Евгений Акуленко - Жизни тень

- Ганджубас? - подсказал Мукин.

- Ганджубас, - согласилась дама, - потом нездоровое питание, малоподвижный образ жизни, нервные перегрузки...

Мукин заметно погрустнел.

- Зато в остальном ты - Маклауд! - подытожила дама, - Бывай!

И, сделав на прощание ручкой, оставила инженера наедине с высохшей геранью.

- Во поперло! Во мне поперло! - Мукин сорвался вприпрыжку по своей огромной прихожей, - Теперь заживем! Эх, теперь заживем!..

Взгляд Мукина чем-то привлек горшок с мертвым цветком. Мукин склонился и застыл в изумлении. Там, деловито распихивая перегной округлыми боками, на свет пробивался острый упругий росток.

...На скамейке в скверике сидели две дамы. В одинаковых широкополых шляпах, в платьях с легкомысленными рюшечками. Только на одной рюшечки были красного цвета, а на другой - синего. Дамы замерли в излюбленной позе всех дам: одинаково выгнув спину и возложив ногу на ногу. Их туфли кивали остроконечными носами в такт друг другу, выражая полное согласие. Спроси какого случайного прохожего, он, конечно же, ответил бы, что перед ним совершенно разные, хотя и очень похожие, дамы. Но на самом деле, дамы были, самые что ни на есть, одинаковые.

- А вдруг он правда не попросит, инженер этот? - спросила дама в синем.

- Все просят, - вздохнула дама в красном, - Когда приходит время.

- Да, - покивала дама в синем, - Закон жизни!

- Закон Фостерс!.. Иной раз, правда, смысла ждать до конца нет. Когда и не жизнь это вовсе, а так... Тень...

- А если нет разницы, - поддакнула дама в синем, - зачем жить дольше?..

Со стороны оживленной улицы донесся истошный визг тормозов и звук удара.

- Пора, пожалуй, - поднялась дама в синем.

- Мой только через полчаса, - дама в красном взглянула на часы, - По дороге в больницу, не приходя в сознание. Посижу еще... Подышу...