Александр Кибкало - Сакральный футбол

Он резко очнулся, как от толчка. О стекло билась теперь только одна муха; куда делась вторая, было непонятно. Со стороны соседа слышалось снова жужжание, но негромкое: это работал погружной насос. Сосед, по всей видимости, поливал цветы…

– Что это такое было? – проговорил вслух Михаил Георгиевич. – К чему это?..

Он присел на кровати. Потер ладонями шею и голову, повертел ей, разогревая шейные позвонки. Посмотрев на настенные часы, обнаружил, что спал почти час… Он поднялся, не переставая думать о только что произошедшем с ним во сне; затем пошел за водой, чтобы согреть воду для чая.

…Ровно через два дня достаточно случайно он обнаружил в сети сообщение. «Неслыханное дело! – восклицал в экран молодой конопушный парняга-блогер. – Под Ростовом при выполнении обычных тренировочных прыжков парашютистка приземлилась с нераскрывшимся парашютом! Она грохнулась с высоты 1200 метров, но не просто осталась жива. Ничего, кроме вывиха левого плеча, у нее нет. Ни единой царапины! И что скажут наши высоколобые учёные, доктора? И что скажут священники?.. Как вам новостишка? Не переключайтесь! Хотя круче этого уже не будет…»

К сообщению была добавлена фотография молодой женщины, лет тридцати, с немного печальным, внимательным взглядом серых глаз.

Михаил Георгиевич сразу же узнал ее. Это была она – та самая парашютистка…

Звонок раздался в момент не самый подходящий: он только разложил на движущейся ленте перед глазком считывателя покупки и уже хотел приложить ладонь к биосканеру, чтобы с его счета списалась сумма покупок; в это момент Андрей и увидел на экране айфона лицо неизвестной женщины с собранными в пучок волосами.

– Простите, Андрей Викторович? Маранов? – спросил энергичный женский голос.

– Да… Это я, – насторожился Андрей и не мог понять, отчего у него внутри все сильно напряглось. «Налоговая полиция…» – мелькнула мысль.

– Андрей Викторович, с вами сейчас будет говорить… Сергей Валерьевич Падин… Вам, вероятно, знакомо это имя?

«Вот оно!» – мелькнуло в голове. У Андрея перед глазами всплыл образ известного олигарха – высокого мужика с холодными стальными глазами. Он понял, что это есть проявление того напряжения, что он улавливал в пространстве все последние дни. Внутренне сжался и собрался.

Он нажал кнопку на блок-менеджере, и переключил сигнал на айфон. «Здесь и сейчас!» – послал он в сознание привычную установку. – «Здесь и сейчас»… Сознание тотчас свернулось в пульсирующий, огненный фрактал, который моментально связал его с реальностью гибкими светоносными струями.

– Да, безусловно… Знаю, разумеется, – ответил он, отходя от сектора расчетов.

– Вы сейчас готовы говорить? Вам удобно разговаривать?

Энергично-цепкий, отстроенный тысячами подобных звонков голос секретарши Падина, словно въедливый цепень, вонзился в него.

– В принципе, да… Но мне нужно секунд тридцать… Я в магазине.

Секретарша, разумеется, слышала шум и поняла, что он в людном месте. Но она также уловила, что Андрей осознает значение разговора; понимает, что его нельзя откладывать на потом; что вынуждать ее делать повторный звонок не стоит.

– Хорошо. Я не отключаюсь… Вы отзовитесь, когда будете готовы к разговору.

– Договорились…

Андрей схватил корзинку с продуктами и быстро прошел в дальний угол супермаркета. Время было дневное, народу мало. Он приткнулся у стеллажей с бакалеей, и несколько секунд лихорадочно размышлял: «Зачем я ему нужен? Откуда он знает про меня?» Но тут же понял, что ответить на этот вопрос сразу не может. Однако в нем четко возникло осознание значимости момента. «Это и есть точка переключения стрелок, – сверкнула мысль. – Это имеет отношение к главной задаче. Не оплошай!» Он посмотрел в мониторчик айфона и зафиксировал дату и время: 14.10.2028… 15:17. Начался отсчет…

Он выдохнул и проговорил уверенно в свой серенький «Segate»:

– Я готов к разговору. Можете соединять.

– Поняла вас, – ответила она и тут же пошла мелодия соединения – вечная тема из «Крестного отца». Затем он услышал:

– Сергей Валерьевич, я связалась с Марановым, как вы просили. Будете говорить?

– Да. Соединяйте.

После этого прошло не более пяти секунд, после чего Андрей увидел на айфоне лицо, знакомое по телепередачам:

– Андрей Викторович?

– Да, Сергей Валерьевич… Слушаю вас внимательно… Чем могла заинтересовать вас… моя скромная персона?

Падин хмыкнул удовлетворенно:

– Все очень относительно, Андрей Викторович. Сегодня скромная, завтра, глядишь, на гребне… Вообще-то у нас неправильно употребляют это слово …Скромность – ведь это о другом?

– Течение жизни вносит коррективы, – отозвался Андрей, – семантика – довольно мобильная система. Вы заметная фигура, я – нет. Обычно заметные фигуры интересуются только заметными.

– Логично…

Падин сделал паузу. Он явно оценивал уровень игрока на другом конце невидимого провода. Андрей видел, как пристально, цепко он вглядывается в него с экранчика.

– Есть разговор, Андрей Викторович. Вы сейчас в Москве?

– Да.

– Можете подъехать ко мне в офис завтра?

Андрей моментально прозвонил завтрашний день – вторник; у него не назначено ничего существенного. В риелторском офисе нет совещаний, подписаний договоров тоже нет. Даже и если б и были – тут и думать нечего…

– Я в принципе не представляю, что меня могло бы заставить отложить такую встречу, – деликатно отвечал Андрей. – Назначайте время, Сергей Валерьевич… Я подстроюсь.

– Тогда в районе трех дня я вас жду у себя… Я переключаю вас на Эмму, моего секретаря. Она подскажет, как нас найти, и закажет пропуск.

– Что и говорить, заинтригован… До встречи, Сергей Валерьевич!

– До встречи, Андрей Викторович.

Вновь зазвучал в мобильнике голос секретарши. В ситуации напряжения адрес офиса ярко записался на каком-то табло внутри сознания Андрея, и все же он затем проговорил на регистратор; адрес тут же высветился на дисплее.

Он вышел из магазина почти пустой. Молоко и творог оставил в молочном отделе. Зафиксировал задумчиво на регистраторе только хлеб, ветчину и сыр.

На улице на него налетел порыв упругого и сырого октябрьского ветра. Было хмуро, как почти всегда в Москве в этот время. Листья тяжело елозили по асфальту, застревая в холодных лужах, размокая и замирая. На проспекте Мира шел сплошной поток серых машин, управляемых автопилотами. Разноцветные машинки, управляемые людьми, были отличимы по нестандартной ухарской езде. Теперь общий прерывистый гул почему-то давил ему на мозги. Он ушел с проспекта в переулки, и двинулся вглубь жилого массива.