Артур Дмитриев - Асоциальные сети

Закинув вещи Славика в комнату на мансарде большого дома Руслана, Марк пошел искать спортзал, тело требовало боли и пота после нескольких дней откровенного запоя и слез. Ну мужик он или не мужик, в самом деле, хватит так убиваться, лучше убивать жирок, как его ни жалко, ведь тоже живые клеточки все же, родные. Зал нашелся в небольшом отельчике за углом, крохотный, но сойдет и так, есть скамейка со штангой и пара ковриков. Размявшись, Марк лег на скамейку. Повесив свой обычный вес, выжал десять раз, почувствовал боль в кистях и решил не продолжать, лучше заняться тем самым жирком. Лег на коврик и приготовился покачать пресс в классической позиции, поднимая туловище с зафиксированными в шведской стенке (здесь была шведская стенка!) ногами, как рядом с его носом шлёпнулся грязная, мокрая половая тряпка, привязанная неаккуратным узлом к деревянной швабре. Тряпка сразу же начала елозить по полу, разнося в воздухе запах тления и не стиранных с момента рождения Христа носков. Марк повернул голову и увидел простодушное лицо женщины, методично делавшей влажную уборку. Заметив его интерес, женщина оперлась на швабру и спросила: «Чо?» Марк сглотнул, женщина, видимо, подумала, что он хочет пить, взяла своей рукой, которой только что выжимала тряпку, его бутылочку за горло и бросила ему. Марк сел и посмотрел на грязный потек, спускающийся по бутылочке на пол, встал, наливаясь злостью, прошел в раздевалку, вымыл тщательно бутылочку, но попил все равно прямо из кулера, наклонив голову. Выйдя из раздевалки, увидел, что на его коврике две влажных широких полосы, женщина помыла и его. Остро захотелось схватить ее за сальные волосы и со всего размаху подолбить головой о шведскую стенку раз тридцать, а потом попрыгать всем весом на ее скрючившимся теле. Женщина еще раз посмотрела на его красное лицо как на лицо совершенно больного человека и продолжила свой важный труд в сфере воспитания дзена у окружающих.

Ощутив себя никчемным человеком, амебой, пустым и пустынным местом, Марк, не заходя к Руслану, поймал такси и через четыре часа сидел в кресле самолета. Уже приземлившись, позвонил Славику и извинился. Отпуск перестал быть отпуском и ничего не нес, кроме морального загнивания, деструкции сознания; Марк и так был недалеко от полнейшей потери личности.

Марк проверил почту и подивился тому, как мало было писем с работы; те, что были, оказались почти нулевой важности. Он взял телефон и быстро просмотрел пропущенные звонки. Ни от Гали, ни от ее сестры звонков не было, дальше стало неинтересно. Но зато на его аккаунт за время отсутствия подписалась почти тысяча человек, а под постами набралось несколько сотен лайков и комментариев. Оказалось, что десять дней он писал прекрасные тексты как на актуальные темы, так и про свою жизнь, упомянув, между прочим, про отпуск и новые впечатления, которыми он поделится. Слог был его, только избавленный от шероховатостей, ошибок, повторения и всего того, что подчищать Марк совершенно ленился. Боже, да он бы и сам подписался на свой аккаунт, таким он стал интересным и хорошим с точки зрения пользователей сети, находящихся в постоянном активном поиске уникального и нетривиального контента и поглощающих его утром и во время обеденного перерыва.

Аккаунт вел себя именно так, как если бы Марк не отлучался и был постоянно онлайн. Пройдя по уведомлениям, поглядев на те комментарии, споры, шутки, картинки, что оставлял аккаунт под постами виртуальных друзей, Марк вдруг отчётливо осознал, что аккаунту он теперь совсем почти не нужен. Только если как поставщик сырья в виде фотографий и тем для обсуждения с общественностью. Это не испугало его и не приободрило, просто еще один факт в течении вечно меняющегося бытия. Если поразмыслить, то это даже хорошо, нужно только еще немного потестить и подумать, как это может пригодиться в реальной жизни.

В качестве эксперимента Марк сам написал большой пост о своём отпуске со стыренными из Интернета фотографиями. Своих фотографий-то не было, только у Славика на украденном телефоне. Пойдет и так, многие вообще не заморачиваются по этому поводу, отчего же Марк должен смущаться? Рассказал сетевому социуму о первых днях, пожурил комаров, дал пару ценных советов, один раз юморнул и в самом конце дал ссылку на профиль гостеприимного Руслана. Выдохнув, Марк лег спать, отключив телефон. Проснувшись через пять часов хорошего, восстанавливающего, спокойного сна, Марк проверил свою публикацию. Алгоритм исправил только пару слов и сделал несколько пунктуационных правок. Ответы на комментарии были четкими, по делу, такими, будто аккаунт побывал там самостоятельно. И если где-то врал, то очень убедительно. Вторым тестом было написание в рабочей группе поста об одной достаточно сложной задаче, которая висела над Марком почти год. Тест этот аккаунт тоже прошел на отлично, выводя нужные формулировки, соблюдая тон разговора с начальством и тихонько иронизируя в его, Марка, манере. Ему потом даже пришлось немного погуглить, потому что аккаунт в дискуссии выдал несколько неизвестных Марку профессиональных терминов и дал развернутое мнение по одной малознакомой проблеме.

Славик принес дурную весть – Галю видели в городе, и она встречается с одним отвратным типом из их университета, с надбровными дугами как у маньяка и, по слухам, к тому же геем. Марк, привыкший к манере Славика разносить даже самые необыкновенные небылицы, отнесся к новости без особого внимания, прекрасно понимая, что это может быть только отголоском какой-нибудь рабочей встречи, где Галя несколько дней кряду или недель могла проводить время с этим типом. Но утром, повторив ритуал с холодным чаем, все-таки поплёлся к Гале домой попытать сестру. Дверь ему не открыли, и Марк долго стоял, прислонившись к ней ухом, пытаясь уловить внутри квартиры шумы, вызванные присутствием живого. Дверь излучала какую-то опустошенность, небытие, как портал в серую мглу, где никого и ничего нет. Такое ощущение бывает возле брошенных десятилетия назад домов или деревень, где обретается только эхо звонких детских голосов, скопившееся на чердаках и под крылечками и пугающее заблудившихся.

Сорвавшись, Марк начал звонить соседям по лестничной площадке, пиная одновременно их двери. В четвертой квартире открыла маленькая сухонькая букашка, на поверку оказавшаяся дедом-гномиком. Скрипучим голосом дедок поведал, что его соседи съехали дней пять назад на трех больших машинах, вычистив все до стерильности, забрав и обои, и градусник с кухонного окна, и коридорный ларь, где мучилась зиму картошка, прорастая некрасивыми вялыми щупальцами. Дедок видел, как один мужик хотел открутить звонок, но они, видимо, уже опаздывали, и он бросил на полдороги, отцепив один контакт, который дедок потом поставил на место, негоже торчать оголенному проводу, вдруг кто-нибудь, да хоть вот Марк, рукой потянется – и все, труп в доме, и так настроения нет.