Майкл Флинн - В стране слепых

Что же касается Алана… Ну, Алан будет молчать, это в его собственных интересах. Он стал сообщником и укрывателем. Кеннисона передернуло. Какой неприятный способ избавляться от трупа! И ужасно много крови. Удивительно, сколько в человеке крови. К счастью, сток в туалетной комнате не засорился. Но все остальное… Твердые части пришлось измельчать, чтобы они не застряли в унитазе, – жестокая, тяжелая работа. Кеннисон счел, что для Вейл такой конец будет самым подходящим, и сам помогал расчленять тело и спускать его в канализацию. Но когда дело дошло до Пруденс Бейкер, это оказалось свыше его сил. А Алан… Что ж, полезно знать, на что у Алана может хватить хладнокровия.

– Мы это знаем, – ехидно сказал Фредерик Ульман, и Кеннисон очнулся. – Общество оставалось без председателя слишком долго, пока мы с Пейдж играли в эти дурацкие игры.

Кеннисон заметил, что Ульман бросил взгляд куда-то влево. Перед ним тоже ряд мониторов, и он не может понять, почему монитор Пейдж не горит. Ничего, пусть себе ломает голову.

– Но ведь ее план сработал? – сказала Монфор. – Это убедило публику, что мы не такие, какими выглядели в бомонтовской распечатке.

– Да, я дал на это согласие, – признался Ульман. – Но сомневаюсь, чтобы была такая необходимость. Публика верит только в то, во что ей велят верить. Во что она сама хочет верить.

«Гогочут, как гуси, – подумал Кеннисон. – Га-га-га…»

– Первый пункт повестки дня, – сказал он, – выборы нового председателя. Нужен центр, вокруг которого мы могли бы держаться. – Он улыбнулся и развел руками. – Прошу выдвигать кандидатуры.

– Я выдвигаю брата Ульмана, – сказала Бриджит Туи.

– Поддерживаю, – сказал Вестфилд.

– Предлагаю подвести черту, – сказала Туи.

– Поддерживаю.

– Объявляется голосование.

Это случилось так быстро, что Кеннисон не успел опомниться. Рейнолд Соренсон, который должен был выдвинуть Кеннисона, беспомощно смотрел на него с экрана. Кеннисон бросил на него сердитый взгляд. «Какого черта ты не мог заговорить раньше?»

– Ну, брат Кеннисон? Объявлено голосование.

Худое, морщинистое лицо Ульмана ухмылялось ему с экрана.

Кеннисон протянул руку и покрутил ручки своего передатчика.

– Прошу прощения, – сказал он. – У меня что-то случилось со звуком. Что вы сказали, брат Соренсон?

Соренсон понял намек.

– Я сказал, что выдвигаю брата Кеннисона.

– Что это значит, брат Кеннисон? Что вы тут пытаетесь устроить? – вмешался Ульман. – Сестра Туи объявила голосование.

– Я тоже ее не слышал, – сказал Соренсон. – Были помехи на линии.

– И я, – поддержал его Питер Льюис, крупный, широкоплечий человек с ежиком светлых волос и красноватым горнолыжным загаром на лице. За спиной Льюиса виднелись в окне заснеженные вершины гор Биттеррут. Тайное убежище Льюиса находилось где-то в Айдахо или в Монтане, и он очень редко его покидал. Служащие Кеннисона несколько лет пытались опознать эти горы, сравнивая их с аэрофотоснимками Геологической службы, но успеха не добились. Может быть, рано или поздно это им удастся – хотя Кеннисон начал подозревать, что все это лишь тонкая уловка и на самом деле фон за окном – не что иное, как голограмма.

Льюис улыбнулся.

– Я сомневаюсь в честности брата Кеннисона не больше, чем в вашей, брат Ульман.

И он еще раз улыбнулся, показав зубы – белые, ровные и идеальной сохранности. Кеннисон не мог не восхититься качеством протезов.

