Юлия Прилипко - Эгрегоры. Антагонисты и протагонисты

– Ты это, Васян, только папочки не сильно там сминай, а то я у братишки их позаимствовал без его ведома, он не будет весьма рад, – наконец подал голос Андрей.

– Не беспокойся, – сухо ответил Вашек, – если что, я скажу, что это с моей подачи мы немного попутали юрисдикции.

– Так, где ты их, говоришь, нашёл, Поль? – нахмурилась Женя, пропуская предыдущий комментарий мимо ушей.

– Ну, в одном из скверных кварталов Троещины. Я там как раз решил обновить свою лицензию, да выловить пару эгрегоров для пополнения наших запасов, как наткнулся на них, страшная была картина. И это слово, «Грешники», ещё кровоточило у них на лбах.

– Понятно… – пробормотала Женя, разглядывая неприятные фото, на которых были видны скрюченные мужчины, которые явно стонали или даже вопили от боли, поджимая к грудной клетке раскромсанные и перебитые верхние конечности. – Как обычно, в своём репертуаре, – заключила, наконец, Васильева, отодвигая фото и откидываясь назад на кресле.

– И всё же нам уже столько лет не удаётся его поймать. Мы даже не знаем, как он сам себя величает, придав ему кличку от имени ангела смерти, – подал голос Вашек.

– Вот я же говорила, что это лишнее, так кто меня ж послушал. Страх перед именем порождает страх перед человеком, даже в фильмах об этом говорят, а имя изначально индивидуализирует человека и придаёт ему личность. Как там было с осколками эгрегоров, Полюшка?

– Та, как обычно, зашкаливали. Это сто процентов он.

– Ладно. Надо бы мне к ним наведаться, чисто так, из интереса научного. Где эти дети греха сейчас?

– В учебном корпусе медадептов, немного уберут последствия осколков, подправят память и отправят в обычную больницу, – сухо ответил Вашек.

– Хм… И он снова оставил их в живых. В его действиях всегда прослеживался некий алгоритм.

– Алгоритм? – переспросил Половец, в то время как Дубровски лишь как-то неопредёленно поддакнул.

– Да, он всегда карал людей в соответствие с их грехами, преступлениями: убийц убивал, насильников и маньяков – туда же. Но вот чем-то этот случай выходит за рамки алгоритма, я чувствую это, ведь он оставил этого, как его… – Женя скосила глаза на бумаги, что лежали сбоку. – Бес ведь ещё и убийца. И не по бытовухе, а именно с корыстным мотивом. Но в живых остался, его наказали только за воровство.

– И что это значит? – проявив толику интереса, который тут же погас в выцветших серых глазах, Вашек даже наклонился вперёд, как потом, расслабив всё тело, откинулся назад.

– А то и значит, что это со слов того же Беса, а значит, вопреки догадкам наших, которые выдвигались ранее, Самаэль не читает души, он карает по готовой информации. Правда, вопрос о том, откуда он её может брать, тоже остаётся открытым. Наверное, самый идеальный вариант развития событий – привлечь ваш аналитический отдел, Вашек, чтоб помогли в мозговом штурме. Скорее всего, надо будет проанализировать открытость доступа к информации о преступлениях. И, если повезёт, мы найдём ниточку, что приведёт нас к закрытым данным, а там уже круг лиц, владеющий доступом к ним, сузится, и мы будем искать среди них нашего чёрного ангела смерти.

– Слушай, Жек, да ты Шерлок Холмс в юб… джинсах, – поправился Андрей, улыбнувшись, – обязательно передам твои догадки Вите, а то мама меня уже всего извела: «Витюша из-за работы ходит хмурый и злой, сделай что-нибудь, Андрюша».

– Ага, только с Витька подробная информация обо всех действиях. Интересно же, аж ужас. Столь нестандартный преступник в облике посвященных. Хотя, если честно, и ловить его не хочется, благое же дело он творит.

– Преамбула Пакта Посвящённых, Васильева, – без толики эмоций в голосе отозвался Вашек.

– Ой, да знаю я, «не вредить не посвящённым, а уберегать и защищать священную тайну», – закатила глаза девушка, зачитывая строки из Основного Закона их братства, – я Пакт наизусть знаю. Не в том дело… Ну, да ладно, дело Самаэля – не моя забота, – про себя: «слава пресвятым пельмешкам!», – наши спецы справятся, я уверена, а мне просто интересно косвенно поучаствовать. – Словно что-то вспомнив, Женя бодренько стукнула рукой по столу, – а теперь, господа, простите, но мне надо поддерживать свою легенду. Побежала грызть гранит науки, – с этими словами, Женя буквально убежала из кабинета. Половец и Дубровски лишь недоумённо переглянулись.

– Чего это она? – пробормотал Андрей, как друг Вашек закричал:

– Васильева, твою дивизию, отчёт за вчерашнее кто составлять будет?!

– А, ну тогда ясно, чего… – улыбнулся «Полюшка», но Васильевой уже и пятки засверкали.

Забегая за поворот коридора, блондинка наткнулась на Александра, который сначала удивлённо вскинул бровь, а потом, широко улыбнувшись, поприветствовал девушку:

– Доброе утро, Евгения Николаевна!

– О, Сашка, Александр, Сашенька, тебя-то я и ищу, – оглянувшись назад, сбивчиво проговорила Женя, в глазах у лицензированного убийцы плясали плутовские огоньки, правда, парнишка этого не успел заметить, – тебя там Вашек искал, поручение у него какое-то важное к тебе. Сверхважное, – пафосно прошептала девушка, немножко наклонившись к парню, чтоб тот расслышал. – Он сейчас у меня в кабинете, беги быстрее, а то другому кому-то отдадут.

От этих слов молодой человек выровнялся, глаза у него заблестели лихорадочным блеском, выдающим предельную усладу.

– Я… это… спасибо… побежал.

– Беги-беги! – улыбнулась Васильева, провожая взглядом стремительно удаляющуюся худую фигуру.

«Знаешь, если ад существует, ты будешь гореть в нем очень долго».

«Если он существует, я там буду всем заправлять, Хати! – девушка направилась к выходу, чувствуя, как былой настрой медленно испаряется, подобно капелькам воды на солнце. – И, пожалуй, за это я буду гореть уже в самую последнюю очередь. И без этого хватает, за что…»

Когда Евгения вышла из учебного центра медадептов, где под видом обычного лечения пытались вылечить от влияния осколков двух преступников, что стали жертвой Самаэля, ей захотелось закурить. Руками уголовники больше не попользуются, даже их медадепты имели свои границы в сотворении чудес.

Девушка даже достала из кармана джинсов не начатую пачку «Винстона» с ментоловой капсулой, распечатала её, достала сигарету и застыла, смотря на маленькое оружие самоубийц, застывшее между двух пальцев. Гадкое послевкусие – именно так можно описать её состояние после созерцания содеянного ночным карателем. С одной стороны – послевкусие от того, что ей их было не жаль (с досье жертв адепт братства успела ознакомиться досконально), а с другой…

Внезапно мысли девушки прервал звук стандартной мелодии «Айфона» – жалование лицензированного убийцы позволяло много чего. Выудив из тех же джинсов предпоследнюю модель чёрного телефона, девушка, запрятав сигарету обратно, сняла трубку: