсь, что на кровати – Анька Крылова и это они её встречают из операционной. А потом они сами повезли кровать к палате… Воспиталка сзади.

А впереди, сбоку от кровати, первая и самая высокая вроде как Алинка! Только без корсета!.. Да ещё в маске! И с косой такой обалденной через плечо! Под шапочкой такую точно не спрячешь!.. Чёрная, как воронёная, коса! Но вот брови, глаза – точно Алинкины! Строгие! И цвет косы, волос – тоже как у неё. Я сразу понял: это должна быть она… только как будто намного старше… И они так торжественно стали Аньку катить… и мимо меня катят… гляжу между ними: точно – на кровати Анька Крылова! Они двигают кровать, а меня будто не замечают. Ноль внимания! И слышу потом Анькин голос:

«Всё хорошо. Всё будет хорошо, мои славные! Вы просто молодцы!»

Знаешь, конечно, во Втором хорошая традиция – да и просто это по-человечески – так вот тепло встречать каждого после хирургии. Даже пацаны обнимаются; а что уж про девчонок говорить… Но тут какая-то… как это?… О, фантасмагория! Откуда такие почти взрослые?

В этот момент меня позвала воспитательница. Мол, чего ты там стоишь. Закончил электролечение, так иди самоподготовкой занимайся, если других процедур нет.

Я нехотя побрёл в палату, а моя воспитательница, закрыв собой обзор коридора, добавила:

«О, Аню Крылову из хирургии перевели! Прекрасно!»

И не было в словах воспитательницы ни капли удивления, что как-то «не так» везут эту Аню из хирургии. Словно происходило всё точно так же, как и с остальными ребятами. Я снова им вслед посмотрел… Ну, да – катят кровать с Анькой обычные наши девчонки. Алина – первой была. Но она выше всех – и её видно… Гляжу – точно она: корсет её на месте, волосы – короткие, никакой косы! А кто же тогда здесь мимо меня кровать вёз? Вкатили кровать в палату… И всё – тишина! Я ещё постоял – никто обратно не вышел…

После обеда в тот же день, как обычно, начались учебные занятия. У нас иногда, если из хирургии переведут, то в тот же день уже на уроки не пихают. А иногда и отправляют. Это уж кто как себя чувствует.

Я в тот день подумал: «Ну, робот точно будет на занятиях». Но ошибся. Аня лежала в своей палате, а в той палате тогда устраивали наш класс. Но не её класс, который младше, врубаешься? Я тебе об этом говорил уже. Так вот, лежит она себе в сторонке тихо так, спокойненько, никому не мешает.

За столом, перед самым началом урока, я шепчу Алине:

«Классно вы сегодня Аньку встречали!»

Она мне невозмутимо так:

«Как обычно встречали, как всех».

Я – ей:

«Как это „как всех“? Я же видел эту сцену!»

Так она мне прямо целый выговор:

«Какую сцену? И вообще, чего это ты в палату девчонок заглядываешь, когда это не положено? Вам, мальчикам, свободный вход сюда только на время школьных занятий! Забыл?»

Я – ей:

«Да никуда я не заглядываю, я ж там, возле кабинета электролечения стоял. А вы шли. И ты тоже».

Она упёрлась:

«Где мы шли? Серёж, ты о чём?»

Я продолжаю по-хорошему… ну, не ссориться же от того, что мне, может, это электролечение по мозгам дало:

«Ну, вы, девочки, вместе с воспитательницей везли на кровати Аню от самой хирургии. Ты тоже там шла – я же видел… Ты ещё в обалденной шапочке была и в маске», – уж не знаю, как я про косу промолчал.

Тут вообще коронный девчачий «полив» начался, без умолку… но и без истерики – за это Алине спасибо, конечно:

«Серёж, где я шла? В какой шапочке? В какой маске? Серёж, ты совсем с ума сошёл? На дурака не тянешь, но фантазия более чем бурная! Я после грязей сидела в палате и писала сочинение, которое нам задали. Кстати, а ты его написал? Я писала сочинение, и в это время привезли Аньку. Как обычно – наша медсестра и нянечка привезли её с хирургии. Да, кажется, ещё рядом наша воспитательница шла. Она у нас немного кашляет, но заменить некем, вот второй день в маске ходит. Вот и всё. Мы, конечно, налетели на Аньку, обняли, поздравили. Вот, как оно было…»