Татьяна Зубачева - Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел

Второй раз их разбудило солнце, осветившее сарай через окно. И на этот раз первым проснулся Андрей, так как солнечный квадрат лёг точно на его лицо. Он жмурился, вздыхал, отворачивался, но не выдержал и сел. Его возня разбудила Эркина, но он лежал тихо, и Андрей, думая, что тот ещё спит, попробовал пощекотать ему нос соломинкой. И в ту же секунду был схвачен и скручен.

– Ага, попался! – Эркин вдавил его в сено так, что Андрей едва не задохнулся.

– Пусти, чёрт здоровенный.

– То-то, – Эркин распустил захват. – Давай вставать.

– Ага, разоспались мы, – Андрей встал и потянулся. – В душ бы сейчас. И поесть.

Эркин прислушался и ответил по-английски:

– Сейчас к лошадям пойдём, а потом видно будет.

Андрей открыл было рот, но тут же сообразил и шлёпнул себя по губам ладонью.

– А чтоб меня… – выругался он по-английски. – Забыл совсем.

Эркин лёжа напряг и распустил мышцы, рывком сел и потянулся к сапогам.

– Давай, обувайся. Сейчас у колодца умоемся и начнём.

Андрей кивнул и взял свои сапоги. Они обулись и вышли во двор, залитый стоящим почти в зените солнцем. Эркин посмотрел на небо и присвистнул:

– Однако храпанули мы…

– Ага, давай по-скорому.

Они умылись у колодца и пошли в загон к лошадям. Как из-под земли появились три негритёнка и пошли за ними, держась на почтительном расстоянии.

– Долго спите, – окликнул их Ларри, когда они были уже у загона.

– За всё лето отсыпались, – откликнулся Андрей, на ходу выбирая из волос травинки.

Напоив лошадей, задали им сена и пошли разбирать седловку. Развесив по местам сёдла, уздечки, потники и прочую сбрую, отправились на кухню.

– Ну, продрали глаза?! – встретила их Мамми. – Вот работнички, до полудня дрыхнут!

– Мы в работе давно, Мамми, – засмеялся Эркин. – Нам бы в душ с дороги. И постираем заодно.

Мамми шлёпнула на стол две миски с дымящейся кашей.

– Садитесь.

– О! – Андрей восхищённо присвистнул. – Это я понимаю, самое то, что надо.

– Вот, я вам чистое принесла.

Андрей и Эркин обернулись. В дверях стояла Молли с полотенцем в руках. И Эркин с удовольствием заметил, что Андрей покраснел. Они вымыли руки и сели к столу. Молли присела с угла и смотрела, как они едят. Мамми поставила перед ними ещё по кружке горячего кофе с толстым ломтём хлеба и тоже с явным удовольствием смотрела на них.

– Уф, хорошо, – Андрей отодвинул миску и взял кружку. – Спасибо, Мамми.

– А и на здоровьичко, парни, – вздохнула Мамми. – Теперь и в душ можно.

Она торжественно сняла с гвоздя высоко на стене большой ключ и подала его Эркину.

– Идите, мойтесь. Молли вам мыла и полотенца принесёт. Нечего вам своё тратить.

– После такого обеда не в душ, а поспать бы, – засмеялся Эркин, вставая. – Спасибо, Мамми.

– Это ж не обед, – польщенно засмеялась Мамми, – Да и рано обедать, так, перекусили и ладно. Молли… – но той уже не было. Мамми укоризненно покачала головой. – Побежала за мылом вам. Совсем девка голову потеряла.

Эркин посмотрел на пунцового Андрея и улыбнулся.

– Пошли, возьмём всё.

На дворе Андрей вытер рукавом лицо.

– Даже жарко стало, так накормила. Слушай, у нас же мясо осталось. И чай. И хлеба ещё немного.

– Вечером и выложишь. Или, – Эркин хмыкнул, – на ночь оставь.

Андрей как-то оторопело посмотрел на него и промолчал.

Они взяли из своих мешков грязное бельё и чистую смену, чтобы переодеться, и пошли к душевой.

