Владимир Михайлов - Вариант «И»

– Хорошо, Али. И когда же их величества должны прибыть?

– Говорят, уже через два дня.

– Значит, пятнадцатого мухаррама?

Великая восточная неторопливость! У нас для обсуждения такой проблемы все слетелись бы уже наутро – неофициально, разумеется.

– Теперь слушай и запоминай: я должен там присутствовать.

– Если саййиду прислали приглашение…

– Не изображай собой идиота.

– Тогда как же? Вас увидят, и… – Остальное он договорил мимически.

– Надо, чтобы не увидели.

– Аллах! Аллах!

Словом, все развертывалось, как в мушкетерском романе.

– Но как же это сделать?

– Придумайте.

– Саййид хочет, чтобы я попросил об этом моих друзей?

– Но ведь друзья тебя не выдадут?

– Нет. Но у моих друзей есть свои интересы; и никто не отдает даром того, что имеет ценность. Ни товара, ни услуги, ни… Ведь и сам саййид хочет на всем этом немало заработать, а?

Уверять, что я интересуюсь из чистого любопытства, было бы не по-деловому.

– Хорошо. Узнай: во что они ценят такую услугу.

– Незамедлительно, саййид.

– Но при этом запомни вот что…

– Мой слух открыт настежь!

– Если возникнут какие-то неприятности – меня в любом случае могут только выслать. А поскольку виновный, которого следует жестоко покарать, всегда нужен, то…

Это он понял молниеносно.

– Не сомневайся, саййид. Мне вовсе не надоело работать в твоем прекрасном доме, и я не спешу встретить разрушительницу собраний…

Вот таким непростым путем удалось мне если не получить нужную информацию, то, во всяком случае, сделать существенные шаги, приближаясь к ней. Я вспоминаю об этом так подробно лишь для того, чтобы дать читателю представление о том, в каких условиях приходилось мне работать…»

На этом первая кассета кончилась. Видимо, главное – информация о совещании королей, эмиров, султанов и президентов, которую (судя по некоторому самодовольству, коим каждое слово только что прочтенной записи было налито, как зрелая виноградина соком) Блехин-Хилебин так или иначе все же получил, должно было запечатлеться на новой кассете. Успел ли старик надиктовать? И действительно ли его последнюю кассету передал мне заказчик?

Я сменил кассеты. Включил. То была действительно она.

«Мои расчеты в конце концов оправдались, хотя даже и сейчас не хочется вспоминать, во что это мне обошлось. Пришлось расстаться с мыслью о новой машине – идею эту я лелеял вот уже много месяцев. Но так или иначе, когда эмиры и президенты съехались и явились на совещание, я уже находился во дворце – в таком месте, откуда видно было не очень хорошо, практически совсем не видно, зато слышимость была без малого идеальной. А мне ничего другого и не нужно было.

После неизбежного ритуала приветствий хозяин дома, призвав, разумеется, благословение Аллаха, начал свой доклад.

Содержание приводить не стану: по сути дела, я изложил его раньше, поскольку король фактически лишь передал своими словами мою идею и аргументацию. Мне интересно было, как станут развиваться прения.

Они, однако, начались не сразу. Минут десять слышно было только, как позванивали: резко – стаканы (с водой, вернее всего) и мягко, притушенно – кофейный фарфор; иногда в этот перезвон вкрадывался и третий звук, глубокий, благородный – вероятно, на столе была еще и какая-то чеканная посуда. Изредка кто-то покашливал, но ни один не выказывал нетерпения – во всяком случае, словесно, жесты и мимика их не были мне видны, – никто не приглашал другого высказаться. Эмиры размышляли, неспешно и основательно. Возможно, и это входило в ритуал. Но вот один из собравшихся, начав, естественно, с неизбежной «басмаля», открыл наконец разговор по существу. По-моему, то был египтянин, хотя полной уверенности у меня нет.

– Русские всегда относились к нам доброжелательно.

Этим он как бы задал вектор обсуждения. И реплики посыпались одна за другой:

– Даже при коммунистах. Мы всегда воевали их оружием. И сейчас тоже вооружены им. Они по-прежнему делают прекрасное оружие, хвала Аллаху.

– Они не признают ислама.

– Верным будет сказать: не признавали. Но раньше они вообще ничего не признавали, кроме своего учения. Теперь многое там изменилось.

– Иншалла. Но насколько можно верить русским? Халиф, то, о чем вы сообщили нам, официальное предложение? Или…

– Официального предложения быть не могло – и не будет. Россия сама не начнет таких переговоров. И даже если об этом заговорим мы – никогда не согласится, если мы станем называть вещи их именами. Здесь в любых переговорах уместны лишь иносказания. Но важно не это. Хотим ли мы вести такую политику? Что она принесет нашему миру?

Эмиры снова помолчали.

– И второй вопрос, – сказал халиф. – Если мы согласимся, – Аллаху же лучше известен правильный путь, – то как возможно будет воплотить эту идею в живые дела? Мне представляется, что никто не вправе будет что-либо делать от имени своей страны; тут нужно всеобщее согласие – или всеобщий отказ.

– Здесь не представлен весь исламский мир.

– И кроме того, мы – лишь политики; решить окончательно, как поступить, невозможно без улама.

– Воистину. Но никто, кроме нас, не решит – следует ли вообще привлекать к размышлениям хранителей веры. Быть может, именно об этом и следует нам обменяться мнениями. Во имя Аллаха.

– Что же: если бы это, по воле Аллаха, удалось – Америка не смогла бы больше вмешиваться во внутренние дела исламского мира. По моему мнению, это было бы хорошо.

– Вообще, эмиры, представим себе картину мира. В нем сейчас одна сила – и военная, и экономическая, и политическая: Америка. С ней часто приходится соглашаться даже тогда, когда мы не хотели бы оказывать ей поддержку. Но для равновесия на весах судеб в мире всегда должно быть не менее двух сил. Раньше Россия была второй – при всех ее недостатках. Сейчас…

– Сейчас она еще является военной силой. По-прежнему.

– Как знать? Сила проверяется делами; но последние дела, о которых мы можем судить, не производят такого впечатления.

– Это было уже достаточно давно. И кроме того – тогда Россия единоборствовала с ахл ас-сунна; и Аллах был не на ее стороне. Но время прошло…

– И тем не менее Россия сейчас не кажется второй силой. Их оружие по-прежнему хорошо, но у них нет более той мощи. Им многого не хватает.

– Именно так обстоит дело. Но если бы она была сейчас второй равной силой, она не обратилась бы к нам за помощью. А ведь по сути дело обстоит именно так. Укажите мне, в чем я ошибаюсь.

– Нет; это представляется верным. Как и то, что мы можем дать ей многое из того, в чем она сейчас нуждается. Но что она даст нам взамен?

– Рост могущества ислама.

– Это если она пойдет на такое условие.