Олег Петухов - Божественный бозон. Сборник

– Профессор, но экономисты чикагской школы утверждали…

– Заткнись, говнюк! Эти "экономисты" не знали самого главного, что знает любой сопливый русский пацан: деньги – говно! Думаешь, идиот, русские глупее тебя? Деньги – говно. Договоры, честное слово, сделки-хуелки – говно-говном. Выборы, демократии-хуекратии – такое же говно, как и все прочее. Хочешь торговать "вечными" ценностями? Знай, что искусство – говно. В БУКВАЛЬНОМ смысле!

Профессор пафосно откинул седую прядь со лба. Задержав взгляд на сисястой студентке ощутимо дольше, чем того позволяли приличия, он продолжил на выдохе:

– Вы, говнюки, думаете, что я скажу вам, что и жизнь – говно? Неверный, тупой вывод. Напрягите мозги, засранцы. Под ногами у вас лежит золото. Возьмите его.

Аудитория взорвалась аплодисментами. Это было по-настоящему круто. Сисястая студентка двусмысленно улыбалась, хлопая ресницами в пол-лица.

***

– Русские идут!

– Господин Президент? Сэр?

– Майк, ты задумывался всерьез, на хуя все это надо? – Президент закрыл томик Достоевского, адаптированного для цветного населения Калифорнии. – Закурю, пожалуй. И налей мне "vodka"!

– Но, сэр…

– Сколько у нас томагавков осталось после говно-бойни? На салют хоть хватит?

***

Сибирь, поздний вечер, мороз, канун Нового года. На экране телевизора – кто-то из триумвирата президентов России.

– Ну, Колян, давай на посошок уходящему…

Выпили. Закусили огурцом с собственной говно-грядки. Огурцы удались. А жизнь – говно.

– Вот расскажи мне, Колян, как ты выплыл.

– Да рассказывал уже… Набрал воздуха побольше и в струю нырнул!

– Молодца! Не побрезговал. Свой чел.

– Да куда деваться-то? Оно везде уже было!

– Второе рождение, Колян.

Новый год шагал по России. Оледеневший материк из говна радовался празднику. Пахло морозом и будущим, которое уже наступило. Среди ярких звезд праздничным фейерверком взрывались томагавки.

– Заметил, что эта хуйня всегда происходит за пять минут до конца голосования? – спросил Витек, залпом выпивая самогон.

Репортер на экране моего старенького мюонного телека между тем надрывался, пытаясь поддержать интригу. Интригу, которой не было.

– Да, – ответил я, разливая остатки первача по стаканам. Хватало только, чтобы прикрыть донышки. – Вся хуйня обычно происходит на последней пятиминутке. Обычно всегда и везде.

"Пункты голосования закроются через… эээ… 12 минут, а исход президентской гонки пока не ясен! У нас прямое включение с Сахалином. Егор…"

– Где они учатся вот так тянуть: "Его-о-о-р"? – Витек аж передернулся. – Его-о-ор, ты пида-а-ар?

– Ви-икта-а-ар! – сказал я, передразнивая интонацию репортера и поднимая стакан. – Ну, за Милостивого и Милосердного!

– Ага. За него!

Мы выпили и закусили синтетическими холодными сардельками. Репортер, едва заметно наклонив голову к левому плечу, явно прислушивался к подсказкам своего редактора через микрочип, вживленный в левое полушарие мозга.

"Интрига нарастает! На данный момент, как мне сообщают, в голосовании приняли участие только оба кандидата… И если… эээ… ситуация не изменится, выборы признают НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ! Впервые за 50-тилетнюю историю Великого Всероссийского Федеративного Тандема! Голоса разделились напополам…"

– Все это хуйня! – изрек Витек. – У тебя пиво есть?

– Только сухое.

– Давай.

Я пошел в кухонный угол разводить пив-порошок, а Витек с явным интересом уставился в экран телека:

– Ща найдется один! Проголосует! И снова на 12 лет всенародно избранный…

– Вопрос только – тот или этот, – заметил я. – Сколько себя помню, всегда думал, не надоедает ли им… Каждый день трехчасовая речь, по десятку встреч и прочих мероприятий на камеру… Да еще и в разных местах Тандемии. Это сколько же гримироваться надо… А репетиции… Ебануться!

Мы выпили пива. Синтетика, конечно, не то, но настоящего не достать ни за какие деньги. Да и денег-то мы отродясь не видели.

"И вот… – надрывался в фальшивом экстазе телерепортер. – Мне сообщают, что один голос в пользу… Медведева! Да-да, это именно Медведев! Один голос отдан в… Москве! Кто же, кто же проголосовал? Я передаю предвыборную эстафету своему коллеге, ведущему прямой репортаж с места исторического события… В районе Восточное Дегунино!"

– Думаю, они научились клонировать, – сказал я, делая глоток в полкружки.

– Не, скорее, андроид.

– Ты-то не помнишь… На прошлых выборах этот последний голосовавший… Он очень убедительно кишки на заборе участка голосования развесил. Не пойму только, почему здесь? Уже второй раз. Того, первого, не просто ведь растерзала толпа. Его дочку на его глазах изнасиловали, дом сожгли вместе с жильцами. Шесть подъездов, между прочим. Люди из окон выпрыгивали. Это же мой избирательный участок, я тут каждую собаку знаю.

– Наверно, сбой в программе голосования. Вот и наебались с тем же самым участком.

– Да, сбой скорее всего. Пойдем догонимся?

– Давай.

"Я веду репортаж из района Восточное Дегунино, где только что был подан голос за нового президента Всероссийской Федерации – Дмитрия Анатольевича Медведева! Вот из дверей участка показывается единственный на сегодня избиратель… Кто же он? Увы, лица разглядеть не удается… Слишком много людей вокруг… Что они делают? О, Боже… Они сдирают с него кожу! Кто-нибудь может вызвать полицию? Я вижу, как полицейские сами участвуют в… Разделке. Толпа неистовствует. Откуда-то взялись бутылки с зажигательной смесью… Коктейль Молотова! Помню из уроков истории…"

Мы вышли на улицу. Несмотря на позднее время было многолюдно, впрочем, как и обычно. Толпы таджиков или других каких народов Азии стояли молчаливыми группами на тротуарах, сидели на корточках на газонах, лежали там и сям под ногами. Никто из них не говорил. Они просто ждали чего-то. Перемены судьбы? Знака свыше? Бог весть.

Перешагивая через лежащих таджиков, мы дошли до ближайшего магазина. Продажа спиртного была строго запрещена еще лет тридцать назад, но кого это когда останавливало? Витек разговорился с продавщицей на хорошем таджикском и через пару минут бутылка отличной кукурузной водки уже лежала у него в кармане, приятно оттопыривая брезентовую куртку пожарника.

Мы приложились к бутылке прямо на улице.

– А что будет, если никто за НИХ не проголосует? – неожиданно спросил Витек.

– Наверно, второй тур организуют… И один из них отдаст свой голос за другого, – сказал я. – Странный все-таки вкус у этой ихней водки. Маком отдает…

За пару кварталов от нас догорал многоэтажный дом. Восточное, бля, Дегунино.

– "Вы идиоты"? И это все?

– Дальше неразборчиво и мат в конце, – радист козырнул и вышел с мостика.