Григорий Мокеев - Бестелесные. Книга 2

Все закончилось так же быстро, как и началось. Взгляд Нораха вновь стал осмысленным.

– Ты прошел испытание, – улыбнувшись, сказал он, – отныне можешь считать себя моим учеником.

Дождь прошел. Стоя в промокшем, прилипающем к коже холодном балахоне, я пытался понять, в чем моя заслуга.

– Но я ведь ничего не делал! – ошарашенно выпалил я.

Командир отряда потопал ногами, стряхивая с ботинок прилипший песок.

– От тебя требовалось только не пустить мою душу в свое тело. Ничего уметь для этого не надо, простая проверка потенциала, которую может пройти лишь один из сотни, – спокойно объяснил он.

Так во мне нет ничего особенного? Врожденная способность?

– Значит, Вы можете вселяться не только в пустые тела?

– Да, но управлять занятой оболочкой не получится. Довольно бесполезный навык, – покачав головой, ответил Норах. – Теперь я расскажу, кто мы и чем занимаемся, а ты решишь, хочешь ли вступить в наши ряды.

Сомнительная победа. Нет никакой радости от того, что я прошел испытание. Сложная схватка, требующая проверки всех моих навыков, принесла бы куда большее удовлетворение. Кивком головы я показал, что готов внимательно слушать.

– Мы – отряд, работающий в самом тылу врага. Благодаря способности выходить из тела мы можем быстро преодолевать большие дистанции, проводить диверсии, добывать необходимую информацию. Покидая свою оболочку, ты попадаешь в первый мир, тебе он известен как Ад. Но Ад лишь небольшая его часть, искусственно созданная священниками. Скоро ты сам узнаешь, как выглядит остальное пространство, – Норах сделал небольшую паузу, давая мне усвоить новую информацию. – Опасностей много. Как я уже говорил, если твое настоящее тело умирает – ты тоже не жилец. Если пробудешь вне оболочки слишком долго, связь души и тела разорвется, и ты погибнешь. Инрам и другие крупные города охраняются тенями – ты, конечно, можешь их убить. Но, скорее всего, они скуют тебя магией и будут ждать, когда разорвется связь с телом. Если тебя убивают в чужой оболочке, ты также умираешь. Задания опасные, любая ошибка может стоить жизни не только тебе, но и всему отряду. Конечно, пока ты не будешь готов, тебя никто не отправит на сложные операции, но риск есть всегда. Помни это. С другой стороны, у тебя появится возможность расквитаться со священниками за все, что они сделали. Ты будешь в эпицентре войны, и ты будешь одним из тех, кто принесет человечеству победу. Понимаю, сложное решение. Поэтому могу дать тебе немного времени, чтобы все обдумать, – закончил Норах.

На самом деле, решение принять очень просто. Ведь я специально так рвался сюда, чтобы ввязаться в эту войну. Меня охватила иррациональная уверенность, что все перечисленные опасности пройдут мимо меня. Но так наверняка думал каждый. И сам командир отряда думал точно так же, пока во время одного из заданий его тело не выпало из окна. Больше всего меня волнует реакция Элисс – поддержит ли она мое рвение? Или осудит за безрассудность?

– Я согласен, – почти без промедления отрубил я.

Мой новый учитель улыбнулся. Что ни говори, а как-то некомфортно смотреть на молодого парня с повадками старика. Чувствуется фальшь и неестественность.

– Другого я и не ожидал – все молодые стремятся залезть в самое пекло, – задумчиво изрек он. – Помимо тебя и меня, в отряде десять человек – отныне можешь считать их своей семьей. Первая тренировка начнется прямо сейчас: чем быстрее ты научишься выходить из тела, тем раньше мы сможем приступить к следующему этапу обучения.

Чем раньше, тем лучше. А если я вдруг подхвачу простуду из-за мокрой одежды, появится повод пару дней поваляться в лечебном крыле с Элисс.

– Хорошо, что мне надо делать? – с готовностью спросил я.

– Для начала успокоиться, мысли должны быть чистыми и ясными, – устало произнес он.

Честная попытка потушить огонь, охвативший меня, потерпела фиаско. Но я все равно кивнул, сделав вид, что буря улеглась.

– Хорошо, – закатив глаза, продолжил Норах. Он мне явно не поверил. – Теперь попытайся заглянуть в себя, посмотреть на свое тело иначе. Увидеть того себя, который совсем недавно писал цифры в недрах Ада. Для этого ты должен увидеть тонкую, едва различимую нить, связывающую душу и тело. Чаще всего она идет от центра живота, реже – от сердца. Запомни: тебе надо ее именно увидеть, а не представить.

Попытавшись сделать то, что он сказал, я не узрел ровным счетом ничего.

– Не получается, – грустно сказал я. Неужели он ошибся во мне?

Наставник засмеялся, и парни, наблюдавшие издалека, улыбались во весь рот, непрерывно перешептываясь. Что их смешит? Они ведь не могут слышать, о чем мы говорим.

– И не получится. В ближайшую неделю точно. У некоторых на то, чтобы научиться переключаться на другое зрение, уходит добрых полгода. Но я вижу в тебе потенциал, возможно, уже через месяц ты выйдешь из тела, – уверенно сказал он.

Не самая радужная перспектива… К моменту, когда я только научусь вселяться в чужой организм, они уже войну выиграют.

– На случай, если у тебя каким-то неведомым способом получится покинуть оболочку сегодня, тут будут дежурить эти два болвана, – с легкой насмешкой в голосе произнес Норах, показывая пальцем на смеющихся парней.

Неужели они тоже из самых элитных бойцов Ущелья? По поведению больше напоминают ленивых сыновей конюха.

– Они тоже Бестелесные?

– К моей головной боли. Это Дино и Джино. Они были друзьями еще в монастыре, а потом вместе отправились в Ад, попав в соседние комнаты. Вернулись оттуда уже на следующий день, каким-то образом испытав настоящее счастье. Отряд Бородача нашел их, когда они пытались украсть у священников кур. Очень своеобразные ребята, но способные. Главное, не поддавайся на их провокации и разговаривай только по делу, – смущенно сказал командир отряда.

Из-за туч выглянуло солнце, мир немного преобразился, каменные стены больше не казались такими серыми, и настроение тоже поползло вверх. Однако кое-что продолжает сильно тревожить.

– А они точно помогут мне, если душа покинет тело?

Норах задумчиво почесал голову. Его светлые волосы в солнечном свете приобрели золотой оттенок.

– Разумеется, можешь быть уверен, что они тебя не бросят, – почему-то в его голосе особой уверенности я не услышал. – В конце концов, выйти на первой тренировке практически невозможно. А их надо чем-нибудь занять, чтобы не мешали спокойно работать остальным жителям Ущелья.

Буду надеяться, что они действительно ответственнее, чем кажутся.

– В общем, приступай: три часа тренировки, затем тридцать минут перерыва и еще час занятий. Попытайся сегодня хотя бы научиться просто абстрагироваться от окружения.