Владимир Михайлов - Вариант «И»

Первые минуты – полчаса примерно – прошли в приглядывании друг к другу, во взаимной оценке, внешне же – в вежливой словесной распасовке, в обмене комплиментами нашим странам и их правительствам. В ходе этого ритуала я пытался определить, в каких отношениях друг к другу находятся эти весьма значительные персоны; вывод был: как и подсказали мне раньше, они не пылали любовью друг к другу (что вполне понятно, ибо между ними не могло не происходить борьбы за первое, а не за второе место на ступенях трона), но и не были врагами, какие старались бы при первом удобном случае подставить один другому ножку; если бы дела обстояли так, мой замысел провалился бы, не успев окончательно оформиться. Но они относились друг к другу терпимо и уважительно (чего оба, безусловно, заслуживали) – как мне и докладывали мои эксперты.

Когда после этого получаса наступила пауза, и оба вельможи одновременно взглянули на меня с вопросом в глазах, я заговорил с таким ощущением, словно очертя голову бросаюсь в холодную воду.

Я начал с того, что с удовлетворением наблюдаю за успехами, которых в последние десятилетия добивается внешняя политика исламских стран.

– Вас это удивляет? – спросило Ухо.

– Отнюдь, – ответил я. – Но порой я сожалею о том, что существуют обстоятельства, мешающие исламскому миру добиваться еще больших свершений.

– Вы правоверный? – спросили Уста.

– Отнюдь нет, эмир, – сказал я. – Однако я и не христианин, и не иудаист, и не буддист. Просто я верю в существование Всеблагого и поклоняюсь ему на свой лад.

– Ла илаха илла Ллаху, – сказали Уста.

– Омин, – согласился я. – Во всяком случае, я ни в коей мере не принадлежу – и никогда не принадлежал к недоброжелателям вашей великой религии. Напротив, считаю, что из всех существующих она заслуживает наибольшего предпочтения.

– Если вам угодно, мы дадим вам возможность побеседовать с нашими улама, – предложило Ухо. – Они раскроют перед вами все глубины истинной веры, и это поможет вам в дальнейшем.

– Непременно воспользуюсь вашим крайне любезным приглашением, – согласился я. – Однако сейчас я хотел бы вернуться к затронутой мною теме. Мир ислама лишен возможности использовать все свои неоспоримые преимущества и в политической, и в экономической, и даже в военной области – не говоря уже о самой религии.

– Вы имеете в виду…

– Вы угадали: разобщенность ислама.

Оба они вздохнули синхронно. Но Уста попытались возразить:

– Наша страна, на землях которой находятся почти все святыни ислама, страна – родина Посланца, является несомненным лидером в делах веры.

– Да – однако и здесь существование шиитов вносит определенный диссонанс, не так ли? Но я имею в виду прежде всего не это. При всем своем богатстве ал-Мамляка ас-Саудия не может быть безусловным лидером ни в военном, ни, следовательно, в политическом отношении, да и в экономическом тоже: это все-таки сырьевая страна, а не производящая.

Они слушали внимательно.

– Так было угодно Аллаху, – проговорили Уста.

– В то время, – продолжал я, – как наличие безусловного и несомненного лидера в мире ислама изменило бы ситуацию самым кардинальным образом.

Я чувствовал, что их мозги сейчас работают на предельных оборотах, пытаясь сообразить – куда я клоню.

– Было бы заблуждением полагать, что мы не понимаем этого, – после паузы сказали Уста. – И если вашей целью было лишь открыть нам эту истину…

– Никоим образом. Я прекрасно знаю, что все это вам известно лучше, чем мне. Однако позвольте мне задать вопрос: зная это – предпринимали ли вы поиски выхода?

– Если обратиться к истории – то неоднократно возникали попытки объединить если не весь исламский, то хотя бы арабский мир; вспомните хотя бы создание Объединенной Арабской республики, включавшей в себя Египет и Сирию; к сожалению, разобщающие силы вскоре оказались сильнее объединяющих.

– И совершенно естественно, – подхватил я, – потому что Египет не обладал, и сейчас не обладает, таким не поддающимся сомнению перевесом над прочими, какой сделал бы центростремительные силы превалирующими. Вот если бы в роли объединяющего центра… Прошу понять меня правильно: я вовсе не имею в виду формальное объединение двух или нескольких государств даже на конфедеративном принципе, не говоря уже о федеративном: нет, каждая страна дорожит своим суверенитетом…

– Арабы – нация гордая и свободолюбивая, – сказало Ухо.

– Несомненно, они доказали это всей своей историей. Но я веду речь о существовании среди независимых государств неоспоримого лидера – политического, военного, экономического, культурного, наконец; лидера, по праву заслуживающего титул великой мировой державы, даже сверхдержавы! Наличие подобного лидера сразу изменило бы статус и всего исламского мира, не так ли?

Ухо вздохнуло.

– Одно время мы питали такие надежды – когда в Соединенных Штатах возникло сильное движение за создание на части территории этой страны исламского государства темнокожих американцев.

– Мы были очень разочарованы, когда это ожидание не оправдалось, – добавили Уста. – Движение, конечно, не умерло, однако ожидать от него положительных результатов в обозримом будущем, увы, не приходится.

Я позволил себе улыбнуться.

– Но, эмир, я и не имел в виду Америку. Хотя бы потому, что традиции ее отношений с исламским миром носят скорее негативный характер, а поведение этой страны в отношении известных вам мусульманских стран, выливавшееся в последние десятилетия в весьма прискорбные события, делают такой вариант совершенно неприемлемым, не так ли?

– По какому же пути идет караван ваших мыслей, посол?

Фигурально выражаясь, я давно уже держал в руке гранату с выдернутой чекой – и только предохранительная скоба, которую я прижимал ладонью, предотвращала взрыв. Но сейчас настал миг – и я швырнул гранату, незримую, на стол перед ними.

– Я имею в виду Россию, эмиры, – сказал я спокойно.

И граната взорвалась. На несколько секунд оба они утратили дар речи. Потом переглянулись. И покачали головами.

– Согласитесь, – не теряя времени, я кинулся в рукопашный бой, – что страна, правительство которой я здесь представляю, обладает многими, если не всеми качествами, о которых я говорил. Это большая страна, очень большая. Все еще не только сохраняющая военное могущество, но продолжающая и развивать его – а при наличии определенных предпосылок развитие это может двинуться вперед неслыханными темпами. Страна не только вывозящая сырье, но и промышленная; разумеется, уровень этой промышленности сегодня уступает японской, американской, западноевропейской. Но при наличии средств – история моей страны показала, что мы способны решать грандиозные задачи в исторически краткие сроки путем такого напряжения сил, на какое другие вряд ли способны. Военная и экономическая мощь неизбежно породят на свет и могущество политическое – особенно при поддержке исламского мира. Представьте себе этот ваш мир, обладающий таким лидером! Это, кстати, сразу же сплотило бы все страны ислама: для сплочения, как вы понимаете, необходим мощный тяготеющий центр. Россия станет им. У нас есть все для этого – кроме одного: денег. Но они есть у вас. И кроме другого: духовной динамики. Но это – преодолимый недостаток.