Роман Ударцев - Ведун

Глава четвертая.

В уазике было тесно втроем. Маришка сидела на коленях у Владимира и билась головой об потолок, каждый раз, когда машину подкидывало на ухабах. Наконец они подъехали к пруду.

– Вот он. – сказал Михайло, пыхтя выбираясь из кабины – Сюда лет двадцать назад спихнули полвагона удобрений, так что к пруду никто не подходит, место глухое.

Пруд действительно представлял собой мрачное зрелище, вокруг него на полсотни шагов не росло ничего, даже бурьян не выдерживал соседства с насыщенной химией водой. Впрочем, воды в пруду было не много, скорее это было похоже на вонючую черную жижу. От зараженного водоема отвратно несло прокисшими щами.

Пока Вова концентрировался, чтобы левитировать трупы вязальщиков, Маришка решила поговорить с Михайлом:

– Слушай внимательно. – мужчина уже не удивлялся и не возмущался тем, что подростки указывают ему, что делать, сейчас его заботило только одно, быстрее избавиться от них и забыть обо всем – Ты думал, как расплатиться с нами…

– Откуда ты узнала? – удивился было толстяк, а потом махнул рукой и замолчал.

– Вот твой шанс снять с души долг. – продолжила девушка – Значит, ты нас не видел никогда, в дом мы к тебе не приходили. Даже на исповеди или спьяну ты никому никогда не разболтаешь! Уяснил?

– Да… – Михайло слегка сомневался в крепости обещания, особенно в нетрезвом виде, но предпочел согласится – А?

– Не бойся, две недели поститесь, потом у вас все получится. – успокоила мужчину Маришка, подумала и добавила – Передай это жене.

Она сунула Михайло какую-то веточку, с привязанной розовой ленточкой. Тот повертел ее в руках, хмыкнул и спрятал в карман. Он не знал, что это мощнейший оберег, а вот Вера тщательно берегла подарок и наказала детям передавать из поколения в поколение. Никогда больше в их семье женщины не знали бесплодия, проблем по-женски и патологий у детей.

Владимир не сдюжил отправить трупы сразу в пруд и сначала плавно спустил их на землю рядом с уазиком. Брезентом он их накрыл еще до того, как выпустил из дома хозяев и Михайло не знал, что под ним.

– Что там? – спросил он у ребят.

– То, что припрется за вами, если не будешь держать рот на замке. – пожала плечами Маришка.

– Глянуть можно? – любопытство съедало мужика.

– Да, пожалуйста! – ухмыльнулся Вовчик.

Михайло поднял брезент и несколько секунд всматривался, пытаясь понять, что это за мешанина хитина и остатков маскировочной шерсти. Когда до него дошло, что лежит под тканью, он взвизгнул от ужаса и забежал за уазик. Вот там его уже вырвало.

– Это пришельцы? – в перерывах между уже пустыми спазмами, спросил он.

– Нет, – Вовчик не видел смысла скрывать правду от человека – древнегреческая богиня прокляла брата и сестру на вечные муки, обратив в пауков. А один психопат-алхимик в средневековье, научился делать тоже самое из рядовых средневековых граждан.

– Так они люди? Кому могла прийти в голову мысль, такое с людьми сотворить?

Вова развел руками. Для него тоже были загадкой мотивы папы-алхимика. Но время поджимало, он собрался с силами и приподнял мысленно две туши. Руками их касаться было опасно, яд еще не перебродил в трупах. Наконец когтисто-ядовитых наемников поглотила черная жижа пруда.

– Все, Михайло, – сказал он мужику – нам пора, до завтра надо попасть в Белгород. Помни, не трепи языком, ты обещал.

– Спасибо вам, наверное. – Михайло еще находился под влиянием увиденного, был зеленоват и его трясло.

Он уже сел в машину и завел тарахтящий мотор, когда вспомнил наказ жены. Выскочил и окликнул уходящих прямо через луг ведунов. Пыхтя и отдуваясь он подбежал к ним и поклонился.

– Спасибо, действительно, спасибо. – он все же был не бессовестным человеком – Просто испугался я этой пакости. Вот, держите.

Михайло попытался сунуть им в руки деньги. Маришка и Вовчик не попытались даже прикоснуться к деньгам. Маришка пояснила:

– Мы не берем денег вперед. Никогда. – она мягко отстранила его руку.

– Но я же вам верю. – пролепетал Михайло и сам себе удивился, ведь доверчивостью он никогда не отличался.

Владимир рассредоточил сознание и поплыл по округе, обнимая душой местность. Вот черным пятном гниет пруд, он стал еще чернее и отвратнее из-за утопленников. Наконец он накрыл мыслью село где они только что были. Бордовый цвет горя и отчаяния больше всего шел от предпоследнего дома, почти возле реки. Женщина. Старая. Одна.

– Вот что, Михайло. – сказал он – Возле реки, предпоследний дом, кто там живет?

– Борисовна. – мужчина пытался сообразить, к чему клонит ведун – Старая кляча, вредная и злобная, активистка, мать ее. Все на меня кляузы строчит в сельсовет.

– Поздравляю, ты попал. – усмехнулась Маришка – Хочешь отблагодарить нас? Корми и заботься о ней. Она одна, вот и злая как упырь в полнолуние.

– Может, лучше деньгами? – Михайло мысленно застонал, старушку он, мягко говоря, недолюбливал.

– Совесть, – улыбнулся Владимир – совесть не даст тебе оставить нас, без награды. Долг платежом красен и все такое.

– Да уж… – пробормотал Михайло и пошел к машине, зажав в одной руке деньги, а в другой усердно почесывая затылок. Впрочем, он не прогадал, исполнив волю ведунов. Как только Антонина Борисовна поняла, что Михайло не пытается ее подкупить, а просто помогает, то ее одинокая душа раскрылась, отдариваясь теплом и лаской. А уж для новорожденной Тани, она была даже лучшей бабушкой, чем мать Михайло.

Вовчик и Мариша видели это как зеленеющие векторы судеб этих людей. Они улыбались, ведь они любили то, чем занимались. Ведуны вышли прокатанную в полях грунтовку и зашагали к трассе.

– В Белгород, как я понимаю, мы не пойдем? – уточнила Мариша.

– Разумеется. – пожал плечами Вовчик – Вязальщики наемники, надо связаться с Вадимом. Да и остальных предупредить следует.

Глава пятая.

В кабинете едва слышно наигрывала музыка. Услаждая слух хозяина, но при этом не мешая разговору. Что-то среднее между церковным детским хором и классикой. Приятно и ненавязчиво. Сам кабинет был обставлен с неброской скромностью действительно богатого человека. Стены обклеены шелковыми обоями, мебель антикварная и дорогая. Вместо картин иконы. Подлинники шестнадцатого века. Хозяин сидел в огромном резном кресле, хмурый и недовольный. Гостья удобно расселась в кресле для посетителей, закинув ногу на ногу и ловя хмурые взгляды хозяина на своих голых коленках.

– Тебя что, не учили как надо одеваться при посещении храма? – буркнул толстый здоровенный старик и поправил красную ермолку кардинала.

– Я сюда не на исповедь пришла. – нагло ответила гостья – Сами вызвали.

– Ты того, не борзей! – вспылил кардинал – Помни с кем говоришь!