Сергей Синякин - Марсианская роза

– Ты уже и нас хоронишь, – усмехнулся капитан. – Но ты еще не сказал, где живет Звездный паук и откуда пришли его внуки.

Пауканин шумно встряхнулся.

– Вселенная за пределами Яркана похожа на паутину, – сказал он. – В центре паутины в невидимом коконе живет Звездный паук. Откуда прийти его внукам? Но ты обещал мне большую сочную рыбу…

– Погоди, погоди, – остановил его Дымов. – Будет тебе рыба. Так ты считаешь, что они пришли из центра галактики? Но зачем? Для чего?

Пауканин качнулся на мохнатых лапах, принял молитвенную стойку и закрыл глаза.

– Тысячи лет каждый пауканин плетет свою родовую паутину, – сказал он. – Почему колдуны никогда не интересовались, для чего мы ее плетем?

– Ну, это уже очевидно, – засмеялся капитан. – Вы ведь даже в молитвах это произносите. Паутина кормит, паутина держит, паутина воспитывает, паутина поет. Пока жив последний паук, да не кончится в его железах слюна, чтобы ткать паутину. Зачем расспрашивать про очевидное?

– Тогда зачем ты спрашиваешь про родовую паутину Звездного паука? – спросил Кр-хи. – Единственное ее отличие от нашей – она значительно больше. Хватит, Дымов! Я хочу сочную рыбу!

Капитан Дымов встал, нащупывая в боковом кармане антиграв.

– Колдун сказал, колдун сделал, – засмеялся он.

Глаза пауканина покраснели.

– Плохой колдун – плохой друг, – довольно проскрежетал он. – Глупый выберет плохого колдуна. Глупый колдун не думает о животе. Глупый колдун всегда старается набить голову. Кр-хи умный. У него умный колдун. Потому Кр-хи сейчас будет есть сочную рыбу.

– Подхалим, – проворчал Дымов. – Только скажи мне еще одно: почему ты думаешь, что Вселенная похожа на вашу овальную паутину?

– Кр-хи ошибся, – пауканин почесал брюшко. – Ты тоже думаешь, как набить голову. Когда ты сыт, хочется тебе искать добычу?

– Не хочется, – признался Дымов.

– А когда ты узнаешь что-то новое, тебе хочется узнать еще?

– Обязательно.

– Тогда ты должен понимать, – важно сказал Кр-хи. – В знаниях сытости не бывает. Много знать – значит быть печальным, потому что понимаешь, всего знать нельзя.

– Екклезиаст! – восхитился капитан Дымов.

– Новое имя, – удивленно отметил Кр-хи. – Это обидное имя? Колдун меня плохо назвал?

– Так звали земного философа, – смеясь, объяснил Дымов. – Когда-то давно он сказал, что во многих знаниях есть много печалей.

Пауканин расцвел малиновыми пятнами – похоже, от удовольствия.

– Очень рад, – сказал он. – Я думал, колдуны только и задают вопросы. Оказывается, среди них тоже бывают мудрецы.

– И все-таки, – повторил свой вопрос Дымов. – Ты не ответил, Кр-хи!

– Все мы живем на паутине, – сказал Кр-хи. – Только мы это уже поняли, а колдуны пока еще нет.

– Нет, братец, высокомерия у тебя на всю галактику хватит, – сказал капитан Дымов, высматривая стайку ихтиоров.

А к кому он еще мог обратиться на Яркане за свежей рыбой? В конце концов, не самому же ее ловить?

Над Сумеречью висела маленькая правильная луна.

С одной стороны она была ярко освещена, другой ее стороны лучи Солнца и свет Земли не касались, поэтому с этой стороны луна казалась маленьким полумесяцем, словно над ноздреватой, испещренной кратерами поверхностью Луны повис ее маленький глобус. К лунной копии стягивались правильными светящимися трубами потоки микрокибов, которые по тем же световодам уходили вниз выполнять новые объемы запрограммированных работ.

Луна преображалась.

На ней уже вырос промышленно-энергетический комплекс, а в Сумеречье сейчас стремительными темпами возводилась верфь, на которой предстояло монтироваться космическим кораблям. Земля в такой верфи нуждалась. Время одиночных героических экспедиций подходило к своему завершению, теперь в космос уходили флотилии, которые решали задачи, непосильные одиночным кораблям.

Лунные поселения энергетиков и промышленников насчитывали уже восемь миллионов человек, и пока еще всем из них на Луне работы хватало, ведь Луна была центром космической индустрии, и именно с лунной орбиты уходили в Дальний космос космические корабли. Луна давала Земле энергию, и это тоже было немаловажным, теперь уже каждый понимал, что энергия – это средство достижения новых высот.

Глаза Нейла Армстронга блестели живо и молодо, его можно было понять, тот, кто прожил долгие годы в напряженной космической работе, не мог не радоваться встрече с пространством.

До старта корабля оставалось еще около двух часов, и Нейл решил прогуляться по лунному плоскогорью. Кратеры и цирки, которые на этом участке луны громоздились едва ли не друг на друге, напоминали Армстронгу его молодость. Старик шел уверенно и даже рискнул перепрыгнуть через пару широких расщелин, вызвав неодобрительные взгляды Брызгина, который, однако, против этих вольных экспериментов старого астронавта не протестовал – понимал, что тем движет.

Земля висела по левую сторону дымным голубоватым шаром. Звезд вокруг нее не было видно, а алые и зеленые горошины многоцелевых автоматических спутников, повисших на гелиоцентрических орбитах, за звезды принимать было просто неудобно – все-таки не туристы гуляли, а старожилы открытого космоса.

Прогулочным шагом дошли до обелиска, поставленного на месте высадки на Луне первых людей. Нейл Армстронг с некоторой неловкостью прочел на обелиске свои имя и фамилию, хотя ежу было понятно, что надпись на обелиске касалась однофамильца и тезки.

Прямо у обелиска кто-то посадил и накрыл колпаком лунный кактус, редкое растение, которое иногда встречалось на дне глубоких кратеров и цирков, еще сохраняющих подземное тепло и подобие атмосферы. Видно было, что за кактусом у обелиска ухаживали – колючие листья свои кактус разбросал едва ли на на семь футов и к тому же цвел мелкими малиновыми цветочками, усеивающими верхнюю ложношейку.

От обелиска повернули обратно.

Брызгин не переставал удивляться старику. Для своих лет Нейл Армстронг шел очень прилично и никаких признаков усталости, вроде затрудненного дыхания в динамиках, пока не слышалось и не наблюдалось.

В первые минуты их встречи Брызгин довольно сухо и невежливо поинтересовался у старого астронавта, каким образом тот решил поставленную перед ним задачу.

– Разве задача заключалась в том, чтобы найти способ предотвращения взрывов звезд и их превращения в черные дыры? – удивился Армстронг. – Думаете, что Даниил хотел услышать от меня, почему та или иная звезда взрывается и чем она отличается от соседних звезд? Андрей, вы его просто не поняли. Даниил ждет не разгадки тайны, он ждет решения проблемы. А я эту проблему решил. Но расскажу я все лишь Даниилу. Кто-то из древних сказал, что во всяком знании много печали, и он был прав, Андрей. Я получил разрешение на полет. И мы полетим. Не думайте, что я высказываю вам недоверие, напротив, я оберегаю вас от излишнего знания, у вас ведь впереди не один год жизни, а с годами некоторые тайны становятся просто непосильными.