Лев Аскеров - Месть невидимки

— Я сейчас отобью ему телеграмму — «Не приезжай, меня не будет».

— Правильно, — поддержала жена. — Здесь своих негодяев хватает.

— Еще неизвестно, кто из нас больший негодяй. Я, рассказавший, как сделать, или он, сделавший, — вступился за Моррисона Караев.

— Брось! — перебила Инна. — Только не вырабатывай в себе комплекс вины.

Караев хмыкнул.

— Видишь ли, мое изобретение делает бомбы и ракеты обыкновенными дубинками первобытного человека… Оружием дремучего прошлого.

— С чего бы это?

— Все создаваемое для войны, Инна, создавалось, чтобы как можно больше разрушить и как можно больше убить… А тут совсем другое. Даже маленькое государство, владея таким изобретением, может без особого кровопролития поставить на колени любую атомную державу, влиять на политиков и политику, если надо, заменять их угодными тебе и разладить самую отлаженную военную машину… Станет возможным сделать так, чтобы захватчики уничтожали самих себя.

— Не поняла. Массовый суицид?

— Ни в коем случае. Просто всю армию противника развернуть на 180 градусов. Они станут дубасить самих себя… Поднявший меч — от меча и погибнет. От своего же меча.

А ведь он прав, подумала Инна. До нее только что по-настоящему дошло, какими возможностями обладает устройство, изобретенное ее мужем. Какие, спрашивается, для невидимки могут быть преграды? Он заберется в президентские апартаменты, станет незримым участником обсуждений секретнейших военных доктрин, будет в курсе всех операций секретных служб, проникнет на любой суперсекретный объект… Да что там говорить…

— Править миром и всем человечеством станет тот, кто будет владеть секретом контакта с Пространством-Временем. И хорошо, если они, эти секреты, окажутся в руках цивилизованной страны… Единый язык, единые устремления, единая страна — страна Землян. И это без кровопролития, детоубийств, насилия…

— Идеалист! Сказочник! Такого быть не может! — воскликнула она.

— Как знать?… Как знать?… — уставившись в одну точку, проговорил профессор.

— Попади твое изобретение нашим в руки… Страшно подумать, что начнет твориться в мире.

Караев расхохотался:

— Пойдет беспрецедентный грабеж. Золотые запасы США, Англии, Германии, Японии перекочуют в наши подвалы… Наши чинуши станут крезами…

— Но при нашем менталитете, дорогой мой, здесь начнется такая свара. Боже упаси!..

— А это и приведет к тому, что секрет станет достоянием всего человечества. Лучшей его части, — уверенно произнес Караев.

Теперь уже от души и заразительно стала смеяться Инна.

— Ты, — говорила она, — сначала до ума доведи этот свой прибор. Чтобы он стал таким могущественным, над ним еще корпеть и корпеть. А для этого нужны деньги. Громадные деньги. Побольше, чем бюджет республики…

— Согласен и на десятую долю бюджета, лишь бы все это осталось у нас, в Азербайджане…

— А никто другой тебе и не предложит, — махнула рукой Инна.

— Так ты что? — Караев с недоумением посмотрел на жену. — Не до конца прочла послание Маккормака?

— А что здесь?

— Читай — узнаешь.

«…Теперь о другом. У меня есть идея, как увеличить радиус действия твоего прибора до двухсот метров. Идея интересная. Она тебе могла и не прийти в голову… Приедешь — расскажу. Кстати, о твоем приезде. Ты обещал дать ответ по этому поводу месяцев через пять. Они на исходе. От высоких правительственных инстанций мне поступило предложение организовать научный центр по изучению проблем Пространства-Времени. Средств обещали выделить столько, сколько мы потребуем, и ни на цент меньше. Я не случайно написал — „мы“. Дело в том, что я им открыто заявил: такой исследовательский Центр не возможен без профессора Караева и говорить о нем считаю целесообразным по его приезде в США…

Черкни или позвони. Кстати, если у тебя возникнет желание сообщить мне нечто конфиденциальное, не для посторонних ушей и глаз, можешь воспользоваться тем же каналом, по которому тебе был доставлен этот факс. Номера телефонов в посольстве мной написаны от руки внизу листа. Атташе по культуре и науке осведомлен о тебе… Вот и все. Будь осторожен с Моррисоном.

Твой друг и коллега -

Эмори Маккормак»

— Ну, и что ты намерен делать?

— Перво-наперво, дорогая, выпить чашечку крепкого кофейку, потом отправить телеграмму Моррисону…, - плюхнувшись в кресло, Караев умолк.

— А потом? — не унималась жена.

— Потом… Потом предприму последнюю попытку. Пойду к нему, — сказал Караев.

— Не советую. Ты сделал все, что мог. Я лично передавала ему письмо… Категорически не советую.

— Так чего ты хочешь, — вскипел профессор, — чтобы я отдался американцам?

— А что делать, если в своем отечестве не хотят видеть своих пророков?

— Надо попытаться еще раз, — сухо сказал Караев.

— Только через мой труп, — взвилась жена. — Твоя затея может плохо кончиться.

— Почему?

— Не знаю. Вот не лежит душа — и все.

— Хорошо, я подумаю, — успокоил он жену и снова попросил заварить ему крепкого кофе.

Шел первый час ночи. Кружилась голова, и липли друг к другу веки. Эти рауты с пустыми разговорами и спасительными от них напитками надоели ему до чертиков. Он стягивал с себя одежду, как кожу, и бросал куда попадя. Скорей бы в постель. Скорей бы уснуть. А чтобы никому не вздумалось разбудить его с предложением скоротать ночку у стойки за пустой болтовней, он отключил мобильный телефон, а аппарат внутренней связи сунул под подушку. Наверняка этот приставучий и бесцеремонный психиатр из Хьюстона захочет достать его и здесь…

«Теперь не достанет», — укрывшись с головой одеялом, с облегчением вздохнул он.

Сон сморил его сразу. Но охмелевший мозг не отпускал его в глубокое забытье. Он и во сне никак не мог отвязаться от назойливого хьюстонца. Его фермерская привычка разговаривая тыкать в плечо или в грудь страсть как раздражали его. Он несколько раз, выхватывая из кстати подставленного официантом подноса бокал с напитком, ускользал от него. Но хьюстонец опять и опять настигал его и тыкал его то в плечо, то в грудь.

«Смотри ты, — в полудреме говорил он себе, — его ручища не дают покоя и во сне». Потом он сообразил, что его действительно толкают в плечо. И причем бесцеремонно.

— Сэр… Сэр… — раздавалось над его ухом. — Просыпайтесь…

Он открыл глаза. Над ним склонилось лицо незнакомого человека.

— Кто вы? Как вы здесь оказались? — не совсем проснувшись, спросил он.

— Доктор Маккормак, я сотрудник ЦРУ, — назвался незнакомец. — Вас просит к себе Дэнис Кесслер… Срочно. Очень срочно.

— Где он?

— У себя.

— Как же я могу прямо сейчас? — удивился Маккормак.