Уильям Пирс - Дневник Тернера

Слава шерифа оказалась быстротечной. Вечером того дня, когда был убит наш товарищ, шерифа показывали в теленовостях, и он хвастался своими действиями от имени закона, порядка и равноправия, а потом с важностью заявил, что будет так же безжалостен с другими расистами, которые попадут в его руки. Когда он после передачи приехал домой, то обнаружил на полу в гостиной свою жену с перерезанным горлом. Двумя днями позже было совершено нападение на его машину, и его изрешеченное пулями тело было найдено в ее сгоревших останках.

Страшное дело – убивать женщину, принадлежащую к нашей же Белой расе, но мы ведем войну, в которой отменены все прежние правила. У нас война не на Жизнь, а на смерть с Е, которые настолько уверены в близкой победе, что сняли маску и обращаются с врагами, как со «скотом», в соответствии с требованием своей религии. Наш ответ шерифу должен послужить предостережением приспешникам Е: их жены и дети не будут в безопасности, если они позаимствуют отношение Е к нашим женам и детям.

(Справка для читателя: некоторые книги, содержащие основы Е религии, сохранились до наших дней. Эти книги, Та и То, в самом деле, рассматривают не Е как «скот». Но еще чудовищнее нам кажется отношение Е к женщинам – не Е. Наших девушек они называют не иначе, как словом «шикса», которое восходит к древнему слову, имеющему два значения: «мерзость» и «нечистое мясо».)

Сегодня вечером меня остановили на полицейском блокпосту, когда я возвращался из Боулдера. Никаких затруднений не возникло; всего лишь проверили водительское удостоверение (удостоверение покойного и неоплаканного Дэвида С. Блума, спросили, куда я направляюсь, и мельком оглядели машину. Однако пробка растянулась на несколько миль, и другие водители были вне себя от злости. Один из них сказал мне, что такой блокпост в этих местах он видит впервые. И блокпост, и кое-какие намеки, в последние дни услышанные мной в новостях, навели меня на мысль, что Системе известно о планируемой крупной акции. Остается только надеяться, что здесь не закрутят гайки так, как на Восточном побережье, иначе полетят все наши планы.

С другой стороны, пусть здешние тоже прочувствуют в полной мере любящую заботу Большого Брата. Большинство из них в глаза не видело ни Е, ни Не, и ведет себя так, будто никакой войны и в помине нет. Им кажется, что они далеко от неспокойных районов и могут дальше спокойно жить на своих мирных задворках. Им противна даже мысль о прощании с сытой и довольной жизнью для того, чтобы вырезать из Америки раковую опухоль, которая, несомненно, убьет нас всех, если не будет удалена.

Таков уж Простакус Американус.

Меня беспокоит отсутствие новостей об «Иванстоне». Начиная с последней недели прошлого месяца, я жду известий о проведенной операции. Неужели подвел Харрисон? Или Революционный Штаб принял решение отложить нападение на «Иванстон» в связи с планируемой у нас на будущий месяц акцией? Когда я в последний раз докладывал о своей работе, ни о каком промедлении как будто не было речи. Похоже, проблема с Харрисоном, будь он проклят! Когда я, прежде чем ехать в Даллас, пересчитал возможности снарядов в зависимости от расчетов дальности и точности попадания, представленных мне нашими чикагскими минометчиками еще в Вашингтоне, то решил, что надо загрузить радиоактивными веществами не три, а пять снарядов. Это давало нам примерно 90% уверенности, что один и даже больше снарядов попадет в машинный зал. Наверно, Харрисон заартачился, когда узнал, что от него требуется еще больше, чем прежде. Но если так, почему мне не сообщили об этом?

И еще меня начинает беспокоить то, что я не получил приказа насчет моих действий после окончания работы здесь на будущей неделе. Если я не вернусь в Вашингтон, тогда, боюсь, не смогу вернуться до большой операции, А мне хочется быть с Кэтрин и со всеми нашими, когда все развернется в будущем месяце. Не вижу причин, почему бы мне не быть в Вашингтоне, ведь у меня вряд ли останется время на еще один курс обучения.

Наконец-то пришел приказ! Во время летних операций мне предстоит быть в Калифорнии. Поначалу я очень расстроился из-за невозможности побывать в Вашингтоне, но чем больше я думаю о сообщении, подученном мной сегодня, тем больше убеждаюсь, что главные акции предстоящих недель будут на Западном побережье. Похоже, я буду в гуще событий, и это прекрасно после затянувшейся учительской деятельности.

Денверский Полевой Штаб пригласил сегодня меня и шесть моих учеников на совещание, уведомив о нем за два часа. Нам почти ничего не сказали, кроме того, что я и еще четыре человека должны быть в Лос-Анджелесе не позже вечера в среду. Еще двоих отправили в Сан-Матео, что недалеко от Сан-Франциско.

Я не стерпел: «Эти товарищи обучены подрывной работе в здешних местах. И их обучали работать в команде. Какой смысл разбивать команды и отправлять их в Калифорнию, если от них больше пользы тут? Без них вся программа, намеченная для Роки-Маунт, ставится под угрозу».

Оба представителя ДПШ заверили меня, что ими движет не пустой каприз и что они понимают мои возражения, но обстоятельства диктуют свои условия. В конце концов, мне удалось вытянуть из них, что они получили срочный приказ из Революционного Штаба немедленно отправить на Западное побережье всех активистов, без которых худо-бедно можно обойтись.

Очевидно, в других штабах получили такие же приказы.

Больше они ничего не сказали, однако по волнению, с которым они отказывались отвечать на мои вопросы о калифорнийских планах Организации, я понял, что, скорее всего, акция назначена на следующую неделю. Только одного мне удалось добиться сегодня: Алберта Мейсона, который должен был ехать в Сан-Матео, но без которого успех здешней акции ставился под вопрос, заменили на другого человека. Но и на это потребовалось много сил. Я настаивал на том, чтобы меня поставили в известность, по какому критерию отбираются люди для Калифорнии. Оказалось – естественно, это не имело отношения ко мне – критериев два: практическое знание рукопашного боя и умение пользоваться винтовкой. Следовательно, требовались снайперы и защитники баррикад, а не эксперты-подрывники. Ала и вправду характеризовали как «эксперта» в стрельбе из винтовки, пока он служил, а он три года командовал отрядом в Юго-Восточной Азии.

(Справка для читателя: Тернер имеет в виду так называемую «Вьетнамскую войну», после которой прошло к тому времени лет двадцать, ни которая сыграла очень важную роль в более поздних победах Организации, когда очередь дошла до столкновения с армейскими частями.)

Но он также был моим лучшим учеником. На него одного я тратил время, рассказывая о новейших видах оружия которое мы намеревались получить в результате нападений на здешние арсеналы. Он один, я уверен, сумеет справиться, например, с новыми лазерными дальномерами М-58 и обучить минометчиков, как ими пользоваться. И он также единственный тут, кому я преподал курс базовой электроники, так что только он справится с управляемыми по радио детонаторами, очень важным элементом нашего плана, касающегося вывода из рабочего состояния здешней дорожной сети и поддержания ее в нерабочем состоянии.