Дарья Вдовина - Сакрум

– Может, повезет, и я откинусь до отправки, – съязвила девушка, и Льюис посильнее ткнул в рассеченную бровь. – Ай!

– Жаль, что чувство юмора тебе не поможет за стеной, – произнес мужчина и со всего размаху влепил ей пластырь, затем откатился на своем кресле и стал что-то записывать в медицинском журнале. На его столе стояло фото красивой темноволосой женщины с широкой улыбкой на лице. Юнис в который раз подмывало спросить, кто это, но что-то останавливало. Наверное, ей не хотелось услышать, что с этим дорогим для Льюиса человеком что-то случилось. Ворошить старые раны – не самая лучшая плата доктору за его старания.

– Что-нибудь еще нарисовала? – спросил мужчина, закрывая журнал и обращая снова улыбающееся лицо к Юнис.

Та протянула ему свой альбом, подаренный Кэрри. На первом листе был портрет Ксандера, смоченный слезами, затем Пенни, мама, Гендальф рядом с овцами, улыбающаяся Кэрри… Доктор открыл последнюю страницу и удивленно вскинул брови.

– Не могу понять, кто это, – он пожал плечами. – Хотя рисунок как всегда бесподобен.

– Малум – вот кто, – пояснила Юнис и, встав с кушетки, подошла к доктору.

С портрета воображаемого в фантазиях девушки малума смотрели два округленных глаза, и во взгляде читалось безумие. Челюсть отвисла, и из нее вытекали ядовитые слюни, лицо все в шрамах, кожа покрыта волдырями, из одежды на нем только старые лохмотья, слегка прикрывающие наготу. Поза неестественна для обычного человека: сгорбившись, дикарь словно готовится к прыжку, но вместе с тем не контролирует свое тело – плечи слишком приподняты, руки изогнуты в разные стороны, а босые ноги чуть ли не выгибаются в обратную. Зрелище жуткое, но, если представлять своего врага именно таким, то есть возможность не впасть в отчаяние и панику при первой встрече с ним.

– Вот, посмотри ему в глаза, – Юнис указала пальцем в нужную точку на рисунке. – В них нет мыслей. А, значит, он не человек.

– Интересно, – задумчиво протянул доктор. – Никогда не задумывался о том, как они выглядят.

– Серьезно?! – искренне удивилась девушка, отпрянув назад, чтобы получше рассмотреть человека напротив. – Они живут совсем рядом, и ты не пытался представить, что это за существа?

Льюис отрицательно покачал головой.

– Поверить не могу, – выдохнула Юнис. – Ты чокнутый!

– Эй, я все-таки твой врач! – с деланной серьезностью заметил доктор в ответ на бурную реакцию пациентки.

– Но это правда! – все еще пребывая в изумлении, ответила та.

– Может быть, – улыбнулся Льюис. – Но на самом деле мне некогда об этом думать. У меня слишком много других забот. Пациенты и все такое. И к тому же… мне привычнее думать, что стена защищает нас и потому угрозы не существует. Вот я и не думаю о внешнем мире. Понимаешь?

Юнис открыла рот, чтобы возразить, как вдруг в дверь постучали, и в кабинете показалось круглое лицо Августа.

– Извините, у меня что-то с желудком. Я думаю, что в жареном мясе на обед было слишком много холестерина, – словно оправдываясь, произнес толстый парень, держась за свой выпячивающий живот.

– Входи, пожалуйста, – пригласил его доктор. – Мы с Юнис уже закончили.

Они понимающе переглянулись с девушкой, и та оставила Льюиса наедине с пациентом.

Время обеда уже прошло, и Юнис успешно его пропустила. Однако после слов Августа о мясе ей вдруг захотелось съесть три порции разом, так запротестовал пустой желудок. Иногда Юнис просто не хотелось видеть остальных абсолютов, встречать их насмешливые или жалостливые взгляды, чувствовать себя белой вороной, даже просто находясь в столовой. Поэтому она раз за разом приходила сюда позже всех. А сегодня и вовсе забыла о еде, засидевшись в кабинете у Говарда.

Но, как ни странно, завернув в столовую, Юнис обнаружила, что здесь еще довольно много абсолютов, однако их внимание сконцентрировано не на еде. Практически все стояли перед небольшим экраном на стене, который еще ни разу не работал на ее памяти. А теперь, очевидно, там показывали что-то довольно важное. Над головами абсолютов какая-то незнакомая девушка со строгой укладкой что-то быстро и эмоционально говорила, вероятно, о каких-то событиях в Конфиниуме. Юнис уже сделала шаг вперед, как вдруг до нее с телеэкрана донеслась собственная фамилия.

– Глава государства, Винсонт Марчелл принес свои соболезнования семье погибшего Ксандера Харрисона…

Юнис застыла, чувствуя, как горло сильно сдавливает.

– … канцлер лично посетил дом матери троих детей, двое из которых покинули родовое гнездо, чтобы отдать долг своему государству, и предложил им переехать в Столицу…

На экране появился до боли знакомый дом.

Канцлер.

Мама…

Пенни…

Юнис видела, что среди затылков, только одно лицо смотрело на нее. Лицо Асманда, ее старого знакомого, который так тщательно избегал встречи, и вдруг так прямо глядит в глаза, будто вызывая на разговор. Но Юнис не хотелось с ним говорить, только не сейчас.

Оттолкнувшись от дверного косяка, она зашагала как можно дальше отсюда. Сердце бешено колотилось, мысли спутались. Зачем она увидела это?

Прошел час, пришло время вечерней тренировки. Рукопашный бой – самое любимое занятие! Разглядывая опухшие красные глаза в зеркале, Юнис заодно приметила на своем теле свободные места для новых синяков. Но это не страшно – сейчас ей как никогда хочется выпустить всю энергию и кого-нибудь ударить.

– Тренер! – жалобно взвыла Ноэль на том конце тренировочной площадки. – Почему с ней? Я хочу соперника посерьезнее!

– Отставить, Жевьен! – рявкнул Крамб. – Для разминки и этого хватит!

Юнис тихо фыркнула. Никто даже не старается сдерживаться в комментариях на ее счет. Нашли себе подушку для битья… Собрав волосы в хвост, она стала яростно наматывать бинты на кулаки, впервые позабыв надеть вниз перчатки.

– Ну что, Харрисон, – подначивал тренер, – установишь новый рекорд по падениям?

Вокруг все прыснули от смеха. Но Юнис уже привыкла. Она просто вышла в центр ринга и посмотрела на свою соперницу. Коротко стриженая красивая брюнетка с сильным телом и строгим взглядом. Она смотрела по-особенному ехидно. Можно подумать, бой будет не на жизнь, а на смерть.

Девушки приняли боевые стойки.

Раздался свисток.

Ноэль стала медленно приближаться. Юнис напряглась всем телом, готовясь отражать удар. Но соперница не спешила атаковать.

– У вас в семье все такие? – с ядовитым шипением произнесла Ноэль. – Любите привлекать к себе внимание?

– Заткнись, – сквозь зубы процедила Юнис, чувствуя, как внутри нее просыпается вулкан.

– Может, канцлер твоей маме новых детей заделает?

В следующий момент Юнис себя не помнила. Она потеряла контроль и, словно сорвавшись с цепи, что было силы накинулась на противницу, всей душой желая сделать ей как можно больнее, разодрать ее белокожее лицо, вырвать ее волосы, изувечить!