Иван Ефремов - Час Быка (журнальный вариант)

— Это для нас, гостей, а для народа Ян-Ях?

Змееносец нахмурился, словно Родис задала ему бестактный, не касающийся ее вопрос. Он начал говорить пространно и путано о несправедливостях, массовых казнях и пытках, глупых сановниках, ничтожестве трех членов Совета Четырех и большинства Высшего Собрания, специально подобранного Чойо Чагасом из наиболее невежественных и трусливых людей. Но Родис неумолимо возвращала его к существу вопроса, прося перечислить те реальные изменения в жизни планеты, которые последуют за свержением Совета Четырех.

Змееносец, сердясь, закусывал губу, барабанил пальцами по креслу и, поняв невозможность отделаться общими словами, принялся перечислять:

— Мы увеличим количество увеселений. В короткий срок построим много Домов Любви, Окон Жизни, Дворцов Отдыха на берегах Экваториального моря. Снимем ограничения на сексуальные зрелища, уничтожим ответственность мужчин за начальную стадию воспитания детей… Разве прирост развлечений, увеселений не будет достижением, ценным для народа?

— Разумеется, нет. Разрыв между вашей жизнью и развлечениями станет тем страшнее, чем сильнее иллюзия.

— Значит, вы не верите в нас, не считаете нужным переворот?

— Да. Я услышала лишь пустые слова. У вас и ваших товарищей нет ни знания, ни коллектива способных людей, не разработана программа и не исследована ситуация. Вы не знаете, с чего начать, к чему стремиться, кроме иерархических перестановок в высшем классе Ян-Ях.

Змееносец онемел. Открыв рот, он издал невнятный звук, сжал кулаки, топнул ногой и внезапно устремился к выходу.

— Стойте! — Необычайно резкий и неодолимо властный приказ земной женщины приковал его к месту. Повинуясь ему, он покорно уставился на Родис. Та неуловимо быстрым движением, характерным для землян, провела руками по его одежде, нашла во внутреннем кармане на груди тяжелую коробочку и вернулась к СДФ. Легкий щелчок, стерший все записи, — и коробочка была водворена на место. Все это время сановник, стоя столбом, повторял вслух: «Ничего не помню, совсем ничего не помню», — так же стирая память о происшедшем разговоре, как запись на аппарате подслушивания. Вслед за тем змееносец побрел к двери, поклонился и исчез. Родис выключила звукозащиту, и тотчас зазвучали сигналы вызова. Появилось изображение Эвизы, взволнованной, встревоженной и от этого еще более прелестной.

— Тяжело ранена Чеди. С раздроблением костей. Она у меня в госпитале. Надо получить с «Темного Пламени», — Эвиза перечислила лекарства и инструменты, которые Родис следовало заказать Нее Холли.

— Чеди в сознании?

— Спит.

— Я приду. Вызываю Таэля. Он пригодится. Говорю со звездолетом, — Родис поставила ладонь ребром (сигнал конца связи) и переключила СДФ на маяк корабля.

Чеди, принесенную в госпиталь без сознания, сначала положили в заставленный койками коридор. Дежурный врач не поверил заявлениям «лиловых», — на беду, самого низшего ранга—и лишь хохотал в ответ на уверения, что девушка эта — земная. Слишком невероятным казалось ее появление ночью, в обычной одежде КЖИ, жестоко раненной в уличной драке. Сомнение, возникшее было при осмотре ее дивно совершенного тела, развеялось, едва Чеди в забытьи произнесла несколько слов на хорошем языке Ян-Ях, со звонким акцентом хвостового полушария. Не будучи слишком способным хирургом, врач определил повреждения как смертельные. Он не считал себя в силах спасти девушку и прославиться великолепной операцией. Не стоило напрасно мучить ее, выводя из благостного шока. И хирург махнул рукой, не ведая, что в это самое время Глаз Владыки отдавал приказание во что бы то ни стало разыскать Эвизу Танет.

Сильная воля Чеди помогла ей вынырнуть из красного моря боли и слабости, затопившего сознание. Она лежала без одежды, прикрытая желтой тканью на узкой железной кровати, под резким светом ничем не прикрытой вакуумной лампы. Эти голые, режущие глаза лампы встречались на Тормансе во всех служебных помещениях и в жилищах КЖИ. Сиделки, медицинские сестры, врачи не подходили к лежащим в коридоре. Люди проводили долгую ночь Торманса наедине со своими страданиями, слишком слабые для того, чтобы подняться или заговорить друг с другом.

Чеди поняла, что, предоставленная своей судьбе, она умрет. Попытка позвать не имела успеха. Преодолевая невероятную боль, Чеди приподнялась и снова потеряла сознание. Пронзающий укол привел ее в себя. Открыв глаза, Чеди увидела прямо над собой горящее волнением лицо Эвизы.

…Когда Эвиза примчалась как ветер, неся на плече сумку с необходимыми препаратами, весь врачебный персонал госпиталя был уже в сборе. Минутой позже прибежал Вир Норин, нагруженный двумя большими, туго скрученными тюками. Главный хирург нервно ходил перед дверями операционной, убежав из своего кабинета, где на большом экране попеременно появлялись то Зет Уг, то Ген-Ши, требуя сведений о земной гостье.

Дезинфицируясь, Эвиза успела отдохнуть и немедленно взялась за операцию. Хирурги Торманса увидели странную технику земного врача. Эвиза беспощадно распластала все пораженные участки продольными разрезами, тщательно избегая повредить не только мельчайшие нервные веточки, но и лимфатические сосуды. Она скрепила разбитые кости, вплоть до мелких осколков, какими-то красными крючками, изолировала главные кровеносные стволы, перерезала их и присоединила маленький пульсирующий аппарат. Затем все операционное поле было пятикратно пропитано раствором скоростной регенерации костей, мышц и нервов, а разрезы соединены черными крючками. Появился второй прибор для массирования краев ран и одновременного втирания густой жидкости кожной регенерации. Тотчас Эвиза разбудила Чеди, обильно напоив ее похожей на молоко эмульсией. Вир Норин с бесконечной осторожностью снял Чеди с операционного стола и отнес на вытянутых руках в отведенную ей маленькую палату. Там он положил ее на постель из особой сверкающей серебром ткани и накрыл заранее натянутым на каркас прозрачным легким колпаком. Пепельно-голубая девятиножка Чеди уже стояла рядом с постелью. К ней подключили многоцилиндровый аппарат с системой трубок, концами закрепленных в колпаке.

Вир Норин благодарно поглядел на Эвизу, крепко пожал локоть ее сильной руки и пошел к выходу, осторожно ступая то влажному от дезинфекции полу.

Астронавигатор не успел еще покинуть громадное здание госпиталя, как в палату вошел человек в измятом и застиранном желтом халате посетителя, с забинтованным наискось лицом. Эвиза кинулась ему на шею. Секунда, и улыбающаяся Родис, встряхнув волосами, нежно обняла Эвизу.

— Я пришла сменить вас. Сейчас вы заснете — нужен отдых.