Владимир Буряк - Космос внутренний и внешний. Часть первая. Улучшитель женщин

– «Баядерка»… – узнала Полина.

И вдруг ошеломлённо вытаращила глаза.

– Подождите! Это же моя прабабушка! Тут она ещё совсем молоденькая, в своей лучшей роли. Откуда у вас эта съёмка?! Да ещё в цвете и таком качестве?!

– Космос позволяет очень многое. – непонятно пояснил Марта.

Изображение вновь сменилось. Возникла другая сцена и другая балерина.

– Бабушка… – ошеломлённо прошептала Полина. – Как же назывался этот спектакль?..

– «Красный мак». – сказал Марта.

– Вашей бабушке тут двадцать один год. – добавил Теодор.

– Да… – едва выдохнула Полина, наблюдая за отточенными движениями своей юной бабушки с восхищением и завистью.

Изображение вновь сменилось. Теперь на мониторах был репетиционный зал с зеркальной стеной и станком, у которого выстроились девочки лет восьми-девяти, в одинаковых розовых юбочках и гимнастических купальниках.

Послышался звук фортепиано и голос женщины-балетмейстера.

– У нас появился звук! – констатировала Марта. р

– И раз, и два, и три, и четыре! – громко отсчитывала женщина. – И раз, и два, и три, и четыре!

Невидимая камера приблизилась к одной из девочек, с испуганным и страдальческим выражением лица. Девочка с такой силой сжимала стальную перекладину станка, что пальцы её побелели, а носок вытянутой ноги был явно слишком напряжён.

Но голос женщины-балетмейстера был неумолим.

Он резал воздух через весь зал:

– Полина, лучше надо тянуть ножку, лучше!

– Мама!.. – упавшим голосом произнесла Полина. – И я… И все девочки из нашего класса…

В её сердце вспыхнула не позабытая боль. Раны, нанесённые этим голосом, оказывается, не зажили в ней до сих пор.

Полине захотелось плакать.

Марта и Теодор быстро переглянулись, и на мониторах появилось новое изображение.

Это опять была Полина, только ещё младше. Сидя в выходном платье за маленьким столиком, она увлечённо рисовала на большом листе картона что-то похожее на божью коровку.

– Полина, нам пора на экзамен, а ты опять со своим рисованием! – раздался из-за кадра тот же режущий женский голос.

– Я только минуточку! – робко пробормотала в ответ маленькая Полина, с сожалением откладывая кисточку.

– Минуточку! Тебе не стоит тратить на это ни секунды! Для художника у тебя всё равно нет данных. – резко ответила её мать. – В жизни нужно заниматься главным. Идём!

Маленькая Полина на экране с испуганным видом выбежала из комнаты.

Взрослая Полина перед экраном тяжело вздохнула.

– Боже мой! В детстве я ведь так любила рисовать! – прошептала она. – Как я могла забыть об этом?.. А в то утро я рисовала последний раз… Больше у меня уже никогда не было такой возможности…

– Не было – так будет. – неожиданно очень спокойным голосом заявила Марта.

Полина бросила на неё ошеломлённый взгляд.

– А теперь давайте посмотрим на Ивана Семёновича в детстве! – предложил Теодор.

– А можно? – спросила Полина.

– В космосе можно всё!

На мониторах появилась просторная комната с детской мебелью. Судя по свету за окном, было раннее утро. В своей постели спал маленький мальчик. Но вот он проснулся, встал на ноги, и на цыпочках ушёл за кадр.

– Какая миленькая пижамка! – воскликнула Полина. – С корабликами…

– Здесь Ивану Семёновичу пять лет. – сказал Теодор.

Невидимая камера сместилась.

Маленький Ваня, явно очень стараясь не шуметь, пододвигал стул к столу для занятий, на котором был большой чёрный микроскоп.

– А микроскоп-то настоящий! – заметила Полина.

– Конечно. – сказал Теодор.

– Это подарок Ивану Семёновичу на день рождения, от друга его отца. – пояснила Марта.

Как только маленький Ваня склонился над окуляром, одновременно подкручивая винты, в предметный столик микроскопа из окна ударило солнце.

– Ах! – воскликнула Полина.

– Космос всегда был на его стороне! – заметила Марта.

– Давайте посмотрим на то, что он изучает? – предложил Теодор.

Невидимая камера приблизилась к микроскопу и как бы нырнула в него.

На экране появились огромные чёрные камни со слоистой структурой и среди них – сверкающие полупрозрачные кристаллы.

– Что это?

– Крупинки графита и алмазов. – ответила Марта.

– Подарок ещё одного друга отца Ивана Семёновича, геолога. – пояснил Теодор.

– Графит – понятно. Но алмазы?! Ребёнку?! – воскликнула Полина.

– Настоящие учёные – они сами как дети! – улыбнулась Марта.

Изображение на мониторах продолжало укрупняться. Чёрные слоистые камни превратились в правильные соты, очень похожие на пчелиные, только угольно-чёрного цвета. И тут же камера из этих сот переместилась внутрь блистающих кубов с прозрачными стенками, за которыми были видны другие такие же кубы, один за другим, во все стороны.

– Стойте, стойте! – воскликнула Полина. – Как это может быть?! Разве обычный микроскоп может дать такое увеличение?!

– Микроскоп не может.

– Зато может Иван Семёнович. Смотрите дальше!

На экране возникло пространство космоса, в котором всё крутилось, мелькало и вспыхивало, одновременно пульсируя в чётком ритме.

– Атомная структура. – благоговейно произнёс Теодор. – Это графит.

Камера переместилась в другое пространство, очень похожее на предыдущее, но только здесь всё мелькало и двигалось как-то по-другому и в другом ритме.

– А это алмаз! – таким же благоговейным тоном добавил Теодор.

– И это всё Иван Семёнович? – ошеломлённо спросила Полина.

– Ну, разумеется!

Камера вернулась в предыдущий космос.

Вдруг что-то произошло. Кто-то как будто протянул сюда руки, бесстрашно взял сверкающие ядра атомов, взвихрил облака электронов, и принялся жонглировать ими, как артист в цирке. Мелькание и вспышки стали такими частыми и яркими, что Полина прикрыла глаза.

А когда она их открыла вновь, то увидела, что камера стремительно движется обратно, и на предметном столике микроскопа уже нет чёрных слоистых камней графита, а есть только сверкающие крупинки алмазов.

Камера тщательно и во всех деталях показала крупным планом каждую сверкающую крупинку.

– Что-то я не поняла. – недоверчиво сказала Полина. – Это такая фантазия, что ли?

– Это не фантазия. – ответила Марта.

– Мы вообще не показываем здесь фантазий. – пояснил Теодор.

– То есть вы хотите сказать, что пятилетний ребёнок сначала с помощью обычного микроскопа смог увидеть атомы, а потом превратил графит в алмазы?

– Именно это Иван Семёнович и сделал. – подтвердила Марта.

– Силой мысли, что ли?

– Не силой мысли. – возразила Марта.

– А энергией космоса. – пояснил Теодор.

– Я не могу в это поверить! Иван никогда мне об этом не рассказывал!

– Естественно.