Яна Завацкая - Ликей. Новое время (роман второй)

Да, взыграла. И уже прикидываешь, куда и как будешь бить, оцениваешь расстановку сил, и адреналинчик кипит в крови - как будто на радаре противника увидел.

Алексей сунул руки в карманы. "Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного". Он успел повторить молитву раза три, прежде чем "яриловец" ударил. Алексей сжал кулаки в карманах, стиснул зубы… было еще не больно, удары просто оглушали. Но очень хотелось ответить. Истребитель же… Юный славянин бил умело, быстро, почти незаметно - раз в челюсть, раз - в солнечное сплетение (Алексей мгновенно напряг мышцы), раз - в пах (третий удар не достиг цели, Алексей едва заметно успел отскочить).

- Ты сука!! - заорал Славка и бросился наперерез бьющему. Но какое там… Что-то мелькнуло в воздухе, и Славка исчез… упал… Повалился на колени, словно подрубленный точным ударом яриловца. Так это выглядело, по крайней мере, для посторонних наблюдателей. Потом еще один молниеносный выпад, и все увидели, что Алексей вывернул яриловцу руку и пригибает его к земле, наклоняя все ниже. Опять непонятный вихрь движений - и следующий кадр - еще двое яриловцев лежат на полу, а первый из нападавших баюкает вывернутую кисть другой рукой. Алексей неторопливо засучил рукава.

- Ну что, есть еще желающие?- поинтересовался он. Подошел к Славке, больше ни на кого не обращая внимания. Помог ему встать. В этот момент распахнулась дверь. Разъяренный охранник с дубинкой наперевес вошел в камеру.

- Кто дрался?! - вопросил он грозно, обводя взглядом притихших националистов. Все молчали. Охранник повторил свой вопрос, существенно обогатив его стилистически.

- Я, - сказал Алексей, подойдя к нему.

- Руки, - охранник застегнул наручники, - вперед!

- Я тоже! - крикнул Славка, но охранник не обратил на него ни малейшего внимания. Видимо, ему было вполне достаточно одного козла отпущения.

За единственным окном, забранным решеткой, давно стемнело. Наручники давили невыносимо. Хорошо еще, хоть сидеть можно. Алексей прислонился к стене затылком.

Уже часа два прошло, не меньше. Алексей ожидал худшего - карцера или еще какого-нибудь наказания. Но его просто привели в этот пустой коридор и посадили на стул. Здесь тоже взад и вперед расхаживал охранник - другой. То и дело в один из кабинетов приводили людей из камеры, через некоторое время уводили обратно. Видимо, разбираются по очереди с каждым…

Наручники давят, сил нет. И скула уже начала пухнуть… чего-нибудь надо приложить холодненького, а то завтра видок будет.

Господи, прости и помилуй меня, грешного.

Господи! К Тебе взываю; поспеши ко мне, внемли голосу моления моего, когда взываю к Тебе. Да направится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое, воздеяние рук моих - как жертва вечерняя. Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих. Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие, и да не вкушу я от сластей их. Пусть наказывает меня праведник: это милость; пусть обличает меня: это лучший елей, который не повредит голове моей; но мольбы мои - против злодейств их…

140 псалом. Любимый. Алексей многие из псалмов любил читать по-русски, и кое-что запоминал. И сейчас, пожалуй, самое время. Сняли бы наручники, куда мне бежать-то… ведь ясно же, что не убегу. Можно и не затягивать так сильно. От боли временами хочется выть. Скула еще ноет и живот.

Вожди их рассыпались по утесам, и слышат слова мои, что они кротки. Как будто землю рассекают и дробят нас; сыплются кости наши в челюсти преисподней. Но к Тебе, Господи, Господи, очи мои; на Тебя уповаю, не отринь души моей! Сохрани меня от силков, поставленных для меня, от тенет беззаконников.

Алексей вдруг поймал себя на том, что улыбается. И боль как будто отступила. Нет, давит там что-то, но это, в сущности, такие мелочи…

Ничего не будет. Немного подержат и отпустят. Завтра точно. Сделать ничего нельзя, но как-нибудь можно отболтаться. С кем не бывает. Комэска, может, поворчит, но не всерьез, я на хорошем счету.

- Старцев? - Алексей словно очнувшись, посмотрел на копа.

- Да.

- Встать. Идите вперед.

Уже, подумал Алексей, и адреналин снова толкнулся в кровь. Ничего же страшного… ничего. Что они сделают? Ну, на ментоскопе прогонят - так что мне, привыкать? И скрывать нечего.

Охранник привел его не в тот кабинет, куда водили всех задержанных националистов, а в другой конец коридора, где в маленьком простенке, за еще одним постом охраны, находилась администрация отделения.

- Садитесь, пожалуйста, - вежливо сказал начальник отделения. Алексей сел напротив него, руки по-прежнему скованы, сзади безмолвной тенью застыл охранник. Рассеянный свет падал сверху, лампа была где-то над головой Алексея, а начальник за столом сидел в тени, его лицо было трудно разглядеть.

- Вы - Алексей Старцев, пилот "Пулково-1", бывший ликеид? - спросил начальник.

- Да, - Алексей подумал, что с ним говорят не в меру вежливо… неужели ликеид, даже с приставкой "бывший", внушает такое почтение? Или просто прием манипуляции?

Лучше бы наручники сняли.

- Воронин, капитан полиции, - представился начальник, - Ну что ж… я рад в какой-то мере, что мы встретились.

Попросить его, что ли, чтобы наручники снял? Так ведь побоится, подумал Алексей. Я ведь могу и заехать. Дубинку отобрать вон у охранника и вообще уйти.

- Я знаю, что вы непричастны к этой банде, которую мы сегодня задержали, - сообщил капитан Воронин, - Тем не менее, ваше задержание было законным. По статье 146, вы знаете. Вы человек военный… по крайней мере, были военным, и должны понимать…

- Я понимаю, - сказал Алексей, - Но если вы знаете о моей непричастности, может быть, уже пора меня отпустить?

- Не так быстро, господин Старцев. Не так быстро. Вы приехали на собрание по просьбе вашего друга, Ярослава Смолина. Верно?

- Да, - сказал Алексей осторожно. Славка все равно у них давно в списках, так что никакой разницы нет.

- Он позвонил вам с мобильного телефона?

- Да, - сказал Алексей. Ну вот, вранье - а что делать?

- Что он сказал вам конкретно?

Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного.

- Он сказал, что у него нет машины, и он хотел бы… ну, чтобы я его отвез домой.

- И вы так сразу откликнулись на его просьбу? Уже вечер… ваша жена в больнице. Вы бросили детей и поехали?

- Да, - коротко ответил Алексей.

Господи Иисусе…

- Так вот, господин Старцев. Увы! Никакого звонка от господина Смолина вам городская сеть не зарегистрировала.

Алексей усмехнулся. Нашел, на чем ловить.

- В сети тоже бывают сбои, - сказал он, - С вероятностью… э…

- Кроме того, городской сервер ВН отметил звонок в 18.30 в вашу квартиру с терминала квартиры Смолина. В то самое время, заметьте, когда Смолин уже находился на собрании… Вас попросил и предупредил кто-то другой. Кто?