Майкл Суэнвик - Лето с трицератопсами

— Недель десять, самое большее — три месяца. Не дольше.

Я отхлебнул большой глоток содовой. (Я никогда не злоупотреблял выпивкой. Кроме того, было еще раннее утро.) Потом я сказал Эверетту, что сейчас вернусь.

Я дошел до фургона и достал из «бардачка» сотовый телефон.

Сначала позвонил домой. Делия уже ушла в свадебный салон, а у них там не приветствуются личные звонки в рабочее время, поэтому я просто оставил сообщение, что люблю ее. Потом я позвонил в «Грин Маунтин букс». Магазин еще не открылся, но Рэнди любит прийти пораньше, он поднял трубку, когда услышал мой голос на автоответчике. Я спросил его, есть ли у него что-нибудь по трицератопсам. Он попросил подождать минутку, затем сказал, что да, есть один экземпляр «Рогатых динозавров» Питера Додсона. Я предупредил, что заеду за этой книгой, как только снова окажусь в городе.

Затем я вернулся обратно в бар. Эверетт только что заказал себе третью порцию виски, но я отобрал у него стакан.

— Тебе достаточно, — сказал я. — Отправляйся домой, поспи. Или покопайся в саду.

— У меня нет машины, — напомнил он.

— Где ты живешь? Я тебя подброшу.

— Да и все равно мне полагается быть на работе. Я не отметил свой уход. И фактически у меня еще не закончился испытательный срок.

— Какое это имеет значение, — спросил я, — теперь?

Квартира Эверетта находилась в квартале Уинуски, на Вулен-милл, из чего следовало, что в институте ему платят хорошие деньги. Или так, или он просто не умеет их тратить. После того как я подкинул его до дому, я позвонил паре знакомых подрядчиков и договорился, что они возьмут на себя мои контракты. Затем я позвонил во «Фри пресс», снял постоянное объявление о предоставлении услуг и сообщил клиентам, что в связи с непредвиденными обстоятельствами их заказами займутся другие подрядчики. Проблемы возникли только со старой миссис Бреммер, но даже она отстала, когда я сообщил, что смог бы заняться ее джакузи не раньше конца июля.

После всего этого я пошел в банк и перезаложил дом.

У меня ушло некоторое время на то, чтобы убедить Арта Летурно в серьезности моих намерений. Я вел с ним дела довольно долго, и он знал, как я отношусь к долгам. К тому же я очень уклончиво говорил о том, для чего мне потребовались деньги. В итоге он начал подозревать, что у меня что-то вроде запоздалого кризиса среднего возраста. Но документы были оформлены на мое имя, и цены на недвижимость в наших краях резко шли вверх, так что в итоге сделка состоялась.

По дороге домой я посетил ювелирный магазин и цветочную лавку.

Глаза Делии широко распахнулись, когда она увидела цветы, и сузились до размера камня в кольце. Она выглядела совсем не так, как, по моему мнению, должна была бы выглядеть.

— Надеюсь, новости хорошие, — сказала она.

Тогда я уселся за кухонный стол и рассказал ей все. Когда я закончил, Делия долго молчала, как молчал утром я. сам.

— И сколько времени у нас есть? — спросила она наконец.

— Три месяца, если повезет. Десять недель наверняка, так сказал Эверетт.

— Ты ему веришь?

— Похоже, он знал, о чем говорил.

Если я и обладаю какой-нибудь способностью, так это способностью верно оценивать людей, и Делия это знала. Когда Грета только въехала в отремонтированный сарай по соседству, яс самого начала сказал, что ужиться с ней будет непросто. И это произошло еще до того, как она засыпала всю траву на своем участке тремя видами разноцветной мульчи или начала вдруг ни с того ни с сего возмущаться, будто я оставляю свой фургон на подъездной дорожке.

Делия на некоторое время задумалась, хмурясь так, как она хмурилась всегда, сосредоточиваясь на чем-то, затем улыбнулась. Это была неуверенная, почти незаметная улыбка, но все-таки улыбка.

— Что ж, я всегда мечтала о том, чтобы мы смогли позволить себе первоклассный отпуск.

Я был рад услышать от нее эти слова, потому что именно в этом направлении двигались мои собственные мысли. И обрадовался еще больше, когда она всплеснула руками и воскликнула:

— Я поеду в «Диснейуорлд»!

— Черт, — сказал я, — да у нас столько денег, что мы можем поехать в «Диснейуорлд», «Диснейленд» и в «Евродисней» сразу. Кажется, что-то подобное есть еще и в Японии.

Тут мы оба расхохотались, Делия стащила меня со стула, и мы заплясали по кухне, все еще немного напуганные всем этим, но по большей части взволнованные и счастливые, как дети.

На следующее утро мы собирались поспать подольше, но от закоренелой привычки сложно избавиться, к тому же Делия чувствовала себя обязанной предупредить об уходе и отработать в свадебном салоне еще неделю. Так что, когда она уехала, я отправился на поиски трицератопсов.

Но вместо них обнаружил Эверетта, стоящего у дороги с поднятым большим пальцем.

Я притормозил.

— В институте не нашлось никого, кто смог бы тебе пригнать машину? — спросил я, пока мы снова ехали вместе.

— До института машина не добралась, — ответил он угрюмо. — Эта женщина, которая вчера была с тобой, заехала на ней в кювет, сорвала сцепление и помяла корпус. Она заявила, что не попала бы в аварию, если бы мои динозавры не вывели ее из себя. Потом она бросила трубку. Я недавно на этой работе. У меня денег не хватит на новую машину.

— Возьми напрокат, — посоветовал я. — Расплатишься кредиткой и будешь выплачивать какой-то минимум следующие два-три месяца.

— Мне это как-то в голову не приходило.

Мы какое-то время ехали молча, потом я спросил:

— А как она умудрилась найти тебя?

Грета уехала раньше, чем он успел представиться.

— Она позвонила в институт и спросила о парне с кошмарными волосами. Ей там дали мой домашний номер телефона.

Парковаться на стоянке перед Институтом передовой физики можно было только по карточкам, поэтому я высадил Эверетта на обочине.

— Спасибо, что никому не сказал, — произнес он, выбираясь из машины. — О том… Ну, ты понимаешь.

— Мне показалось, что так будет разумнее всего.

Он пошел прочь, потом внезапно развернулся и спросил:

— А у меня в самом деле настолько кошмарные волосы?

— Ничего такого, с чем не справился бы парикмахер, — сказал я.

До института мы ехали по главной трассе. Обратно я двинул в объезд, через фермы. Добравшись до того места, где мы видели трицератопсов, я подумал, что там произошла авария — столько автомобилей стояло по обочинам дороги. Но оказалось, что это в основном зеваки и телевизионщики. Значит, стадо ушло недалеко. По всей дороге были выставлены телекамеры, а перед ними суетилось множество хорошеньких молодых женщин с беспроводными микрофонами в руках.

Я подъехал ближе, чтобы посмотреть. Один трицератопс подошел к самому ограждению и щипал там высокую траву. Судя по всему, он нисколько не боялся людей, наверное, потому, что в его времена млекопитающие никогда не вырастали крупнее барсука. Я подошел поближе и похлопал его по спине, которая оказалась твердой, бугристой и теплой. Главное во всем этом было тепло. Благодаря ему ощущение приобретало реальность.