Райдо Витич - Анатомия Комплексов (Ч. 1)

–– Что это значит? Поставят тавро, как на корову, и пустят на переработку? Вы каннибалы?

–– Тебя отправят в лабораторию.

–– Сделают подопытной мышью?

–– Да. И проживешь ты ровно столько, сколько нужно им. На тебе будут ставить опыты, апробировать новые лекарства и прочие средства. Будешь сопротивляться - тебя лишат такой возможности радикальным способом, удалят лишнее –– язык, конечности.

Девушка потрясенно смотрела на парня, не в силах пошевелиться. Он говорил ужасные вещи спокойным тоном в своей обычной медлительной манере и ни разу не повысил голос, ни разу не дрогнул. А глаза? Холодные, цепкие, пустые и осмысленные одновременно, и завораживающие. Одно слово - змеиные. У Алены в животе леденело от этого взгляда, а то, что он сообщил и как: просто шокировало. Никаких эмоций - автоматизм и равнодушие, словно речь шла о чем-то естественном и само собой разумеющемся.

–– Вы…фашисты. Нет, хуже! Я не могу найти аналог в нашей истории, даже спартанцы со своими жестокими обычаями убивать слабых младенцев…даже…

–– Надеюсь, ты сделаешь на данной основе правильный вывод и будешь вести себя, как подобает тэн, чтоб оградить свою психику от потрясений. Если, конечно, ты относишься к типу вменяемых женщин.

–– А если к типу невменяемых?

–– Алена, я хочу тебе помочь, –– сказал Лоан и подумал: ’Упряма, смела, решительна и импульсивна. Хороший букет для мужчины, а для женщины слишком тяжелая и обременительная ноша. И для близких –– постоянная головная боль.’ В груди что-то кольнуло: то ли тревога, то ли волнение.

–– С чего вдруг? –– Алена прикрыла глаза ладонью: информация, выданная кэн, была слишком неудобоварима для нее. Она вскочила и нервно заметалась по комнатушке.

–– Зачем? Зачем ты мне это говоришь? Почему хочешь помочь? Добрый самаритянин? Аболиционист? Нет? Хочешь меня напугать? Хочешь, чтоб я смирилась и стала безропотной заводной куклой в ваших руках?! И таким тоном! Боже! Как будто зачитал таблицу логарифмов! ЭВМ!.. Сухо, черство, равнодушно, а речь идет о жизни и о преступлении против нее!!...Помочь хочешь, да? Зачем?! Челюсти от похоти сводит?! Землянки в твоем гареме не хватает?! Может, ты влюбился с первого взгляда, а со второго решил, что это судьба?! Или это бескорыстный поступок?! Отпустишь меня?! Кинешь вызов рабовладельчеству?! –– желчно вопрошала девушка и взмахнула руками в порыве: господи, какое зверство!! Рабы, лаборатории…и никаких эмоций! Подумаешь!.. Ты робот? Как ты можешь рассуждать о подобном с таким устрашающим спокойствием, а потом еще говорить, что искренне желаешь мне помочь?! Чем?! Подержишь, пока мне руки отпиливать будут?!

Рэй встал и подошел к девушке:

–– Алена, я мужчина. Эмоции –– прерогатива женщин.

–– Это значит, что пол освобождает от человечности?!

–– Пол накладывает определенные обязанности и правила поведения.

–– Для мужчин одни, для женщин другие?!

–– Да и это естественно.

–– Так же естественно, как рабство и опыты над живыми людьми?!!

–– Во всяком случае, более естественно, чем равноправие полов. И правильно.

–– Правильно?! О Боже! Вседозволенность одних и бесправие других, узаконенное издевательство, насилие, унижение, убийство.. это правильно?!

Рэй, не сдержавшись, поддался к ней, желая схватить девушку и заставить замолчать. Ее нервное возбуждение сводило его с ума, кружило голову, забирало силы, лишало воли. Даже атмосфера в комнате стала насыщенно разряженной от ее эмоций. В воздухе стоял аромат ее энергии, сладковато-терпкий, щекочущий ноздри, разъедающий разум и оседающий во рту незнакомым, манящим привкусом чего-то особо вожделенного, живительного и жизненно необходимого, как глоток воды умирающему от жажды.

–– Хватит! –– рявкнул парень.

Алена испуганно смолкла и отпрянула, вжавшись в стену. Лоан покачал головой: эта девушка за пять минут измотала его больше, чем ночная вахта.

–– Пойми, каждое общество живет по своим законам и они приемлемы и правильны для тех, кто в нем вырос, а для других спорны или отталкивающе аморальны, –– утомленно заметил он. –– Я сейчас не намерен обсуждать это, устраивать прения, доказывать целесообразность одних законов и …

Рэй устало качнулся и, шагнув к девушке, уперся рукой в стену над ее плечом:

–– Речь идет о тебе, о выборе, который придется сделать.

Алена, как зачарованная смотрела в огромные голубые глаза, которые взирали на нее не то с мольбой, не то с тревогой, и почувствовала острую жалость и сострадание к этому изможденному, щуплому пареньку, которого шатало от усталости. Он был одного роста с ней и скорей всего одного возраста, и, не смотря на то, что был мужчиной и одним из ее неприятелей, сейчас казался уязвимым, слабым и нуждающимся в поддержке и помощи, больше чем она. Девушка тут же забыла разногласия и, всерьез озаботившись состоянием Лоан, посоветовала:

–– Тебе надо больше отдыхать, по-моему, ты серьезно болен.

Рэй дернулся от неожиданного и непривычного проявления сочувствия, как от пощечины.

–– Причина в этом? Я отталкиваю тебя? –– спросил тихо.

–– Нет, –– девушка нахмурилась, прикидывая: как бы помягче объяснить ему, что она просто не желает быть рабыней, не желает принадлежать ни Лоан, ни кому-то другому. И дело тут в воспитании и принципах, а не во внешности или здоровье.

–– Я не заразен, –– сказал Рэй, по-своему расценив ее молчанье.

–– Да не в этом дело, пойми! Я не рабыня, никогда не была и не буду. Лучше умереть, чем жить по воле какого-нибудь самодура, выполнять его прихоти. Это скотство, грязь, понимаешь? Я не смогу так жить, это не для меня. Чтоб иметь отношения, нужно иметь чувства, а по принуждению…Нет! Ты или другой, какая разница? Суть одна - сломать себя, чтоб выжить, только стоит ли после этого жить? Нет. Я не смирюсь и мне все равно, что вы придумаете в наказание …

Парень пристально посмотрел в ее глаза и, заметив страх, плескавшийся на дне зрачков, мгновенно понял, в чем дело.

–– Ты не была с мужчиной … –– и поддался вперед. Лицо дрогнуло, брови сошлись на переносице, губы из фиолетовых превратились в лиловые, а взгляд стал острым, как бритва.

Алена так и застыла, забыв закрыть рот. Она впервые увидела, как меняются люди буквально за секунду. Куда исчез усталый, беззащитный мальчишка? Перед ней стоял мужчина: волевой, сильный. Она могла рассмотреть каждую клеточку на его лице, так близко оно оказалось. Светлый ежик волос, классический нос, гладкая, словно атласная кожа с мелкими красноватыми пятнышками, то ли сыпь, то ли особенность их эпидермиса, и запах исходящий от него: незнакомый, острый и волнующий. Если б от этого запаха у нее не перехватило горло, она бы не удержалась и спросила название одеколона, чтоб потом, при случае, обязательно найти такой и подарить Сереже.