Дмитрий Лазарев - Игры чародеев

Пальцами я аккуратно ощупал дужки наручников, стараясь как можно лучше представить себе их конструкцию. Немного потеребив браслеты, я повернул их поудобнее, и потрогал отверстие, где находилась фиксирующая их защелка. Теперь дело оставалось за малым – с помощью магии нужно было немного приподнять эту защелку, и тогда наручники чудесным образом расстегнутся.

Однажды мне уже доводилось проделывать этот трюк.

Некоторые говорят, что великий иллюзионист Гудини использовал такой же прием во время своих выступлений: с помощью магии он открывал замки цепей, сковывавших его тело. Впрочем, другие уверены, что Гудини вообще не был магом, а все свои фокусы делал исключительно за счет таланта и ловкости рук. Как знать, как знать…

Я закрыл глаза, сконцентрировался и представил, что превратился в микроскопического человечка, который вошел внутрь наручников и теперь изо всех сил старался немного сдвинуть защелку. Как только картинка окончательно закрепилась в воображении, я по слогам произнес хорошо отточенное заклинание перемещения предметов.

С отдельными вещами эта магия работала безотказно: я легко мог выдвинуть книгу с полки, перекатить ручку по столу и даже подвинуть на пару сантиметров стул по комнате. Но с наручниками дело обстояло сложнее: они были механическим устройством, а с механикой магия не ладила.

Заклинание работало медленно и неохотно. Первые пару минут казалось, что ничего не происходит, затем я начал ощущать, как энергия из моего тела тонкой струйкой потекла в металл наручников. За время практики я научился терпеливо относиться к волшебству и его проявлениям: даже самое простое заклинание или ритуал могли отнять неоправданно много времени и сил. Волшебство всегда требовало от своего творца настойчивости и терпения. Именно поэтому в мире так мало хороших магов – редко кто в полной мере обладал нужными качествами.

Раздался щелчок и браслет, опоясывавший запястье левой руки, немного ослаб. Я слегка потянул его – и наручник раскрылся полностью.

Руки, наконец, были свободны.

Я прислушался. Судя по глухим звукам шагов, доносившимся с потолка, похитивший меня незнакомец сейчас был наверху.

Дальнейший план созрел автоматически: я схватил небольшой увесистый обрезок железного прута, валявшегося в углу, и сел обратно на стул. Как только похититель вернется, я уличу момент и огрею его по голове, затем свяжу, усажу на стул и вытяну из него всё.

Сомневаться не приходилось – именно он застрелил Алису на поляне, а потом стер мои воспоминания. И значит, у него наверняка найдутся интересующие меня ответы.

Ждать пришлось недолго. Вскоре люк на потолке со скрипом открылся, и мой похититель ловко спрыгнул вниз. Он украдкой глянул на меня, но, кажется, не заметил ничего подозрительного. Затем подошел к верстаку и, повернувшись ко мне спиной, принялся выкладывать из своего рюкзака какие-то пластиковые банки.

Момент для нападения был как нельзя кстати.

Резко вскочив со стула, я мигом настиг противника.

– Что за…, – услышав шум шагов, похититель начал поворачиваться в мою сторону, но железная импровизированная дубинка уже стремительно сближался с его головой.

Была нужна ещё доля секунды.

И этой доли секунды ему хватило, чтобы увернуться от удара, поднырнуть под него – и пробить сильный хук в мою печень. От накатившей боли я, задыхаясь, сел на колено.

Незнакомец молниеносным приемом скрутил мне руки. Затем, громко чертыхаясь, он поднял меня с пола и усадил обратно на стул, снова защелкнув на запястьях недавно снятые наручники.

Я злобно смотрел ему в ответ, но не проронил ни слова.

Похититель молча вернулся к верстаку и, раздраженно откупорив пластиковые банки, высыпал их содержимое в помятую алюминиевую кружку. Залив непонятную смесь водой, он снова приблизился, на этот раз – неся кружку в руках.

– Пей, – приказал он.

– Да пошел ты.

– Я сказал – пей, – он схватил меня за лицо и насильно влил вязкую и горькую зеленую жидкость мне в рот.

Почти сразу я почувствовал легкое жжение по всему телу.

Незнакомец отбросил кружку в сторону и принялся тихо бубнить что-то себе под нос.

Жжение усиливалось, словно меня изнутри начал поедать рой муравьев. Становилось больно дышать, и вскоре я уже не мог сдерживать стоны.

– Ты маг? – спросил похититель.

Я хотел послать его куда подальше, но слова перестали меня слушаться.

– Да, – ответил я.

– Не сопротивляйся – всё равно не выйдет, – добавил незнакомец. – Это зелье правды.

Про зелье правды мне, конечно же, доводилось слышать. Но я никогда не предполагал, что испытаю его эффективность на себе.

Разумеется, к рекомендации я не прислушался – и изо всех сил старался противиться чарам влитого мне в глотку эликсира. Но толку в этом действительно не было: проглоченное зелье не позволяло ни солгать, ни отказаться отвечать на вопросы.

– Какого хрена ты вчера делал на той поляне?

Хрипя, я, против своей воли, начал рассказывать о событиях прошедшего дня.

– Как ты вернул память?

И снова я не смог уйти от ответа.

– Та девчонка – Алиса – рассказывай всё, что знаешь про неё, – потребовал незнакомец.

Вопреки моим желаниям, зелье правды заставило отвечать и на этот вопрос.

Лишь тогда я впервые задумался, что, в действительности, очень мало знал про свою девушку. До того момента подобные мысли просто не приходили мне в голову.

Мы подружились с Алисой два года назад, после моей аварии, ещё через год начали встречаться. Алиса рассказывала о себе мало и неохотно – говорила, что приехала из небольшого городка на юге страны. Мать умерла, когда та была совсем маленькой, а с отцом, по какой-то причине, Алиса уже несколько лет не общалась. Магией она увлеклась давно, ещё в детстве – и с тех пор постоянно практиковала свои навыки.

Незнакомец внимательно слушал мой рассказ.

Жжение внутри меня начало угасать – ему на смену пришло сильное головокружение, глаза начали слипаться. Меня накрыло чувство усталости и сонливость, голову стало тяжело держать поднятой.

Похоже, чары эликсира спадали. Незнакомец тоже это заметил и заговорил быстрее.

– Как ты очутился в той квартире? У того старикана?

– Алиса работала у него, – невнятно ответил я. Язык стал заплетаться. – Думал…

О чем именно я думал, сказать так и не вышло.

Глаза закрылись, голова повисла на груди, и я провалился в беспамятство.

Не знаю, как долго я пробыл без сознания. Когда я пришел в себя, вокруг по-прежнему возвышались бетонные стены знакомого подвала. Только на этот раз я был не прикован к стулу, а лежал в углу на толстом матрасе, укутанный жутко вонючим, но теплым шерстяным пледом.