Александр Житинский - Параллельный мальчик

- Ура! - воскликнул он. - Это то, что нужно!

Я снова направил его к Файлу. Джонни подсунул шест под сталактит и приподнял его. Файл выполз из-под глыбы, поднялся на ноги.

- Ну, ты даешь, Баранов, - сказал он.

А дальше Файл попросил рассказать, что у нас здесь происходит, и я принялся писать ему на клавиатуре наши новости, успевая при этом управлять Джонни, который бегал вокруг Файла с дубиной, охраняя его от вампиров. Сам Файл сидел на сталактите, подперев подбородок ладонью и слушал, то есть читал, мой рассказ.

Когда я дошел до грабежа, Файл страдальчески запищал.

- Хоть назад не возвращайся, - сказал он.

- «А еще мы взорвали автомобиль и вертолет», - сообщил я.

- Ну это как раз пустяки, - отмахнулся он.

- «Ничего себе пустяки! Там люди были!»

- Вот что я тебе скажу, - серьезно проговорил Файл. - Если станет очень опасно, пользуйся программой Welсome. По-русски означает: «Добро пожаловать».

- «Там, где раздеваться нужно?» - спросил я.

- Вот именно. Она работает только с живой материей. Учти, открывается она по паролю: «Фэнси», - сказал он непонятные фразы, и тут в комнату, где я работал, вбежал мой главный рэкетир.

- Коляна взяли! - сообщил он, выпучив глаза.

Колян был один из его подручных - молодой рэкетир, поклонник Шварценеггера. Они разделялись на поклонников Сталлоне и поклонников Шварценеггера.

- Где взяли? - спрашиваю.

- На улице. В «Жигулях».

- За что?

- За тебя! Впутал нас в историю! - недовольно пробурчал Ферри.

- Ты поговори у меня, - заметил я, но получилось как-то неубедительно. Я вдруг почувствовал, что снова побаиваюсь Ферри.

Тут Ферри увидел на экране Файла и Джонни.

- Эти, что ли, чудики, за которых двадцать миллионов отвалят? - спрашивает.

- Они самые, - киваю.

- Так чего тянешь? Вот же они! Продавать нужно, пока не поздно.

- Сырые еще. Дорабатывать нужно, - процедил я и выключил компьютер. Файл и Джонни что-то пропищали, но неразборчиво.

- Да?… - разочарованно протянул Ферри. Видно, ему хотелось поближе познакомиться с компьютерными мальчиками, за которых обещали так много денег. Но я боялся, что Файл чего-нибудь ляпнет с экрана и насторожит Ферри.

Положение мое становилось аховым. Медлить было нельзя. Вот-вот накроют квартиру на Турбинной, заберут компьютер вместе с Файлом и Джонни, а меня отправят в колонию для несовершеннолетних.

Рэкетиры тоже нервничали. Им надоело меня кормить, а деньги, полученные за прошлые преступления, они уже проиграли в карты и пропили. После ареста Коляна они сделались злые, и через некоторое время Ферри пришел ко мне, как Старый Пью к Билли Бонсу, чтобы предъявить «черную метку».

Ферри начал разговор издалека. Он сказал, что у него наладился контакт с представителем фирмы «Кэнон». Это такая богатая японская фирма. Можно, говорит, показать ему возможности программы, спросить сколько дадут.

- Я его завтра привезу, - говорит.

- Вот еще! - закричал я. - Кто разрешил договариваться без меня?! У меня не готова программа.

- Покажешь что есть, - жестко сказал Ферри. - Мальчикам уже остофонарело здесь сидеть. Получат баксы - свалят за границу.

- Учти, я еще ничего не решил, - сказал я, как Горбатый из кинофильма «Место встречи изменить нельзя».

Тем не менее, в тот вечер долго лежал в своей комнате рядом с компьютером, смотрел на него и думал. Вот он стоит. Где-то там внутри - Файл. Вроде как спит. Можно включить - и он оживет. Можно ли считать Файла в компьютере живым? Это вопрос важный. Если живой, значит, продавать его нельзя. Это будет как в рабство, а работорговля давно запрещена. Но если все же это игрушка? Вроде как живой, а на самом деле придуманный? Тогда настоящий где-то прячется, а с игрушечным можно не церемониться.

Можно его продавать.

Я как представил себе двадцать миллионов долларов, так чуть не задохнулся. Это же бешеные деньги! Если тратить по сто тысяч долларов в год - это президентская зарплата в Штатах! - можно прожить двести лет!

Очень хотелось продать дискету представителю фирмы «Кэнон» и смыться куда-нибудь подальше. Но не мог решиться. Так и заснул на жестком диване без простыни, одетый.

Утром рэкетиры были совсем наглые. Начали угрожать, пока Ферри не было. Он за японцем уехал. Я сидел за компьютером, разбирался с программой Welсome. Наконец нашел ее и стал изучать. Где там место для пароля? Едва забрезжило решение, слышу - в прихожей шум.

- Не открывай! Это менты! - крикнул кто-то из рэкетиров.

И сразу же на лестнице бухнул выстрел.

Я метнулся к двери, ведущей в прихожую и запер ее на ключ. Пока в коридоре топали и стреляли, я, дрожа от страха, запускал программу по паролю «Fancy».

- Открывай, Баранов! - раздался голос из-за двери, и сразу же в нее бешено застучали сапогами.

Программа заработала, засветился экран с надписью Welсome, после чего возникла надпись: «Выберите форму одежды». Но выбирать из списка было уже некогда, я нажал на кнопку ввода, и вдруг из экрана монитора выдвинулся наружу светящийся конус типа коридора со ступеньками, в конце которого - там, где только что был экран, - я увидел маленькую дверцу.

А в мою дверь уже били чем-то тяжелым, она сотрясалась - вот-вот сорвется с петель. Я вспомнил, что почему-то нужно раздеться догола, и лихорадочно начал стягивать с себя одежду. Скинув трусы, я ступил в конус света и увидел, что дверца в конце коридора распахнулась. Я шагнул к ней, конус света охватил меня целиком; я сделал следующий шаг, заметив, что словно бы уменьшаюсь в размерах. Но открытая дверца неудержимо влекла к себе - за нею был кусочек какого-то зеркального зала со свечами, - я шагал туда по ступенькам, слыша за спиною грохот и выстрелы.

Милиционеры наконец ворвались в комнату, я заметил их краем глаза. Они рванулись к компьютеру, но остановились, ошалело наблюдая, как я вхожу по светящимся ступенькам к маленькой, размерами с экран монитора, дверце. Еще мгновенье - и я ступил туда, в неведомый мир, а мои преследователи остались там, где были.

Я попал в просторный полутемный зал, где по стенам в канделябрах горели свечи, отражаясь в старинных зеркалах. Высокие окна были задернуты тяжелыми бархатными шторами. Стояла изогнутая мебель, как в Эрмитаже.

Было прохладно или, может быть, так казалось, потому что я был абсолютно голый. Мне стало не по себе: попал куда-то в гости в чем мама родила! Неудобно. Что скажут местные жители?

И только я подумал о местных жителях, как за одной из дверей раздались решительные шаги. Не успел я нырнуть за штору, как дверь с грохотом распахнулась и в зал уверенной походкой вошел человек в старинном камзоле и в ботфортах. Он был низенького роста, плотный, с большой головой и длинными волосами, заплетенными сзади в косицу.