Алексей Бестужев - Проект «Выжить после»

– Э… Константин Николаевич, – тихим, хриплым голосом позвал Толян, и Барковский обернулся. – У Вас нет запасных очков? Ну, мои вроде как разбиты. – он бросил угрюмый, подслеповатый взгляд на Барковского.

Барковский издевательски изогнул брови и протянул жеманным голосом:

– Что-что? Разбиты?

Толян со скрипом стиснул зубы, его ноздри раздувались от злости и унижения, сжатые кулаки исчертили синие линии вен.

– Разбиты. Я не вижу без них, – четко произнося каждое слово, прошипел тот.

Барковский оценивающе оглядел его, словно раздумывая, достаточно ли тот унизился, а потом улыбнулся и спросил:

– Какое у тебя зрение?

Толян слепо сощурился.

– Минус 8.

Барковский сложил губы в издевательской ухмылке и громко окликнул:

– Конвой!

К нему тут же подошла группа военных.

– Принесите юноше очки. Минус 8.

Один из военных жестким, непроницаемым взглядом окинул Толяна; солдаты развернулись и ушли.

Артур задумчиво уставился на оружие. Какое лучше всего взять, с чем он сможет управляться? Артур помнил, как стрелять из пистолета – отец когда-то показывал ему. Руки наверняка будут ходить ходуном. Нужно взять помимо пистолета что-нибудь еще.

Рука Артура сама потянулась к ножам, заманчиво, но так устрашающе блестящих на полках шкафа. С охотничьим ножом он управиться. Точно управится. А что, если кастет? Артур знал, что биться на кулаках он не умеет, но кастет всегда на руке, а вот нож можно не успеть достать. Артур чуть помедлил, взвешивая «за» и «против», и, придя к выводу, что кастетом он ни разу не пользовался, а охотничьим ножом владеет неплохо, юноша решился взять нож.

Под строгими взглядами военных Артур убрал оружие в рюкзак, демонстративно медленно расстегивая молнию и пряча пистолет и нож, чтобы солдаты ясно видели, что взял он, как и было велено, всего два предмета.

Неужели он должен убивать, чтобы выжить? Стоит ли игра свеч? Артур ушел глубоко в свои мысли. Когда-то он думал совершенно иначе – считал, что убить человека ради спасения собственной жизни нестрашно, как раз плюнуть, особенно если человек тебе никто. Но сейчас… Ох, нет, только не сейчас. Ему, скорее, проще умереть, чем лишить кого-то жизни. Тогда почему же он так отчаянно хватается за нее, как утопающий за соломинку? Продумывает план побега, пытается найти сторонников, ищет друзей. Он – все еще он? Осталось ли хоть что-то от Артура с Большой Земли, или же он…

– Эй, мыслитель!

Артура будто рывком выдернули из тяжелых размышлений, и он перевел взгляд на подошедшего Толяна. В руках он держал ружье и мачете, на носу у него сидели новые полукруглые большие очки в черной оправе.

Толян так широко и лучезарно улыбнулся, как будто в руках он держал вовсе не оружие, а леденцы.

– Ты чего такой довольный? – проворчал Артур, поправляя на плечах рюкзак.

– А чего бы нет? – Толян демонстративно выставил вперед ружье. – Смотри, какое крутое!

Артур смерил Толяна таким тяжелым и хмурым взглядом, что тот даже переменился в лице.

– Ты из этого ружья должен будешь застрелить невинного человека. Ты это понимаешь, идиот?

Толян на момент показался приунывшим и обремененным, но потом он снова широко улыбнулся – Артур заметил, что вышло неубедительно.

– А этот невинный человек должен будет убить меня. Возможно. Ну, знаешь, как бы, тут любой может убить, и, типа, ружье же не виновато. Убивает же не оружие, вроде так говорил там… Этот… Как его?..

– У тебя словесный понос, – угрюмо заметил подошедший к ребятам Потап.

Артур удивленно посмотрел на приятеля: все же, тот не изменился, даже накинув на плечо лук.

– Согласен, – буркнул Крыс. Артур даже вздрогнул: Курсенко объявился незаметно, как призрак.

– Эй, а ты что выбрал? – Артур обернулся к товарищу.

– Шокер и цепи, – Крысер безрадостно вздохнул.

– Крепись, дружище, – улыбнулся ему Толян. – Прорвемся!

Послышалось три коротких хлопка в ладоши, и все резко, затравленно обернулись.

Барковский по обыкновению оглядел группу и заговорил:

– Итак, каждый выбрал себе оружие. Очень надеюсь, что вы будете использовать его по назначению, – он улыбнулся. Ужасной, хищной улыбкой, в глазах его стояла жажда крови. – И теперь я с гордостью могу объявить, что игра начинается!

ГЛАВА 5. ГОСТЬ

Прошло около двух часов с того момента, когда Артур и его товарищи выбрали себе оружие. Небо затянулось хмурой пленкой облаков, дул слабый ветер, принося с собой запахи йода и водорослей. Где-то совсем недалеко шумело море.

Барковский в сопровождении военных вывел ребят на главную площадь. Асфальт тут был потрескавшийся и грязный. Территорию ограждал забор, увитый электрической проволокой. Артур ясно слышал треск и гудение тока, который бегал по проводам и проволоке. Барковский встал посреди площади и огласил:

– Совсем недавно мне пришло распоряжение из Штаба ИКОНА о том, что вы каждый день будете посещать море, и, по желанию, тренировочный зал. Сейчас вы все в сопровождении конвоя идете на море, а после – на тренировку.

– Зачем нам ходить на море? – выступил вперед (Артур даже не удивился) Никита.

– Здесь же, в конце концов, не тюрьма, – Барковский сухо улыбнулся.

– А где мы вообще находимся?

– Этого вам знать не положено, – Барковский сказал это спокойно, но на его губах играла смешливая улыбка.

Никита скривился. Его бледно-желтое лицо изрезали морщины, синяки под глазами сделались похожими на глубокие провалы, глаза заплыли.

– Константин Николаевич, – тихо позвал он. – Можете дать мне ту таблетку?

– Зачем? – спросил Барковский, ухмыляясь.

– Мне… Нехорошо. Голова болит, – Никита сморщился так, будто его сейчас вырвет. Его перегнуло пополам, он схватился за живот и истошно заорал. Ноги подкосились, и он упал на асфальт, по уголкам его рта текла кровавая слюна.

Барковский вскинул брови, и в его взгляде отразилось холодное и расчетливое ликование, но в следующую секунду он кивнул конвоирам, и один из них вынул из внутреннего кармана таблетку и протянул ее орущему на земле Никите.

Юноша сжался в позе эмбриона и застонал, как умирающий. Из глаз брызнули слезы, все его лицо уже было в пыли. Он поднялся на полусогнутых и попытался взять таблетку, но дрожащие пальцы не могли ухватить капсулу. Конвоир раздраженно схватил его за волосы, и, откинув назад голову, запихнул в разинутый рот таблетку. Никита судорожно сглотнул и в последнем душераздирающем вопле рухнул на асфальт.

– Положите его в изолятор и вколите антидот, – распорядился Барковский. – Такими темпами вирус разъест стенки его желудка и иссушит слизистую.

Вася громко ахнула, и из глаз ее покатились слезы. Миша обнял ее и прижал к груди, закрывая собой жуткое зрелище. Артур с ужасом смотрел на происходящие и не мог отвести взгляда. Чертовщина…