Евгений Кострица - Нить Ариадны

– Никак нет!

– Так я расскажу, а ты постарайся так же лыбиться, когда встретишь. Знаешь, почему его так назвали?

– Потому что исполняет желания? – осторожно предположил я.

– Верно. Исполняет. Но не твои, – криво усмехнулся Битик, машинально коснувшись уродливого шрама на лбу. – У Древа они однообразны. Тварь не жрёт ничего, кроме мух.

– Но ведь люди не мухи? – подобострастно подыграл Пухлик.

– Кто разрешил подать голос, толстяк? С тобой разговаривали? – зарычал сержант, охотно переключившись на новую жертву. – Упор лежа принять! Два! Нет, три наряда вне очереди! Чокнулись сегодня все что ли? Ума, как у ракушек, а туда же…

Куда «туда же» переспрашивать никто благоразумно не стал. Битик многозначительно выдержал паузу и невозмутимо продолжил:

– Люди для дерева не жратва, а наживка! Колючки выделяют нейротоксин, заставляющий жертву карабкаться вверх по стволу. Там она и превращается в сладенький, гниющий заживо плод. Мухи на него слетаются тысячами. Их жирными личинками Древо питается.

Взвод задумчиво притих, а порыв ветра вновь заставил листву аплодировать. Казалось, деревья пришли в восторг от находчивости кровожадных сородичей. Последнее время островная флора и фауна мутировала даже за Периметром. Пусть и не с такой агрессией, как в Лабиринте. Мне жить оставалось немного, поэтому страшилки Битика сильно напугать не могли. А вот на остальных они произвели впечатление.

Ванька привычно покраснела, видимо, добавив к и так жуткой сцене что-то своё. Вилка брезгливо скривилась, недоверчиво косясь на изуродованный череп сержанта. Похоже, пыталась понять, как и на какой стадии тому удалось выкарабкаться. Угрожающе звенящую тишину нарушало только натужное кряхтение Пухлика. Бедняга опять на грани обморока. Первые три дня в учебке самые трудные.

Поразительно, как скачкообразно меняется наше восприятие за такое короткое время. Раньше я не вполне ясно понимал выражение «мир перевернулся вверх дном». Теперь же оно воспринималось буквально. И на этом дне неприятно смердело. Видимо, тоже обязательная часть воспитания.

Запах гниющей плоти, запекшаяся кровь и вывернутые наружу внутренности больше не шокировали. Вещи, которые раньше бы показались немыслимыми, стали обыденными. Между останками человека и монстра не было разницы. Смерть пахла всегда одинаково. Ее сладковато-гнилостный аромат безошибочно ощущался шестым чувством и, проходя мимо выживших, я знал, кто из них скоро умрет. Умирали здесь часто.

В наши обязанности входила уборка «биоматериала», который ежедневно выбрасывал Лабиринт. Рейдеры забирали погибших товарищей с собой, нередко кусками. Цивилизация платила дань лучшими представителями человечества. Мы собирали то, что от них оставалось.

– Подъем, крепыш! – наконец разрешили Пухлику. – Впредь держи язык за зубами. Он наверняка тебе пригодится. Кто знает, может, в Лабиринте будешь зализывать насмерть?

Парень с трудом встал, бросив на меня очередной косой взгляд. Словно я виноват в его злоключениях. Думаю, Пухлик притворялся неуклюжим только в силу привычки. Удивительно, но он умел двигаться стремительно и бесшумно. Вероятно, на гражданке подобная мимикрия ему помогала. Но зачем делать это сейчас? Ведь мы в одной лодке. Нам нужно знать, как силу, так и слабость друг друга. Иначе, первая миссия станет последней. Сержант не шутил.

Я понимал это как никто другой. «Путешествие сознания» и было моей сверхспособностью. Замаскировать ее под «Ясновидение» стоило немалых трудов. Возможно, и Пухлик скрывал нечто подобное. Надо будет обязательно заглянуть в его голову.

