Владимир Михайлов - Вариант «И»

– Ну, теперь я могу наконец вылезти из танка?

И принялась расстегивать бронежилет.

– Только не закидывай куда-нибудь, – предупредил я. – Мало ли – вдруг понадобится.

– Ага, – сказала она. – Пожалуй, ты прав. Надену его вместо пижамы. Для защиты от тебя.

– Не поможет, – откликнулся я. – Слишком короток.

– Какая досада! – проговорила она так убедительно, что я чуть было не поверил.

Я проснулся, когда настоящее утро еще не успело установиться; сработал внутренний будильник. Неплохо было бы позавтракать; однако нечем оказалось. Пришлось ограничиться утренними процедурами; на йогу времени уже не хватало. Пока Наташа собиралась, я внимательно осмотрел квартирку: все должно было остаться точно в том порядке, в каком было, когда здесь появились мы. Что касается Изи с его людьми, то я был уверен: им эта заповедь известна ничуть не хуже, чем мне. Спустились на лифте. Вчерашний подарок-один я держал в кармане, подарок-два, более громоздкий, лежал в сумке на самом верху. Впрочем, если говорить серьезно, сию минуту я никаких событий не ожидал, а оружие приготовил лишь для того, чтобы вызвать у себя необходимое настроение боевой собранности. Интуиция не подвела: в подъезде было спокойно до полной безмятежности. Перед тем как выйти во двор, мы все же постояли с полминуты. Потом Наталья спросила:

– Куда теперь?

Ответ был у меня готов заранее:

– Думаю, сейчас мы вправе посетить мою гостиницу – скорее всего именно там нас никто не ждет. Кроме разве что хорошего завтрака. Кстати, мне не помешает заправка в тамошнем банкомате. В Москве они попадаются не столь часто, как хотелось бы.

– Были бы деньги на счету, – изрекла Наташа тоном опытного финансиста, – а уж как их получить – вопрос техники.

– Это я запишу, – пообещал я. – При случае блесну в разговоре с приятелями; то-то удивятся.

– Насмешник, – сказала она, без особой, впрочем, обиды.

Мы вышли. Я пожалел, что машина так и осталась перед Натальиным подъездом: сесть бы сейчас и поехать – минимальная потеря времени. Но не приходилось ожидать, что какой-нибудь доброжелатель уловит мою мысль и мгновенно пригонит машину сюда; приходилось пользоваться подручными средствами.

Такси не было видно, ловить левака (этот промысел, похоже, еще процветал в великом городе, невзирая на все карательные меры) я не решился: кстати подвернувшийся водитель мог оказаться вовсе не случайным. Но и шагать по улице было все же рискованно: из любой проезжающей мимо машины нас могли расстрелять без всяких затруднений.

– Метро здесь далеко? – спросил я. – В этом районе я не очень ориентируюсь.

– Не близко. Минут пятнадцать.

– Только, по возможности, глухими местами…

К счастью, это был один из исторических районов Москвы, богатый тихими – особенно в ранний час – переулками. За время работы с Хилебиным Наташа успела достаточно хорошо познакомиться со здешней топографией. В метро – вход из подземного перехода – мы и в самом деле оказались через четверть часа.

Ехать пришлось с одной пересадкой. В холл отеля мы вошли непринужденно, с ощущением своего законного права быть здесь и с видом деловых людей, у кого каждая минутка на счету и которых здесь, безусловно, уже ждут. На самом деле я был уверен, что тут никто нас не подстерегает.

И напрасно.

Едва мы разделись в номере и я заказал по телефону завтрак, как в дверь вежливо постучали. Официант, даже передвигайся он со скоростью света, просто не мог бы успеть заказать и получить все по продиктованной мной программе; стучал явно кто-то другой.

На всякий случай я изготовил браунинг – но так, чтобы он не бросался в глаза нежданному посетителю.

Стук повторился, и я, жестом отправив Наталью в спальню и заняв позицию справа от двери, крикнул:

– Открыто!

Дверь медленно распахнулась, и в комнате появился американец. И я сразу понял: он обязательно должен был появиться. Именно сейчас и именно тут. Я непростительно упустил из виду, отвлеченный более существенными вопросами, что как раз сегодня в номере должна была появиться моя статья. Та самая, которую я даже не начинал писать – и, откровенно говоря, вообще не собирался. Утренние номера уже вышли. Но даже если бы он не успел просмотреть нужное ему издание, он и так заранее знал бы, что материал редакцией не получен. Ну, что же – придется поговорить на тему о.

– Милости прошу, – сказал я как можно любезнее, придерживая пальцами карман брюк, чтобы рукоятка не очень высовывалась. Для интерьера эта модель браунинга, пожалуй, все же великовата; этот инструмент любит более обширные пространства. Но выбирать не приходилось.

Гость вошел.

Со стороны глядя, можно было подумать, что за столом сидят добрые друзья, улучившие среди житейской суеты минутку, чтобы вспомнить веселые старые времена. Американец держался образцово: на лице его не было написано ничего, кроме искреннего доброжелательства с примесью разве что легкого недоумения: словно он попросил товарища о пустяковой услуге, а тот неожиданно взял и отказался, и остается только удивленно сожалеть. Текст, однако, не совсем соответствовал видимости.

– Я внимательно просмотрел утренний номер «Третьей газеты».

– Она порой бывает занятной. – Я постарался произнести это как можно невозмутимее. – Что вы там нашли интересного? Что-нибудь на тему о предстоящем референдуме?

– Не валяйте дурака, – огрызнулся он. – Вы не сдержали слова. Это очень нехорошо.

– Не уверен, что вы правы. Я не давал слова. Я сказал, что напишу статью, если ваши аргументы покажутся мне убедительными.

– Это следует понимать так, что они вас не убедили?

– Совершенно верно. Я дорожу своей репутацией больше, чем заработком, даже очень хорошим. По сути дела, что нам дают ваши записи? Несколько человек собрались вместе и стали фантазировать на некую тему. Но фантазировать можно о чем угодно; использовать этот материал можно было бы лишь при условии, что найдена несомненная связь между их болтовней – и сегодняшними реальными событиями. Но ведь такой связи нет – или, во всяком случае, она не прослеживается.

– Да неужели? Не понимаю, каким образом о вас могло возникнуть мнение как о проницательном и умелом журналисте. Вам стоило только всерьез подумать, чтобы увидеть все эти связи: они лежат на поверхности!

– Вы полагаете? Хорошо; я не обижусь, если вы укажете мне пальцем хотя бы на одну из них.

– Нет ничего проще. Пожалуйста: после известного нам разговора проходит совсем немного времени – и на Ближнем Востоке состоится совещание эмиров, посвященное именно этой теме. Что это – случайное совпадение? Идея, носящаяся в воздухе? Нет, в нашем мире не происходит чудес, но реализуются закономерности. Просто идея по каким-то каналам доходит до исламских лидеров – они обсуждают ее, оценивают и решают осуществить. Таким образом, возникает некий план, – даже не план, а заговор, направленный прежде всего против России, но не только: против всего христианского мира. Просто, не правда ли: поднять кампанию за восстановление в России монархии, и в качестве монарха посадить своего ставленника – пусть он формально и не будет исповедовать ислам. Но Россия уже более тысячи лет – христианская страна! Если ислам, пусть и неявно, выходит на границы Центральной и Западной Европы – вы можете себе представить последствия?