Сергей Бичуцкий - Необычные

Сесем ненадолго задерживался рядом с таким временным театром, наблюдал и двигался дальше. Всё, что издали казалось незнакомым и фантастическим, на самом деле оказалось обыкновенными овощами и фруктами, сложенными причудливым образом. Сесем бесцельно шёл, проталкиваясь вперёд, пока не почувствовал запах жаренного мяса, неожиданно вызвавший чувство голода. Пройдя с полсотни метров, вышел на небольшое свободное пространство, образовавшееся вокруг чугуной жаровни, на которой ждали своих будущих хозяев с десяток каплунов. Хозяин размахивал небольшим опахалом, раздувая угли, и нахваливал ещё не готовую еду. Покупателей было немного и Сесем, остановившись, решил перекусить.

– Сколько стоят твои каплуны, хозяин? – спросил Сесем, хотя не сомневался, что денег на еду хватит.

– Почти даром, господин. Почти даром, – повторил продавец и сделал вид, что готов расплакаться. – Меня проклинает жена за мою доброту, господин, но я ничего не могу с собой поделать. Такой уж я уродился, несчастный Ахмет. Я отдавал бы этих нежнейших каплунов совсем даром, потому что сердце моё начинает разрываться при виде голодного человека. Да! Оно начинает разрываться от печали и сочувствия. Не веришь? Я бы так и поступал, клянусь хрустящим крылышком этого цыплёнка, если бы не жена. Я боюсь её, как человек боится гремучей змеи, потому что яд её упрёков не знает противоядия, будь она проклята.

– Не проклинай твою добрейшую жену, Ахмет, – услышал Сесем голос за спиной. Обернувшись, увидел крепкого телосложения среднего роста молодого мужчину с небольшой бородкой.

– У него самые дорогие каплуны на всём торжище, – обратился он уже к Сесему.

– Почему же ты тогда пришёл к нему? – удивился Сесем.

– Потому что они самые вкусные, – без раздумья ответил мужчина, и добавил:

– А ещё потому, что я удачно распродал весь свой товар, и могу себе позволить потратить немного денег на хорошую еду.

Не успел Сесем ответить, как кто-то бесцеремонно схватил мужчину за плечо и с силой отодвинул в сторону. Перед Сесемом вырос крупный рыжеволосый бугай с красной рожей и маленькими, заплывшими жиром глазами. Он намеревался отстранить и Сесема, но юноша, защищаясь, поднял руку. Бугай хотел поступить с Сесемом также, как и с мужчиной, но его огромная лапа каким– то образом прошла сквозь руку юноши. Не поверив своим глазам, попробовал сделать это опять, но результат был таким же. Глаза бугая стали наполняться неподдельным страхом и он, прохрипев: «Необычный!», поспешно скрылся в толпе.

Молодой мужчина вновь занял своё место.

– Так ты необычный? – спросил он после короткого молчания.

– Я тебя не понимаю, – спокойно ответил Сесем, хотя происшествие взволновало его не меньше бугая.

– Можешь не отвечать, если не хочешь, – отреагировал мужчина.

– Меня зовут Дедал, – приглашая к более близкому знакомству продолжил он.

– А меня Сесем, – ответил юноша. – Но я действительно не знаю, почему я необычный, и что вообще это значит, – признался он таким искренним тоном, что не поверить ему было невозможно.

– Наверное, ты – из новичков, – сказал Дедал. – Я много слышал о необычных, но ни разу с ними не сталкивался, а та жирная свинья, что сбежала отсюда, видно уже имела такой опыт.

– Что ты имеешь в виду?

– Необычные не причиняют вреда тем, кто их не трогает. В нашем мире только младенцам не известно, что было с теми, кто решился всё-таки на такое безрассудство. Рассказы об этом настолько удивительны и ужасны, что пытаться навредить им могут только совершенные безумцы.

– Ты думаешь, что я один из них? – повернувшись к торговцу, спросил Сесем.

– Похоже, что так и есть, – тут же ответил Дедал.

– А можно это как-то проверить? – спросил Сесем.

– Давай-ка сначала заберём каплунов, расплатимся с Ахметом, подумаем о ночлеге, а потом уж поговорим обо всём остальном, – предложил Дедал.

– Почему?

– Разговор может получиться долгим, а покупатели, уверяю тебя, не захотят ждать, когда мы выясним всё, что тебя интересует, да и каплуны превратятся в угли, – объяснил мужчина.

– Как ты мог такое подумать, мудрейший Дедал? – возведя руки к небу, воскликнул Ахмет. – Да мои каплуны скорее снимутся с шампуров и улетят, но не станут превращаться в угли. Они не будут позорить своего доброго хозяина Ахмета, даже если ты посулишь вернуть им оперенье и свободу. Ни за что! Как такое только могло прийти тебе в голову?

– Я не хотел тебя обидеть, достопочтенный Ахмет. Кто не изведал нежнейшее мясо твоих каплунов, тот не знает, что такое настоящая еда, достойная королей, – с улыбкой ответил Дедал.

– Слова твои – бальзам для моего сердца, премудрый, но каплуны уже просятся на твоё блюдо. Они с нетерпением ждут, когда смогут подтвердить твою правоту, – сказал Ахмет, и стал перекладывать ароматные поджаристые тушки на большую чистую холстину, которую разложил на земле Дедал. Положив четыре штуки, вопросительно посмотрел на мужчину, и, увидев поднятый вверх большой палец, остановился.

– Сколько это стоит, Ахмет? – спросил молчавший до этого Сесем, и поспешно добавил, видя, что Дедал хочет расплатиться. – Я заплачу.

Достав большую золотую монету, протянул её Ахмету с вопросом:

– Этого хватит?

У торговца алчно загорелись глаза:

– Щедрость твоя, благороднейший Сесем, не знает границ, – подобострастно склонил голову Ахмет, принимая протянутую монету.

– Ахмет, Ахмет. Нет предела человеческой жадности, – раздался осуждающий голос Дедала. – Неужели ты не знаешь, что за эту монету можно купить весь твой дом с домочадцами, а ты берёшь её за четырёх каплунов?

– Знаю, мудрейший! Конечно, знаю! Но зачем необычному деньги? – задал неожиданный вопрос Ахмет, на который Дедал не нашёлся, что ответить. Поднял вверх брови, неопределённо хмыкнул и стал заворачивать каплунов в холстину.

Глава 2

– Пошли, – обратившись к Сесему, сказал Дедал, спрятав свёрток в большую дорожную сумку, висевшую на плече. Махнув головой в знак приглашения следовать за ним, повернулся и двинулся сквозь толпу. Сесем подчинился. По дороге купили несколько лепёшек и большую бутыль вина. Из толпы выбрались на ту же улицу, по которой Сесем пришёл.

– Надо заранее устроиться на ночлег, а не то к вечеру все места будут заняты и придётся ночевать под открытым небом, – сказал Дедал и повёл за собой нового товарища. Сесем безропотно следовал за Дедалом, безотчётно доверяя всему, что говорил его новый друг.

Через несколько кварталов улица стала совершенно пустынной. Казалось, что они идут по мёртвому городу.

– Почему здесь никого нет? – спросил Сесем.

– Все на торжище. Сегодня последний день, поэтому все жители устремились туда, – объяснил Дедал.

Читать дальше