Игорь Поляков - Таричетай

Экватору в этот момент снился очень приятный и замечательный сон. Он стоял рядом с Николь, одной из тех девушек из прошлой жизни, о которых он мог только мечтать. Она принадлежала многим мужчинам, которые жили в пещерах. Многим, но только не ему.

Он смотрел на её розовые губы. Он знал, что будет дальше, и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Экватор так давно мечтал об этом, так неистово желал любить её, что даже не задумывался о реальности происходящего. Он просто наслаждался тем, что так давно обожаемая им девушка стоит рядом, и, конечно же, он был готов сделать первый шаг к осуществлению своей мечты. Экватор притянул девушку за талию…

Раствор. Густой, вязкий и теплый. Теплее и гуще, чем кровь. И значительно лучше, чем кровь. Человек может заживо гнить и при этом кровь будет исправно струиться по его сосудам, сочиться через его раны, придавая процессу гниения новую силу. Кровь нужна только для жизни, а мой раствор – и для жизни, и для смерти. И эта универсальность делает его абсолютно незаменимым здесь и сейчас.

Жизнь – это раствор, в котором я сейчас нахожусь.

Смерть – это жидкость, которая находится во мне.

Я опускаю руки в приятно-теплый обволакивающий раствор. И блаженно замираю, чувствуя, как раствор пропитывает кожу. Именно ради этого я еще живу. Пусть всё вокруг исчезает, пусть для жизни наступили тяжелые дни, и смерть властвует везде и всюду – пока есть это удовольствие и счастье, я буду жить здесь и радоваться этому бездумному существованию. Открывать и закрывать глаза, вдыхать воздух, пропитанный острым запахом, осязать кожей и слушать. Мои органы чувств слишком слабы, чтобы осознать всю значимость состояния, в котором я сейчас нахожусь, – только мой больной разум способен узреть всю глубину и сладость погружения.

Я оставляю над поверхностью голову.

Мне надо вдыхать воздух.

К сожалению.

Я замираю сознанием. Мои глаза чуть выше поверхности жидкости. Как это прекрасно – наблюдать едва заметные изменения на стыке раствора и воздуха! Легкий трепет, чуть заметное волнение, образы над поверхностью раствора – это целое представление, где я единственный зритель. Никакое кино из компьютера не сравниться с этими видениями. Никакие таблетки не смогут создать в сознании такое яркое событие. Никакие сновидения не могут дать мне это. Мир, отгороженный от мрачной и безумной действительности, где я могу наблюдать и участвовать.

Раствор живет своей жизнью. Он – живой. Он окутывает моё тело, создавая прекрасное ощущение единения. Мы одно целое, и во всей вселенной больше никого и ничего нет.

И – ради этого стоит жить.

Ради этого я принимаю пищу и вдыхаю воздух.

Я закрываю глаза и замираю дыханием. Когда я погружаюсь в раствор с головой, исчезает всё. Я – вне времени и пространства. Другой мир, существующий параллельно. Другая вселенная, расположенная на краю галактики. И здесь я дома. Здесь я всегда желанный гость, которого радушный хозяин всегда привечает. И порой мне кажется, что мы, как братья близнецы, рождены из одного чрева, вскормлены одной пищей, прожили одну совместную и долгую жизнь.

Я и мой Бог – мы живем рядом, чувствуя тепло друг друга.

Здесь я счастлив, как может быть счастлив человек, испытывающий что-либо впервые, пусть даже это будет боль! Потому что любая боль рано или поздно уходит, оставляя после себя пустоту невесомости.

Сколько хватает воздуха, столько я нахожусь в этом состоянии нирваны. Обычно, не более трех-четырех минут, которые растягиваются в моем сознании на многие часы, – затем я выныриваю и делаю первый вдох. Крик, который его сопровождает, отскакивает от стен, придавая моему голосу бесконечную множественность.

Я жив, когда весь мир вокруг мертв.

Я мертв в этом как бы живом мире.

И пусть я не бессмертен – я переживу всех, кого знаю. И от осознания этого, я смеюсь. Громко, чтобы мои смешинки, отскочив от стен, вернулись ко мне. Так долго, как могу.

Жизнь и смерть – это же так смешно.

Когда первые лучи солнца упали на высушенную землю, в одном из трех кирпичных нагромождений послышался еле слышный шорох. Сначала появилась голова, затем плечи – мужчина медленно и осторожно вылез на поверхность и осмотрелся. В тишине наступающего утра он увидел человека, висящего в оконном проеме полуразрушенной стены и животное, похожее на собаку, лежащее на земле под стеной.

Медленно опустив руку вниз, он вытащил за ремень оружие. Неспешно вскинув его, он прицелился и выстрелил. Звук выстрела, как гром среди ясного неба, беспрепятственно разлетелся вокруг.

Экватор, моментально проснувшись и не до конца осознав, где он, схватился обеими руками за стену и испуганно посмотрел в сторону резкого звука с наивной надеждой, что это было продолжение сна.

Черный Язык открыла глаза и – осталась лежать в своем убежище. Она уже ничего не могла изменить.

Рваное Ухо переместилась за камни, спрятавшись от врага.

Белое Пятно умерла сразу. Пуля калибра 7,62 попала в голову, избавив её от боли и жизни.

Экватор, увидев, что один из его врагов, убит, моментально забыл про свой сон и издал победный клич:

– Ура! Давай, друг, убей этих тварей! Я же говорил, что Человек всегда побеждает.

И, увидев сверху, где прячется еще один враг, стал кричать и указывать направление пальцем:

– Вот там, еще одна тварь вот там, за той кучей.

Стрелок быстро и уверенно побежал в указанном направлении, держа прицел автомата на уровне глаз, и, когда Рваное Ухо выскочила на врага, оскалив зубы, без промедления выстрелил. Животное по инерции полетело кувырком, и мертвое тело затихло у ног стрелка.

– Слезай оттуда! – приказал человек с оружием, обращаясь к висящему на лямках рюкзака Экватору.

– Тварей было три штуки, – сказал Экватор, судорожно осматриваясь вокруг, – где-то еще один мутант прячется.

– Ну и хрен с ним, – отмахнулся стрелок, – быстро слезай говорю.

Экватор развязал узел и вылез из лямок рюкзака. Осторожно спустившись вниз, он задумчиво посмотрел на оставшуюся от его ботинка подошву и все-таки наклонился, чтобы подобрать её.

– Ты кто, рядовой?

Вопрос, заданный злым голосом и тоном приказа, очень не понравился Экватору. Он внимательно посмотрел на стоящего перед ним человека. Почти лысая голова, пронзительный взгляд серых глаз, чисто выбритое лицо и тонкие подрагивающие губы. Молодой широкоплечий мужчина с голым рельефным торсом и мускулистыми руками создавал впечатление необычной мощи. На ногах пятнистые штаны грязного цвета и крепкие ботинки со шнуровкой.

– Я спрашиваю, ты кто, рядовой? – в голосе стрелка появились нетерпеливые нотки.

– Меня зовут Экватор.