Песах Амнуэль - Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1

Итак, у меня появился подозреваемый. Кроме того, я знал мотив этого преступления. Теперь нужно было разобраться в способе убийства и главное — найти прямые улики против юриков, иначе никакой суд… Тут я тяжело вздохнул, вспомнив, что именно мне придется не только улики искать, но и суд вершить, причем справедливый и скорый, поскольку мне хотелось управиться с этим делом до наступления субботы.

Действуя по всем правилам подобного рода расследований, я взял пробы воздуха, и несколько минут спустя экспресс-анализ показал со всей очевидностью, что присутствовавшие в атмосфере следы газа с длинным названием даже в нынешней малой концентрации способны были лишить жизни еще триста миллионов либушек, если бы такое их количество уцелело после первой газовой атаки. То, что имела место атака, тоже не вызывало сомнений: я не нашел в справочниках никаких указаний на то, что в былые времена атмосфера Либуша-7 содержала токсичные газы. Да и как бы она могла их содержать — ведь в этом случае цивилизация Либуша просто не появилась бы на свет!

Таким образом я разобрался и в способе убийства. Можно было приступить к допросу свидетелей. На это у меня ушло восемь часов — полный рабочий день. Я послал запросы в банки данных семидесяти трех цивилизаций, расположенных в пределах сотни световых лет от Либуша-7. Вопрос был один: не наблюдали ли они чего-то необычного в пограничной зоне рукава Ориона?

Ответы меня обескуражили. Никто ничего не видел, вы можете это себе представить? Мощные обсерватории, космические флотилии… Но такова уж природа всех свидетелей — они просто не хотят связываться. Я сам как-то… Нет, не буду рассказывать об этом эпизоде из моей жизни — он не делает мне чести.

Ну что ж, не видели — так не видели. А как у юриков с алиби? Ведь если окажется, что в то время, когда бедняги либушки умирали от удушья, космический флот юриков находился совсем в другом районе Галактики, мои обвинения рассыплются как карточный домик!

С внутренним трепетом я приступил к этой завершающей части моего расследования. Я понимал, что юрики наверняка позаботились об алиби и специально отправили свою ударную флотилию в какую-нибудь никому не нужную туманность. Поэтому я не удивился, когда на запрос о локализации флотов получил из Института Космического Регистра имени Ллойда ответ: корабли Юризошкрибопрубизонура-5 до сих пор находятся в недрах газового облака Локоть Динозавра. Ясное дело, где ж им быть!

Но я уже так близко подошел к решению, что ничто не могло меня остановить. Я знал, как было совершено это варварское убийство! Не прошло и суток, как я вломился на своем «Бутоне» в Локоть Динозавра и прямым ходом направился к самому быстроходному суденышку юриков — важно было застать подозреваемого врасплох, и это мне удалось. Юрики только-только начали понимать, что происходит, а я уже приблизился к цели и произвел необходимые замеры. Да, господа, на поверхности юриканского звездолета остались явственные следы того самого газа с длинным названием. Это было все равно, что отпечатки пальцев убийцы на орудии преступления!

Вот и все. Я зафиксировал результат расследования, предъявил обвинение Сенату Юризошкрибопрубизонура-5 и предложил юрикам свои услуги в качестве адвоката. Естественно, они отказались, и я довольствовался двумя ролями — обвинителя и судьи.

Вы наверняка подумали сейчас, что юрики вполне могли расправиться со мной — ведь я был один, никто не знал о ходе моего расследования, поскольку отчитываться я собирался только перед майором Лившицем. Пальнули бы юрики в меня ядерной ракетой — и концы в пустоту…

Нет, господа, не могли они этого сделать. В отличие от вас юрики прекрасно понимали, что от галактического правосудия не скроешься. Убьют они Шекета, но на его место встанет другой борец за справедливость. Так было, и так будет всегда.

Я зачитал юрикам обвинительное заключение, а потом удалился в свою каюту на «Бутоне», чтобы посоветоваться с собственной совестью. Совесть подсказала мне, что у этого убийства не было никаких смягчающих обстоятельств. И потому мой приговор был абсолютно справедливым: цивилизации Юризошкрибопрубизонура-5 в праве встпуления в состав Соединенных Штатов Израиля отказать.

Вы можете возразить на это, что юрики, мол, и не собирались… Да, в то время они не думали о вступлении в СШИ, но ведь все, как говорится, течет, все меняется. И когда-нибудь эти подлые убийцы непременно захотят войти в братскую семью… Впрочем, не стану забивать вам голову политической пропагандой. Факт: я вынес приговор, и юрики приняли его со смирением.

О разведывательном полете на Исфирак-5 я рассказывать не хотел вообще. Не то, чтобы я проявил себя в той ситуации недостойно (как вы понимаете, это абсолютно исключено), или сама ситуация была не настолько интересна, что о ней и вспоминать не стоит. Все как раз наоборот. Во-первых, я был великолепен — говорю как профессионал. Во-вторых, ничего подобного тому, что произошло на Исфираке-5, никогда не случалось в истории человечества, хотя многие, насколько мне известно, готовятся к аналогичному событию вот уже несколько тысячелетий. Я давно говорил себе: надо, обязательно надо рассказать читателям о моей акции на Исфираке-5. Но что-то все время удерживало меня от того, чтобы уединиться с компьютером в теплой комнате, положить ладони на мягкую поверхность индекс-процессора и предаться наконец воспоминаниям о тех днях, когда я раскрыл удивительную тайну.

Вчера, однако, я понял, что больше не могу молчать. Дело было так. Меня пригласили в одну из иерусалимских школ на так называемый урок героев. Конечно, вы знаете, что это такое, поэтому я скромно умалчиваю о том, как меня награждали медалью министерства просвещения Соединенных Штатов Израиля и как прекрасные девушки-выпускницы целовали меня и говорили слова, от которых любой мужчина обычно впадает в экстаз и готов совершать такие подвиги, которые, в общем, никому, кроме него самого, не нужны. Так вот, после того, как мне были возданы соответствующие моим талантам почести, одна смазливая девчонка (по-моему, девятый класс вторичного обучения, вряд ли больше) неожиданно заявила во всеуслышание:

— Дорогой Шекет! (Кстати, уже это обращение насторожило меня — я как-то больше привык, что девушки говорят мне: «любимый».) Почему вы никогда не рассказываете о своем подвиге на Исфираке-5? Неужели мертвяки вас так напугали, что вы до сих пор держите язык на привязи?

Оставлю на совести дряной девчонки ее несколько развязный тон. Все притихли, и я вынужден был ответить:

— Э-э… — откровенно сказал я. — М-да, конечно…

Конечно, этот ответ был далеко не полон, но, чтобы не вдаваться в детали, я задал девице встречный вопрос: