Ольга Антер - Между ветром и песком

Аори подняла на подругу недоверчивый взгляд. С каких это пор измененным не все равно, что чувствует объект?

Рыжие глаза так близко, и они полны вины. Тонкие пальцы пляшут в воздухе, подхватывая и восстанавливая потоки, и боль отступает, оставляя после себя горькое сожаление. У тебя ведь тоже особые отношения с ней, Сиэ. Ты упиваешься искренностью боли, я же принимаю ее всей душой. Я невинна в эти моменты, мои ошибки пусть не исправлены, но уравновешены.

Пусть тяжело дышать от засевших в груди пуль, но я знаю, что ты права. Что все сделано не зря, что я не ошиблась, открывшись и доверившись тебе. Пусть твои пальцы снова и снова отгоняют этот призрак. Я вытерплю, что угодно, лишь бы ты была рядом.

Рваные выпуклые рубцы на запястье уже не болели. Аори дотронулась до щеки подруги, и та замерла, не закончив изменение.

– Что бы я без тебя делала?

– Милая… Прости.

– За что?

– Что меня не было рядом.

– Ты же пришла, – Аори прижалась к измененной, запустила пальцы в теплые даже в стылой лаборатории светлые пряди. – Ты пришла.

– Не верь ей, змейка, – пленник снова зашелся полубезумным истеричным смехом на своем стуле, щеря окровавленные зубы и не обращая внимания на стекающую из уха темную струйку. – Ты не знаешь, кто дал приказ атаковать тебя, кто управлял мной, кто дергает за веревочки на твоих ручках!

Сиэ на мгновение зажмурилась.

– Клянусь, я никогда тебя не обманывала. И не буду, и не позволю никому. Ты мне веришь?

– Конечно, верю, – удивилась Аори, продолжая перебирать в пальцах ее волосы.

– Глупая, глупая девочка, которая никогда не видела, как первая волна накатывает на полис. Почему Арканиум защищает не живых, но выживших?!

– Какая разница… – Аори коснулась губами шеи измененной.

Там, у бьющейся синей жилки, белел едва заметный шрам. Память о временах, когда умений Сиэ еще не хватало на себя саму. И тело уже не помнило, как быть здоровым, когда они появились.

Просто исцелять глубокие раны, но так сложно закончить восстановление так, чтобы от них не осталось и следа. Но Сиэ удается это тонкое, чуткое изменение. Она чувствует чужое тело, как свое собственное, и не только там, где нужна магия. И с ней ощущаешь себя, как с самой собой – беззащитной, спокойной, доверчивой, смелой…

Сиэ… Она стала первой для меня, а я, наверное, – сотая или тысячная. У измененных не бывает спутниц, лишь короткие, не обязывающие ни к чему союзы, и я не знаю, сколько мы будем вместе. Я не хочу думать о том дне, когда мы расстанемся, и все время думаю. Я не хочу, чтобы он наступал. Не хочу.

– Не оставляй меня.

Ее губы теплые, мягкие, но почему они не отвечают? Неужели этот день – сегодня?

Сиэ крепко взяла подругу за плечи и отстранила от себя. Глаза Аори горели лихорадочным огнем, губы дрожали.

– Не оставляй меня! – закричала она в отчаянии. – Я сделаю все, что ты хочешь, только не уходи!

Пять секунд на сканирование… Сиэ сама забыла о них, разбуженная не криком и не вспышкой изменения, но каким-то сто пятьдесят девятым чувством, всегда выручавшим в момент опасности.

– Да это прямо комбо какое-то, – уныло пробормотала измененная и одним движением стянула с ученицы футболку.

– Не смущайтесь моим присутствием, девочки, – пленник уже рыдал от смеха. – Я подожду!

Аори поспешно схватилась за продетый в брюки ремень. Она и впрямь готова на все, готова исполнить любое, самое безумное желание… Вот только хочет ли этого сама?

Сжавшись в несколько раз, хаути присосался к пояснице у самого позвоночника, напоминая уродливое родимое пятно. Один щелчок пальцем – и паразит отвалился, тяжелый, как камень, и такой же живой. Сиэ раздавила его каблуком без всякой жалости.

– Я же обещала, что все будет хорошо.

Аори спрятала лицо в ладонях, и измененная сгребла ее, словно ребенка, и прижала к себе, баюкая.

– …подвела тебя, – глухо прозвучало из подмышки Сиэ. – Опять все испортила.

– Да неужели? – она смотрела поверх головы подруги. – А мне вот кажется, кто-то очень хотел отомстить измененным. Очень.

– Готов?

Аори ужом вывернулась из рук подруги и вскочила. Как давно Тавир здесь? Судя по вопросу – только что явился, беззвучно, словно призрак.

– Полностью, – спокойно ответила Сиэ.

Полумайд обошел ее по широкому кругу, не отводя взгляда от грызущего губы пленника. Слова так и рвались, так и рвались, но он удерживал их внутри, терзая собственную плоть.

Опустившись на колено, Тавир мазнул пальцами по пятнышку крови на полу и прикоснулся к ним кончиком языка, пробуя. И, резко вскинув голову, уставился на длинноволосого. Бледные губы разошлись в широкой многообещающей улыбке, и пленник едва сдержал крик, рассмотрев короткие белоснежные клыки.

– Приступай.

– Погоди. Аори…

– Конечно же, должна уйти, – вздохнула изменяющая.

– Ты можешь остаться, хоть я и против. Услышать все, что он скажет, и влипнуть еще и в этот мир. Хочешь?

Аори молча покачала головой.

– Я верю тебе, Сиэ. Верю.

– Я полагал, что Аори не будет отвлекаться, – заметил Тавир, когда она уже не могла услышать.

– Не будет, не будет, – насмешливо подтвердила измененная. – Я лишилась всего ради нее, и имею право пусть не на плату, но хоть на… удовольствие.

– Собираешься ей об этом напоминать?

– Иногда. Когда будет упрямиться.

Тавир без улыбки кивнул. Зная пристрастия Скверрти, возмутиться Аори может очень быстро.

Или нет. Чтобы сказать наверняка, надо знать, что нравится самой изменяющей, а такими данными Тавир еще не обладал.

– Тебе будет больно, когда она уйдет.

– Весьма на это рассчитываю.

Сиэ прищурилась, глядя вдаль сквозь Тавира, и он поежился под этим немигающим взглядом.

Размытое пятно солнца успело коснуться скалистого гребня, когда Шуким дал команду собираться. Мрачные арахи едва шевелились – выспаться в пропахшем дымом убежище, на закопченном песке вместо мягких ковров, не удалось никому. Тоо вовсю упражнялся в изощренной ругани, но особой пользы от его выразительной эквилибристики Аори не заметила. Разве что словарный запас увеличила, но благоразумно промолчала о своих успехах.

Украшенный кольцами повод мелодично звякнул, когда Шуким перекинул его через шею вожака. Ящер нетерпеливо переступил с ноги на ногу, всхрапнул, ожидая, что тоо взлетит в седло, едва коснувшись шипа на сгибе лапы, протяжно крикнет, и караван отправится в путь. Но друг почему-то медлил, напряженно разглядывая пахнущую другим миром чужачку. Та, не обращая внимания на суетящихся арахов, осторожно гладила вожака по чешуйчатой морде, несколько примиряя с фактом своего существования.

– Поедешь со мной, – решил Шуким, наконец. Придется следить сразу за двумя, но караван и так потерял ящера, и ослабить его еще больше попросту невозможно.