Значит ли это, что Льюис будет голосовать за него? Возможно. Возможно. Он понял, что шансы почти равны, раз Туи в кармане у Ульмана. До сих пор он этого не знал. Нельзя ли отложить голосование? Вряд ли, дело срочное. Ну что ж, посмотрим. Будем надеяться на лучшее, и черт с ними, с торпедами note 51 Note51 вошедшие в поговорку слова американского адмирала периода гражданской войны в США Дэвида Фэррагута, сказанные перед началом одного из морских сражений, когда его предупредили, что противник может применить мины (их в те времена называли торпедами) . «Умей поставить, в радостной надежде, на карту все, что накопил с трудом…» Как там дальше? Совсем забыл Киплинга.

– Кандидатуру брата Кеннисона никто не поддержал, – заметил Ульман.

Льюис пожал плечами.

– Ну, я поддержу. В конце концов, будем играть честно. Должна быть альтернатива.

– Есть еще кандидатуры? – спросил Кеннисон и увидел, как их глаза забегали по экранам. Пигмеи ждут, не бросит ли кто-нибудь вызов великанам. Нет. Кишка тонка. Они никогда не решатся на то, на что решился он. Или Ульман. Никогда не поставят все на карту. Ульман из той же породы людей, что и он сам, – из обреченных на величие. Он поглядел на экран Ульмана. «Приветствую тебя, мой противник. Для меня будет большой честью тебя победить».

– Предлагаю подвести черту, – сказала Туи, бросив презрительный взгляд в сторону Кеннисона. – На этот раз вы слышали, брат Кеннисон?

– Прекрасно слышал, сестра Туи.

– Поддерживаю.

– Объявляется голосование.

– Ну что ж, голосуем? – Кеннисон протянул руку и ввел свое имя, потом нажал кнопку и откинулся назад в кресле, ожидая результатов.

Все заняло лишь несколько секунд. За Ульмана – 3, за Кеннисона – 2, воздержались – 4.

Выражение лица Ульмана доставило бы Кеннисону больше удовольствия, не знай он, что на его собственном – точно такое же.

– Вот это номер, – сказал Льюис. – Смотрите-ка, никто не получил большинства.

Он снова улыбнулся той же своей улыбкой – безукоризненные белые зубы на загорелом нордическом лице. Кеннисон подумал, с каким наслаждением выбил бы эти зубы. Только не кулаком – костяшки расшибешь. Может быть, трубкой. Или его собственной фибергласовой лыжей.

Он взглянул на специальный дисплей, который Алан пристроил к компьютерной сети. За Ульмана: Бриджит Туи, Фредерик Ульман, Карл Вестфилд. За Кеннисона: Дэниел Кеннисон, Рейнолд Соренсон. Воздержались: Роман Хуанг, Питер Льюис, Дана Монфор, Гретхен Пейдж.

Эта сволочь Монфор! Предательница! Он взглянул на экран, но не смог прочесть ее мыслей. Лицо ее было словно высечено из камня. Кто ее перекупил? И чем? Только не Ульман. Она ненавидит эту сморщенную старую перечницу. И поддержать Кеннисона она обещала ради того, чтобы не дать выбрать Ульмана. «Теперь я знаю цену ее обещаниям!» Кеннисон скрипнул зубами и улыбнулся.

Глаза Ульмана сузились и превратились в щелки, губы зашевелились.

– Минутку, – сказал он и отключил свой микрофон. Кеннисон видел, как он поднял телефонную трубку и набрал номер. Он поспешно включил еще один электронный подарок брата Алана. На экране появилась надпись: «ИДЕТ ПОИСК». Ульман произнес в трубку несколько слов, молча выслушал ответ, кивнул и сказал что-то еще. «ПОИСК ЗАКОНЧЕН. НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ». Из факса на столе Ульмана выполз лист бумаги. Старик выдернул его, быстро просмотрел и снова заправил в факс, «МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ… КОД 505». Факс Кеннисона издал звонок и начал печатать. Остальные члены Совета тоже смотрели по сторонам, размышляя, какой фокус изобрел Ульман, чтобы преодолеть тупик.