– Ну а теперь объявление. Сегодня важный для вас день, сосунки! – торжественно провозгласил Битик, расплываясь в улыбке. – Выбор и подгонка снаряжения. Это раз! Прыжки с утеса в костюме-крыле и упражнения с реактивными ранцами. Это два! Похороны неудачников – три! Есть вопросы?

Вопросы были, но взвод предпочел их не задавать. Ответов не будет. Нас терзали по ускоренной, какой-то особой программе. За три дня лишь пара часов на тренажерах, да немного акробатики в аэродинамической трубе. Слишком мало даже для самых толковых. Первый выход в Лабиринт запланирован через неделю. Настоящее обучение пойдет уже в боевой обстановке.

– Отлично. Быстро схватываете! – довольно усмехнувшись, похвалил сержант. – Иванка Вачовски, вижу в глазках страх и смятение. Есть что сказать?

– Я боюсь высоты… – едва слышно прошептала та. – У меня…

– Акрофобия. В личном деле написано, – продолжил за нее Битик. – Я в курсе. А что, дорогуша, хотела? По земле ползать, пока товарищи летунов-жопогрызов гоняют? А как долбоящеры налетят? Снизу похилишь?

– У меня радиус хила…

– Сто метров, сокровище ты наше лечебное. Но для этого надо хоть немного пожить. Будешь порхать как бабочка и жалить как пчела! Вместе со всеми или бесславно размажет по камешкам. Я собирать кишки с них не буду, – зловеще пообещал сержант.

Ванька шмыгнула носом и опустила глаза. Подогнать под ее хрупкую фигурку солдатский ранец непросто. Девчонку из-под него и толком видно не будет. А ведь такого хилера на руках бы носить. Я согласился бы даже на шее. Лишь бы лечила.

– Не дрейфь, золотко. Там ничего сложного. Запас газа небольшой, не жги его за секунду Ножки на приземлении не раздвигай, держи вместе. Как коснешься поверхности, согни колени и падай на бок. Не пытайся устоять – сломаешь косточки. Они у тебя птичьи. Глаза не закрывай, рот не открывай. Не дай бог язычок откусишь, станешь орать и выдашь врагу диспозицию.

– Так точно, – тихо согласилась Ванька.

– А ты, кудрявый, наоборот, притормози, – повернулся Битик к Лирою.

Рослый белокурый парень всегда нетерпеливо переминался в строю, словно испытывал сильный зуд в заднице.

– Ты не рвись так. Слабоумие и отвага очень скверное сочетание. Постарайся запомнить: для прыжка с утеса костюм-крыло не нужен. Он нужен, чтобы прыгнуть дважды. Хотя бы дважды. Поэтому аккуратно и без суетливости. Только вчера такого героя по частям собирали. Уместились в совочек.

– Вы слишком заботитесь о наших курсантах, сержант, – негромко похвалил его невесть откуда взявшийся человек в камуфляже без знаков различия. Никто не заметил, когда он подошел. Казалось, сутулая фигура материализовалась из воздуха прямо за спиной Битика.

– Взвод, смирно! – вытянувшись в струнку, заорал тот что есть мочи.

– Вольно! – поморщился гость, махнув рукой. – Полковник Стрыкин. Шестой Отдел. Замполит, как бы раньше сказали. Ну-с-с-с… Пришло время познакомиться лично. Называю ник, делаете шаг вперед. Возраст, планируемый класс и вероятная сверхспособность.

Он постучал пальцами по запястью. Над ладонью тотчас высветился нейро-планшет с личным делом. Похоже, в знакомстве не было особой нужды. Видимо, полковник решил сам посмотреть новую партию из Лиг Надежды. Они представляли собой эмуляцию Лабиринта, созданную специалистами «Тесея» для поиска перспективных бойцов. Его виртуальное измерение соотносилось с оригиналом, как глобус с планетой.