Молли ждала их у дверей с двумя большими кусками коричневого мыла и большими холщовыми полотенцами. Тут же опять крутились негритята. Эркин скорчил свирепую рожу, и они с весёлым визгом улепетнули в кусты. Эркин возился с ключом, и брать у Молли мыло и полотенца пришлось Андрею. Хотя Эркин стоял спиной к ним, оба упорно молчали.

Эркин открыл дверь и нашарил выключатель. Зажглась укрытая матовым колпачком лампочка. Андрей вошёл следом, закрыл дверь и задвинул засов, подозрительно посмотрел на Эркина. Но тот спокойно, будто и не было ничего, деловито раздевался.

– И долго ты на меня лупиться будешь? – наконец спросил Эркин. – Или что новое увидеть думаешь?

– Да нет, – Андрей стал быстро раздеваться. – Просто… ты чего… такой тихий?

– Ну, ты и нахал! – Эркин собрал грязное бельё в охапку. – Я и спиной стою, чтоб вы договорились, и молчу вмёртвую, и мелюзгу отогнал, а ты всё недоволен.

– А пошёл ты! – Андрей радостно ухмыльнулся и зашлёпал следом за Эркином в душевую. – Я-то думал, случилось чего, а ты…

Они замочили бельё в лоханках и встали под душ.

– А чего мне с ней договариваться? – Андрей с наслаждением приплясывал под душем. – Она и так по уши.

– А ты сам как? – поинтересовался Эркин.

– Чего как?

– Ну, по пояс или по горлышко?

– По щиколотку, – заржал Андрей.

– Ну, значит, не утонешь, – рассмеялся и Эркин.

Наскоро вымывшись, он выключил свой душ и занялся стиркой. Минуту спустя к нему присоединился и Андрей.

– Да, хорошо было. Утром снял, свалил, на завтра всё чистое, выглаженное…

– Хорошо, – кивнул Эркин. – Ну, и отдал бы Молли. Она с радостью…

– Завязываться не хочу, – серьёзно ответил Андрей. – Мне и там предлагали. Дескать, принеси – постираю. Это уж… по-семейному как-то. А на хрена мне это?

– Тоже верно. Да и своей работы у неё хватает, чтоб ещё на неё вешать.

– Ну да. А… насчёт еды ты всерьёз говорил? – Андрей выколачивал свою рубашку о ребристый край скамьи. – Скажи, как умело сделано.

– Ты о чём? А, об этом. Да, здорово, под рукой всё. И насчёт еды. Ты же, – Эркин усмехнулся, – хочешь без сна попробовать, так?

Андрей покраснел.

– Да ну тебя. Просто… чаем холодным хорошо побаловаться. Ну, и к чаю, само собой. А ты… у вас что было?

– Яблоки. И шоколад. Половину в серёдке съели, а остальное утром. А то бы я, – Эркин негромко засмеялся, – до конюшни не дошёл, заснул бы под забором.

– Ага-а! Всё-таки и тебя умотали! – злорадно ухмыльнулся Андрей, тут же заработав звучный шлепок скрученной рубашкой по спине.

Эркин закончил стирку, сложил свои вещи в лохань, залил чистой водой и растеребил.

– Пусть помокнут ещё.

– Играться будешь? – подозрительно спросил Андрей.

– Тебе-то что, у тебя свой душ.

– Забыл, – усмехнулся Андрей, вставая под душ. – Потереть спину?

– Давай. Ух ты, здорово!

– Ага. Слушай, давай, ложись на скамью, я тебя лежачего.

– А бельё?

– Да ни хрена ему не будет, на пол составим.

– Ну, давай, – с сомнением в голосе согласился Эркин, выходя из-под струй.

Переставили на пол лоханки с бельём, и Эркин лёг на живот на длинный, обшитый досками цементный выступ-скамью. Андрей тщательно намылил мочалку и сильно, помогая себе весом, стал тереть длинную мускулистую спину. Эркин кряхтел, но молчал, хотя Андрей старался изо всех сил. Наконец, Андрей шлёпнул его мочалкой по ягодицам и выпрямился.