Михаил Гофер - Найти апельсины

Выбора у меня не было, и я, оставив машину, продрался сквозь эти завалы, непонятно на что надеясь, и неизвестно что пытаясь найти. Надежда умирает последней, так уж, видимо, ей суждено над нами издеваться.

Вот и тогда: ну скажите на милость, что можно было ожидать в заброшенном посёлке, кроме неприятностей? Не полагал же я всерьёз, что где-то будет висеть специально для меня карта области с маршрутом эвакуации до центра? Или меня будет дожидаться двухсотлитровая бочка бензина стандарта «Евро-3» с любовно запакованным в целлофан и привешенным на видном месте путеводителем? Нет, конечно, просто лез, чтобы удостовериться наверняка, что опять промазал, и не проклинать себя потом за то, что не всё проверил.

После завалов стояли именно такие дома, что я тебе описал: с выбитыми стёклами, с прогнившими стропилами, отгнившими дверями, с травой и берёзами, проросшими на чердаке. Что меня заставило шагать дальше? Не знаю. Может, порыв ветра принёс какой-то знакомый запах, может, я услышал чей-то голос, может, ещё что-то показалось, я не скажу тебе теперь. Я тебе скажу, что я зашёл за этот первый ряд домов, и остановился, раскрыв рот. Я действительно раскрыл рот, потому что следующий дом, стоявший передо мной, был уже совершенно другим.

Глава VII

Окна в этом, следующем доме, были со ставнями, сейчас открытыми, рамы в них покрашены и стёкла в них были целыми; на некоторых стояли цветы, с одного окна, увидев меня, внутрь комнаты спрыгнула кошка; крыша была перекрыта железом и как-то странно покрашена, больше всего напоминая военную камуфляжную расцветку, но она была покрашена, и нигде не было видно унылой ржавчины. На крыше уверенно стояли снегозадержатели – эдакие фальшбортики, и недрогнувшей рукой жестянщика по углам здания были прикручены таким же образом покрашенные аккуратные водостоки, заканчивающиеся над бочками, собирающими воду. На стенах были расположены пожарные щиты, правда, выкрашенные не в ярко-красный, а в незаметный военный чёрно-зелёный цвет. Фундамент был аккуратно подштукатурен; видно, что дверные косяки в подъезде тоже недавно заменены и тоже выкрашены. Лужайка перед самым домом несмотря на еле-еле выползшую траву была как то уж по-немецки педантично выкошена, а маленький палисадник обещал вскорости порадовать и опьянить запахами цветущего жасмина. Не было тарелок спутникового телевидения и проводов. Никаких. Ни телефонных, ни электрических. И это, пожалуй, всё, чем отличалось это место от окраин любого районного центра. Здесь явно кто-то жил, и жил не в одиночку. Здесь жили люди, община людей, не может один человек сразу следить и за кошками, и за цветами, и за крышами и за фундаментами в двухэтажном деревянном доме с двумя подъездами.

Я обошёл дом со всех сторон. Рядом стоял ещё один такой же, дальше стоял ещё и ещё… Я забыл о том, что я потерялся. В голову полезла всякая дрянь по поводу каких-то староверских сект, инопланетных баз, параллельных миров, лагерей тренировок исламских террористов и прочей голливудской ерунды. Я вдруг понял, что вольготные кусты просто-напросто заслоняли от любопытных взглядов сам этот посёлок, выполняя туже функцию, что и первый ряд домов – страшный и отталкивающий. Становился понятным и маскировочный окрас крыши. Возможно, что и ветки на дороге накиданы были не как получилось, а так, чтобы возникало наименьшее желание проникать дальше. Но ветки я уже прошёл, и теперь надо было добиваться, чтоб меня отсюда вытурили с наименьшими потерями для меня, и при этом показали бы направление. Я, дыша через раз, как разведчик в тылу врага, без права на ошибку, начал пробираться по этому странному поселению так, чтобы не меня увидели первым, а я. Планов не было, всё разбирательство планировалось экспромтом по ходу развития событий. И я пошёл…

Стучаться в двери было пока страшно, я начал ходить вокруг зданий, ища хоть что-то, что могло мне помочь. Я заходил в подъезды, прислушивался у дверей, но везде было тихо и спокойно. Нигде не играла музыка, никто не пел, никто не ругал детей, никто не кричал пьяными голосами, нигде не было слышно женских пересудов и весёлых радионовостей. Я проходил от дома к дому с одинаковым результатом, пока не увидел подъезд в торце здания. Просто крытое крылечко и ступеньки с открытой дверью и лестницей наверх. В дверь не надо было стучаться, не надо было её открывать, и я, решив, что если что, то препятствий к моему побегу не будет, я оглянулся ещё раз, и начал тихо подниматься по этой лестнице, стараясь не скрипеть половицами. Половицы, кстати сказать, так и не скрипнули, а поднявшись, я оказался в каком-то подобии столовой. Я таких не видел со времён детства: деревянный прилавок из толстой и широкой доски, сама столовая от кухни была тоже отделена деревянной стеной; столы из таких же могучих досок, подновлённые и покрашенные; не было нигде никакого пластика.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Фраза Пола Маккартни, поясняющая разницу между критикой и критиканством.