Владимир Орлов - Шеврикука, или Любовь к привидению

В остальных же газетах имелись публикации о происшествии на Покровке, а в связи с ним – и о привидениях. Где – краткие, где – пухло-просторные, где – с ехидствами и тычками в бока народоуправителей, где – с успокоениями ученых, а где – и с серьезными попытками ввести привидения в контекст государственных или хотя бы городских проблем. Приводились мнения и соотечественников, и иностранцев, не всегда, кстати, прогрессивно настроенных. Почти все они, и даже не слишком дружелюбные к нам заезжие, сходились на том, что московские привидения действительно – кровь с молоком, в глазах у них – огонь и молодой задор или же пламень и грех, но уж опьяняющий, что они, как правило, цветущие, румяные и редко бледные, скорее упитанные, нежели тощие, умеренно полнотелые, а если даже и неумеренно полнотелые, то все равно крепкие и приятные на вид. Основывались при этом не только на покровских впечатлениях, но и на множестве прежних наблюдений и случаев, нынче мгновенно припомнившихся. Наблюдения эти подтверждались и фотографиями. Чаще всего, правда, туманными (Совокупеева и Гликерия виделись на них расплывшимися снежными бабами), но именно туманности, потеки, размытости, искажения лиц персонажей и делали снимки документально-достоверными. Появившийся невесть откуда сексуально-мистический листок «Кикимора Лыткаринская» опубликовал скульптурно четкий вид обнаженной дамы с собакой под названием «Привидение с черной пуделью», но в тот же день был разоблачен и освистан кинологическим вестником «Сукин сын». Четкая дама из «Кикиморы» была не привидение, а громкошипящая певица Мокробосова, гулявшая по эстрадам с песней «Чья бы корова мычала» (на английском), а собака была не черная пудель, а такса-кобель Луис Альберто, получивший на последней выставке в Битце приз упомянутого вестника «Сукин сын». Ясно, что этот мелкий казус никак не мог повлиять на эффект покровских впечатлений. Эти впечатления с пересвистами и переливами отлетели и в дальние страны. В откровенном еженедельнике «Говори да помалкивай» приводилось мнение некоего военного спеца некой примечательной страны, просмотревшего видеопленку с картинами сражения в нижних палатах Тутомлиных. Мнение, правда, официально пока не подтвержденное. Этот спец и чин заявил чуть не с восхищением: «Ну и живучи же, подлецы!» («Не Крейсера ли Грозного он увидел?» – подумал Шеврикука.) Этот спец и чин якобы добавил: «Если у них этакие привидения, то каковы же у них призраки, упыри, вурдалаки, а тем более доселе не известные нам существа?» – и потребовал пересмотреть концепцию разоружения и космической обороны. В нескольких изданиях упоминались полпрефекта Кубаринов и Дударев, в гигиенической газете «Обмен веществ» он был назван продюсером, менеджером, картриджем и душеприказчиком. «Да… – остановился Шеврикука. – Насчет картриджа я не знаю, а вот душеприказчиком… Как бы он себе не навредил…» Кубаринов повсюду отвергал досужие домыслы беспринципной оппозиции, пошедших на ее поводу наивных обывателей и заверял, что интересы Москвы, ее жителей никогда и нигде не будут ущемлены и тем более не состоятся неразумные сделки, какие бы унизили честь и достоинство рубля. Что же касается якобы имевших место подачек, то он обещал на публике вывернуть все имеющиеся у него карманы. Не видел Кубаринов никаких угроз государственному имуществу и отечественной культуре, ни одного привидения, утверждал он, мы не уступим, не продадим и не уморим, а на все исторические особи будет заведен каталог, составителем которого решили призвать искусствоведа и реставратора С. В. Ямщикова. Душеприказчик, продюсер и картридж Дударев, давая интервью «Обмену веществ», как бы нехотя и между прочим («Об этом рано говорить, к тому же я суеверный, но…») высказался о грандиозном и долговременном проекте «Образ новой России». Всему дан толчок, никто теперь не винтик, не шестерка и не кухарка, а потому все слои, прослойки и существа наших земель будут участвовать в этом, пусть и дорогостоящем проекте. У нас есть чем гордиться, что показывать, отчего же и приниженных вчера, не имевших голоса привидений не вывозить за рубеж на фестивали и выставки? Если надо, они у нас спляшут. Если надо, выйдут на ринг. На вопрос «Обмена веществ», все ли покровские привидения были подлинные и не случилось ли подставок, Дударев ответил чуть ли не обиженно, но и решительно: «Все подлинные, и никаких подставок!» Атлетические успехи привидений в женских видах отметили в газете «Кулак и мозоль». И вышли эти успехи не где-нибудь, а на дому, во дворе. В саморазвитии покровских привидений газетой угадывалась веселящая тело перспектива. Сегодня, когда государство хнычет и паникует, а спонсоры или дельцы от спорта вкладывают деньги лишь в коммерческие дисциплины, народ может захиреть, на мускул ослабнуть. А потому с дворовых удач трех обаятельных привидений может начаться новый подъем массового физкультурного движения.

С особой деликатностью Шеврикука рассматривал приложение к журналу «Московский стиль». (Тут мое перо начинает вздрагивать и вконец портить бумагу… Что я вру? Какое перо? Стержень простого шарикового инструмента! Я отношусь к числу шариковых бумагочеркателей. А почему рука и инструмент в ней вздрагивают? Да потому, что этот самый журнал «Московский стиль» редактирует моя жена и весь народ ее гомонит за стеной, дверь открыта, но, впрочем, ладно.) Так вот, в журнале с успехом проживала рубрика «Графиня ценой одного рандеву…» с путеводительным подзаголовком «Как стать богатым». А в сегодняшнем расторопном выпуске приложения появилась подрубрика «к Графине…» – «К ней призрак явился». Естественно, посвященная проблемам привидений. «Московский стиль» был не только журнал мод, но и культурологический, и читателям обещали, что в нем будут публиковаться очерки и исследования с историями московских привидений, с описаниями их привычек, нравов, этических поисков, приключений, драм любви, полезных и вредных дел. Но в первую очередь, конечно, пойдут моды, моды, моды! Все о модах и нарядах привидений. Все, все, все! В каждом номере журнала – двенадцать моделей костюмов с выкройками! Не останутся без внимания привидения и призраки полные и беременные. Вячеслав Михайлович Зайцев готовит специальную коллекцию «Мне призрак явился». Гвоздь нынешнего приложения – боевой покровский пеньюар-кимоно. «Интересно, дадут ли они модели из бархата?» – подумал Шеврикука.

Но не одной модой жила Москва. Свои озабоченности и фантазии были у юристов, у пожарных, у стоматологов, у банковских воротил, у конструкторов самокатов, у секретных служб, у смотрителей фонтанов, да у кого хочешь, у флейтиста Садовникова, наконец. Они в спектры своих проблем справедливо помещали теперь привидения. И женского пола, и не столь пока брутально-динамично заявившего о себе пола мужского. Легко взглянув на сетования известного адвоката Михаила Кошелева о бесправном содержании в нашем обществе привидений и сизых призраков (Шеврикука вспомнил, что этот самый Кошелев проживал на Знаменке в квартире Невзоры-Дуняши и Совокупеевой), он посчитал, что хватит, про привидения ему достаточно. И что это за личности такие замечательные – привидения. Будто ничего иного в природе нет. А потому придвинул к себе отложенный до приятной минуты «Свекольный вестник».