Александр Житинский - Самарин

Собака, которую подобрал на улице мальчик Самарин, прижилась в доме. Ее назвали Крутиком, потому что она была подвижна и любила догонять свой хвост. Крутик поселился в детской с внуками. Константин Саввич делал вид, что не имеет к Крутику отношения. Крутик понимал обстановку и тоже делал такой вид. Они дружили по вечерам, когда Анастасия Федоровна принимала домашний сеанс кварца. Константин Саввич вызывал Крутика в кухню условным свистом, и Крутик изображал колесо, гоняясь за хвостом. Потом Константин Саввич, присев на корточки, учил Крутика подавать лапу.

Крутик подавал Константину Саввичу лапу, и тот испытывал удовольствие. Они занимались молча, чтобы не потревожить покоя Анастасии Федоровны.

В воскресенье Константин Саввич был атакован внуками. Сначала к нему подошел Юрка и поинтересовался, сколько километров от Земли до Луны. Константин Саввич полез в энциклопедию. Узнав, что до Луны не слишком далеко, Юрка ушел к себе, а через полчаса явился уже вместе с Витькой и заявил, что они летят на Луну с Крутиком.

– А скафандры? – спросил Константин Саввич. – У вас есть скафандры?

Внуки снисходительно улыбнулись и показали Константину Саввичу скафандры. Ракета стояла неподалеку, в парке у пруда.

Константину Саввичу очень захотелось на Луну.

Игорь был на утреннем спектакле, Алла ушла в магазин. Константину Саввичу показалось, что это удобный предлог, чтобы полететь с внуками. Правда, до этого он никогда с ними не летал. Следовало объяснить свое желание внукам и Анастасии Федоровне.

– Настя, они на какую-то Луну собрались. Надо за ними присмотреть, – виновато сказал Самарин жене.

– У них родители есть, – сказала Анастасия Федоровна. – Чтобы к обеду вернулись, – добавила она.

– Да-да, – поспешно согласился Константин Саввич.

Он разыскал на антресолях старый скафандр, положил его в авоську и пошел в детскую. Юрка и Витька заканчивали монтаж дыхательного аппарата для Крутика. Крутик нетерпеливо помахивал хвостом.

– Возьмете меня? – спросил Константин Саввич, стараясь скрыть волнение.

Внуки удивленно посмотрели на деда. Предложение показалось им необычным. Посовещавшись, они согласились.

– Ура! – сказал Константин Саввич негромко.

– Ура, – хором повторили внуки.

Они пошли в парк, нагруженные скафандрами, дыхательными аппаратами и небольшим запасом еды. Константин Саввич прихватил компас, чтобы исследовать магнитное поле Луны. Крутик был на блестящем поводке. На груди у него висела медаль, сделанная из номерка гардероба.

В парке было пусто. Осень уже согнала листья с деревьев и намела их легкими холмиками вдоль дорожек. Сквозь пустые ветки видно было бледное осеннее небо с белой луной сбоку, куда предстояло им лететь. Ракета стояла на плоском берегу пруда, затянутом кленовыми звездами. Это была небольшая ракета на одну семью. На корпусе ракеты видна была надпись, выцарапанная гвоздем: «ЛИСИ, гр. 323». Краска на хвостовом оперении облупилась, от фермы, поддерживающей ракету в вертикальном положении, тянулась через поляну бельевая веревка к дубу. На веревке были многочисленные узелки.

Юрка подошел к дверце и отпер ее ключиком. Цилиндрическая дверца распахнулась, и внуки один за другим исчезли в ракете. Константин Саввич остался на берегу с Крутиком. Крутик посерьезнел и, задрав морду, рассматривал ракету.

Вскоре голова Юрки показалась в верхнем иллюминаторе.

– Сейчас проверю приборы, – донесся его голос из ракеты, как из бочки.

Раздалось шипение, и пришли в движение рули ракеты. К пруду стали стягиваться немногочисленные посетители парка. Константин Саввич стоял с непокрытой головой, и ветер шевелил седые волосы. Крутик вдруг пришел в возбуждение и стал рваться, натягивая поводок. К Константину Саввичу не спеша приблизилась пара, пожилые женщина и мужчина. Они шурша шли по листьям. Константин Саввич узнал в мужчине Фрайберга.

– Куда собрались, Константин Саввич? – почтительно спросил Фрайберг.

– На Луну, – сказал Самарин. – Вы, пожалуйста, отойдите чуть-чуть, а то двигатели, знаете…

– Да-да! – испуганно прошептал Фрайберг и, пятясь, отошел с женою.

– Готово! – крикнул Юрка. – Дедушка, давай сюда! Сейчас стартуем!

«Дедушка… – удивленно подумал Самарин. – Я уже дедушка. Когда это произошло? Неужели это уже произошло?..» Косясь на зрителей, расположившихся по ту сторону пруда, Константин Саввич полез в ракету. Крутика он пропустил вперед. В ракете было просторнее, чем казалось снаружи. Константин Саввич взял Крутика на руки и поднялся по железной лесенке в кабину, где уже находились в креслах внуки, примотанные белыми ремнями. В среднем сидел Юрка, положив руки на штурвал. Витька оживленно связывался с Центром управления полетами. Откуда-то сверху доносился металлический голос: «Протяжка один! Объявляется минутная готовность… Как самочувствие, товарищи?»

– Нормально, – сказал Константин Саввич, устраиваясь в кресле с Крутиком.

Он взглянул в иллюминатор и увидел сверху плоскость пруда и зрителей. Павел Наумович Фрайберг стоял в центре толпы и что-то говорил, указывая короткими руками на ракету. Его слушали со вниманием.

Металлический голос начал обратный счет от десяти.

– Пуск! – крикнул он.

Ракета вздрогнула, как будто пробудившись, задрожала сильнее, набирая силу и решимость, и осторожно оторвалась от земли. Константин Саввич увидел, как разрушилась плоскость пруда и листья, сметенные вихрем, прибились к дальнему берегу. Со зрителей сорвало шляпы и кепки, которые, смешавшись с листьями, побежали прочь. Фрайберг посылал восхищенные и прощальные жесты. Земля накренилась, мелькнули голые кроны дерев, и ракета вылетела над городом, целя в Луну.

– Перегрузки! – сказал Юрка, вдавливаясь в мягкое кресло.

Крутик заскулил, шерсть на нем заиграла. Константин Саввич отвернулся от иллюминатора и почувствовал тяжесть, прижимающую его сверху. Он обхватил Крутика руками и закрыл глаза. В темноте под веками дрожали огни, сердце глухо и быстро стучало где-то за спиною. Прошло несколько секунд, и тяжесть отпустила.

Константин Саввич открыл глаза и увидел темно-синее небо, на котором росла круглая, как капуста, Луна.

Вскоре наступила невесомость. Константин Саввич положил под язык валидол и освободился от ремней. Внуки уже летали в самых замысловатых направлениях по кабине, сталкиваясь и разлетаясь, как бильярдные шары. К ним присоединился Крутик. Константин Саввич не спеша вылетел из кресла и повис, испытывая блаженнейшее ощущение. «Как просто! – думал он. – Почему я раньше не летал? Все некогда, текучка… А сейчас уже сердце…»

Потом внуки немного подрались в невесомости, и Константину Саввичу пришлось выступить арбитром. Потом они наблюдали за звездами. Потом ели бутерброды, запивая их лимонадом, который приходилось вытряхивать из бутылки. Потом…