Руслан Аблязов - Темная русалка

– А еще, – Джиселла села на край ванны, нависла над подругой и сердобольно поправила ей волосы, упавшие на лицо из-за гулявшего сквозняка, – а еще, если вдруг надоест, сменить тело ты не сможешь. Оно слабенькое, мягкое, уязвимо к инфекции. Ты из плоти и крови: если не будешь мыться – начнешь вонять. Тебе надо чистить зубы, соблюдать гигиену, ходить в туалет – это все грязно, мерзко. Фу! А я! А я могу поставить специальные глаза и видеть в ультрафиолетовом диапазоне, поставить эхолокатор и видеть ультразвуком, могу поставить датчики и чувствовать радиоволны, а еще…

– У меня нос зачесался, – перебила ее Иделия. – Джис, почеши, пожалуйста.

Джиселла посмотрела на подругу с дружеской усмешкой, и, почесав нос, продолжила:

– А еще, если ты сломаешь руку или ногу, то будешь ждать два месяца, пока кость срастется. А если ампутируют, то год будешь ждать, когда отрастет заново. А я на следующий день куплю запасную и вуаля…

– Ладно, Джиселла, – снова перебила гостью Иделия. – Я поняла тебя. А теперь смотри: вот ты такая вся крутая и классная, в совершенном кибертеле, видишь далеко, чувствуешь радиоволны, а я такая бедняжка, слабенькая, из кожи и мяса. Допустим, попали мы с тобой в какую-нибудь далекую глушь в дикой зоне, например, в какую-нибудь Новую Зеландию, где вот уже несколько веков нет людей, а медитерианские патрули летают раз в полгода, или, допустим, из соображений экономии, вообще перестали туда летать.

– Я сразу же пошлю сигнал бедствия, и через три-четыре дня меня спасут.

– Ух, какая хитрая. Ладно, давай для чистоты мысленного эксперимента представим, что мы с тобой последние люди на планете. Вот попали мы на необитаемый остров. Что я буду делать? Я обустрою себе хижину, найду пропитание, какие-нибудь клубни, ягоды, фрукты, рано или поздно научусь ловить рыбу, используя подручные средства. Кругом тепло и сыро, я смогу жить довольно долго. А ты? Сколько заряда твоего кибертела хватит? На пять дней. Потом ты обездвижешься. На сколько заряда монокапа хватит? еще на две недели. Потом главный агрегат твоего монокапа отключится. Прекратится ротация и очистка крови. Максимум через час твой мозг утонет в продуктах своей же жизнедеятельности и погибнет. Ладно, допустим, ты будешь просто лежать, заряд кибертела направишь на подпитку батарей монокапа, а сам монокап переключишь в режим экономии. Будешь спать двадцать три часа в сутки. Хватит тебе этого примерно на полгода, это в лучшем случае, без учета всякой мелочевки. Полгода сна и забытия перед тем, как твой разум утонет в продуктах жизнедеятельности мозга. Это я еще не говорю, про питательный раствор для твоего мозга, поэтому ты скорее всего погибнешь раньше. В общем, при любом раскладе твои дни сочтены. Ты будешь лежать неподвижно, а я буду готовить себе еду, добывать пропитание, бегать, прыгать, купаться в океане, мастурбировать в конце концов. Жить! Я буду жить годы, десятки лет, пока не свихнусь от одиночества. Раны на мне будут затягиваться, а твои поломки сами по себе не починятся. В общем, этот мир не для таких как ты. Этот мир для таких как я, которые из кожи, костей и мяса. Ты привязана к цивилизации, привязана к технологической цепочке, без завода, который производит запчасти, и электростанции, которая генерирует электричество, ты не выживешь. А я, наоборот, свободна, я могу пойти куда захочу и питаться тем, что растет на земле и плавает реке.

Я зааплодировал своей супруге. Джиселла посмотрела подруге в глаза и усмехнулась.

– Ладно, признаю, в этот раз ты словесно обскакала меня, – сказала она. – Причем обскакала, не вылезая из твердого сигрения. И теперь я, как проигравшая, имею моральное право как-нибудь напакостить тебе, – она хищно взглянула на панель настроек массажной ванны. – О, у тебя проникновение! Я поставлю двадцать пять сантиметров и максимальную толщину.

И начала с серьезным видом кликать по заблокированному экрану, будто меняет настройки. Разумеется, Иделия экрана не видела и напряглась не на шутку.

– Джис, не балуйся, – прервал я гостью, убрав ее руки с панели. – Я понимаю, для вас, декорпорированных, граница интимности размывается, ведь это всего лишь часть кибертела, к тому же заменяемая. Ну я, конечно, догадываюсь, что вы старые подружайки, и между вами допустимы шутки на такие интимные темы, но, пожалуйста, не при мне.

– Извини, Эдвард, – резко оправилась гостья. Ее идеальное искусственное мужское лицо даже покраснело.

– Расслабься, все свои же, – улыбнулся я, – просто не надо забываться. Пошли уже в карты играть. И да, возьми женское тело. И надень дизайнерские руки вместо обычных, те, что с анимированным рисунком на коже. Обожаю, когда ты включаешь режим отображения узора в такт музыке.

– Вы, главное, это… – Иделия дала о себе знать – вы, главное, не забудьте включить мне массаж.

Пятьсот лет назад мир пережил множество потрясений и катаклизмов. Но человечество путем неимоверных усилий все-таки возродилось из пепла, и сейчас, в тридцать первом веке, на планете только одно государство – Медитерия – с населением примерно пятьсот миллионов человек. Население распределено в нескольких десятках городов по Европе и вокруг Средиземного моря. Ресурсов хватает на всех: и пищевых, и энергетических. Экосистемы не разрушаются, ни один вид флоры и фауны не находится на грани вымирания по вине человека. Двигатели внутреннего сгорания обложены высокими налогами и используются только там, где действительно нужны. Главные источники электричества – мирный атом и гидроэлектростанции. Пятнадцать процентов Сахары покрыто солнечными батареями. Экологическая утопия. Экотопия! В космос человечество не рвется, и делать ему там, по сути, нечего, если не считать телекоммуникационных спутников. Ресурсы с других планет вывозить экономически нецелесообразно, супердвигателей, как в фантастике, не изобрели, а до ближайших звезд лететь десятки тысяч лет, и польза от этого очень сомнительная.

В тридцать первом веке все одинаково молоды. Человек не стареет. Вообще. Люди забыли, что такое старость, стариков можно увидеть только в исторических хрониках двадцать четвертого века. Сложно найти даже тех, кто выглядел бы на тридцать пять лет. Молодость бесплатна для всех и дана от рождения без предварительных условий. Ткани человека возобновляются с утроенной скоростью, потерянные конечности отрастают заново, больные органы заменяются копиями, выращенными в пробирке, а некоторые и вовсе регенерируют сами по себе.

Так как численность населения строго контролируется, человек становится полноценным гражданином после специальных государственных экзаменов. Каждый ребенок до получения полноценных прав считается имуществом родителей, он просто вещь, и даже его убийство не считается уголовным преступлением. Несмотря на пропаганду и полное отсутствие какой-либо поддержки беременных и семей с детьми, желающие рожать и растить детей все равно есть. При этом не каждый может это позволить. Ведение беременности, врачи-педиатры, учителя, репетиторы – все платно и дорого. Да, желающих иметь детей не много, но их вполне хватает, чтобы держать численность населения на заданном уровне.