Яна Завацкая - Ликей. Новое время (роман второй)

- Оружие на землю! Руки вверх, все лицом к стене!

На веранду ворвались полицейские.

К полуночи Джейн доставили домой. Альке досталось больше - уже наливался синяк под глазом, и ребро, похоже, сломали. У Джейн болела челюсть, скула слегка распухла, но похоже, синяка не предвиделось. Пока они проходили медэкспертизу, пока заполняли протокол, пока вежливый, но настойчивый полицейский выспрашивал подробности нападения, а также - состоялось ли изнасилование, прошло довольно много времени. Джейн мечтала только о том, чтобы скорее оказаться дома. Вика казалась напуганной, жалась к матери, молчала. Ей давно пора было в кровать.

Полицию вызвать дети догадались сразу, к счастью, Ваня носил мобильник с собой, но пока патруль доехал, прошло какое-то время.

Наконец Джейн и Вику подвезли к дому на полицейской машине.

Девочка совсем уже клевала носом. Джейн взяла ее на руки и донесла до квартиры, правда, с большим трудом - уже ведь не малышка. Отнесла Вику в кровать, раздела, пожелала спокойной ночи, поцеловала… так, как всегда, как будто ничего не случилось. И только потом, выйдя из детской, упала на диван.

Слез не было. Вообще ничего не было. И жить не хотелось.

Сейчас, когда Вики не было рядом, Джейн вспомнила о себе, вспомнила все, что произошло… почему так дико, нелепо? Хотя что здесь особенного, все мы знаем, что преступность высока, что на улицах опасно. Если логически подумать, легко понять, что и знание риско не всегда может защитить. Всегда может найтись кто-то посильнее… да в конце концов, их было пятеро.

Болела скула, болел ушибленный бок… но это все мелочи. Самое ужасное - это чувство бессилия и унижения. И никакой защитник не появился, никакой рыцарь со сверкающим мечом, чтобы наказать негодяев… да, все кончилось хорошо, появилась банальная полиция, бандитов увезли, но все это время Джейн не покидало чувство, что и она является не то обвиняемой, не то подозреваемой. Ее допрашивали, ее обследовал медэксперт, холодный и безразличный к ее страданиям чужой мужчина. Никто ей даже стакана чаю не предложил, даже валерьянки выпить… И с Алькой, конечно, так же обращались - но Алька… похоже, ей было все это безразлично. У нее даже глаза посверкивали, как будто происшедшее было для нее веселым приключением. Интересно, зачем она стала дразнить бандитов? Неужели хотела отвлечь на себя внимание, чтобы Джейн не тронули… может быть, и так. А скорее, сколько Джейн знала подругу, Алька просто ни черта не боялась. Ей было плевать на это унижение, и поэтому для нее, собственно, никакого унижения и не было. Она говорила то, что думала - вот и вся причина.

Почему я так не могу? - спросила себя Джейн. Почему я страдаю? Я привыкла к обществу ликеидов. Если бы там, в полиции, был хоть один ликеид, он предложил бы мне чаю, говорил бы со мной, по крайней мере, сочувственно. Потому что нас так учили… но на самом деле и ему было бы на меня плевать.

И всем плевать… что же это такое, что это за мир, где приходится все время быть одной. Все время сильной… а если силы не хватает, то никого нет рядом, чтобы защитить, поддержать. Да, ликеидов учат быть добрыми, внимательными, помогать людям и тем более - друг другу. Но почему же они оставили меня, почему у меня нет в Челябинске ни одного друга-ликеида? За что они оставили меня совершенно одну?

Им некогда… и маме некогда подумать обо мне. И брату, и отцу, и подругам, и Элине, и всем здешним ликеидам. Им не до меня… они заняты спасением мира. А я - оказалась недостойной. И теперь я одна. Мне даже рассказать некому, что со мной произошло. Алька расскажет своему мужу, не очень хорошему, не очень любящему, но все-таки родному и самому близкому человеку. И он наверняка ее пожалеет, и напоит чаем, и прижмет к себе, утешит. Примочку принесет для синяка.

А кто пожалеет меня? Почему я не смею показаться на глаза родителям? Я знаю, что буду мешать им жить. Я не хочу им мешать. Почему у меня, кроме Альки, нет друзей? Почему ликеиды не говорят со мной? Муж? Джейн вспомнила Глеба. Нет… Глеб бы даже не посочувствовал.

Алексей…

Джейн даже села на диване.

Она чувствовала его взгляд - добрый, сочувствующий. Да, если бы он был с ней, он бы и чаю принес, и ухаживал бы за ней, и слезы бы вытирал. Сидел бы рядом и не говорил ни слова.

Только… почему-то Джейн казалось, что с ней вообще ничего подобного не могло случиться, если бы Алексей был рядом.

Он бы защитил ее. Если понадобилось, он дрался бы с этими гадами. Но - было здесь какое-то "но", которого Джейн пока не понимала.

Она прошла на кухню и поставила чайник. Взяла полотенце, намочила и, приложив к скуле, села у стола.

Вот в чем дело. Алексей был бы не только за нее…но и за них тоже. Он бы ничего не сказал, и вел бы себя как ликеид… конечно, ему бы и в голову не пришло ее упрекнуть. Но…

Но почему-то сейчас Джейн начала ощущать свою собственную вину в происшедшем.

Это было нелогично, нерационально. При чем здесь она? И все же какая-то вина существовала. Ведь Джейн была ликеидой. По крайней мере - была.

Мы превратили большую часть человечества в сытых, откормленных свиней… Мы заградили им путь к знаниям, к культуре… да и к религии тоже. Что же удивляться, что они реагируют так? Одни - так, как Алька. А другие - как эти бандиты. Мы удивляемся, что чем больше становятся полиция и Служба Безопасности, тем больше у них работы. Но чего же удивляться? Мы сами создали эту пропасть. А теперь мы еще приписываем это дьяволу… да дьявол хохочет, глядя на нас. В нас для него не меньше пищи, чем в этих хануриках.

Вы отказываетесь от насилия, словно говорил ей насмешливый спокойный голос Алексея, а это означает, что функцию насилия в вашем обществе берут на себя другие. По сути, бандиты и террористы вам необходимы для самоутверждения. Это они держат в страхе всех остальных - ваших прирученных свинок - и убеждают их в необходимости подчиниться вам, таким хорошим, образованным, духовным. Поэтому бандитов и не становится меньше.

А ведь он прав, подумала Джейн. Сейчас, когда можно смотреть на реальность без ликейских очков - да, он прав. Так оно и есть… Если бы мы поступали, как правители прошлого - расстреливали бы бандитов и сажали их в настоящие тюрьмы на настоящие сроки - их было бы значительно меньше. Совсем бы не было. Но тогда мы… ликеиды… не могли бы в глазах людей и в собственных глазах предстать незапятнанно чистыми и прекрасными.

Перевоспитать бандитов невозможно.

Да и зачем? Можно воспитывать ликеидов как воинов, и они будут чувствовать себя таковыми… ведь есть, с кем сражаться! Есть, куда сбросить излишек агрессии, где применить умения, полученные на тренировках…

Джейн усмехнулась, наливая чай. Ей становилось легко и спокойно.