Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы

Ура, я гений! Мнимая неубиваемость системы послушно и чётко играет мне на руку, словно «купленный» вратарь.

Ей нельзя, просто нельзя вырубиться вот так, сразу. На ней завязано столько оборудования, компьютеров и прочего, что ТАКОЙ сбой попросту убьёт твой реактор, Вилле!!!

Теперь, я уверен, ты сидишь и переживаешь, недоумённо и слегка испуганно оглядываясь на сходящую с ума «энергетику» объекта.

Кому теперь смешно, а, Вилле? Ха-ха? Ну, что же ты молчишь? Чего не смеёшься?

А-аа, ты не знал всех особенностей этого бункера, этой системы?

"Агат", мой милый, как и «Феникс», — это не твои сверхновые «бирюльки» от «Майкрософт», или как его там?! Это такое старьё от папы Джузеппе, что Тортила в сравнении с ними просто девственница!

По ним усердно шарахал каменным топором, как заведённый, наверное, ещё мой пращур…

В твоих хитрых и умных железяках такого не было, не так ли? И ты не знаешь особенностей той «лодки», в которую ты так неразумно уселся?!

Их знаю я, я! Я много ещё чего такого изучал и знаю… Понял?

Но не ты, продвинутый ты наш!

Так чего ж ты не смеёшься, урод?! Я хочу слышать твой хриплый, снисходительный смех!

Все эти мысли пролетают у меня в голове за пару секунд, и всё это время я машинально и споро действую.

…Не теряя скорости, я ж говорю, — поднимаю ствол — и дважды нажимаю на спуск…

Жуткий вой взбесившегося оборудования перекрывает все звуки вселенной…

Невыносимые страдания и муки, проклятия людям и небесам… и дикое желание жить, — "жить… дайте мне во что бы то ни стало, жить"…. - слышалось в его трубном, полном боли крике…

Свет гаснет. Совсем. Теперь я — наглый и полновластный хозяин ваших грёбаных коридоров, а вы… Как кроты в собственной норе, которым вдруг залепили нос.

Да вам теперь и не до меня. Теперь вы там, в низах, побегаете и попотеете от страха и усердия так, как в жизни ещё не приходилось. Во главе с Тайфуном. Он дока, он у нас доху… знает, так вот пусть и поумничает там теперь — в полной темноте, да под угрозой полной и обосраной до пят "жопы".

Потому что главные двери, как и вспомогательные, теперь НЕ ОТКРОЮТСЯ, мой сладкий!!! Не выскочить теперь, вот в чём прелесть!

Так уж по-дурному они задуманы и исполнены, сечёшь? Это для того, чтобы в мирное время исключить по максимуму «выхлоп» в аварийном случае, вроде ТАКОЙ ВОТ ситуёвины, как я тебе сейчас создал…

Он, этот «семейный», самый надёжный в мире «склеп», тщательно и со знанием дела погребёт в своём чреве всех, кто доверился ему, но не выпустит из себя губительные изотопы урана…

Этот бункер, — насколько он, падла, БУНКЕР, настолько же он и БРАТСКАЯ МОГИЛА, сук-ка!!!

Ни за какие коврижки я не залез бы сюда, как ты, добровольно!

Короче, Вилле… Не успеешь отладить систему — через двадцать минут тебе нечем будет охладить турбины и ядерный реактор.

Ещё через двадцать пять — тридцать отрубятся и резервные насосы, — сдохнут накопительные энергетические ёмкости. То бишь — аккумуляторы, что питают эти "насосы последней надежды"…

И тогда она взбесится и отомстит всем за столь неразумное вмешательство в её, уснувший было, покой.

Словно разбуженный дракон, оно порвёт на мелкие лепестки всех, кто просто оказался рядом, в его логове. Не спрашивая имён и намерений.

Вам для начала станет там невыносимо жарко, а потом… Ну, потом ва-аще всё, — ищи бумажку…

А то, что убежище живёт и работает благодаря именно реактору, я понял ещё тогда, когда увидел, какой глубины и этот «колодец», и эти «шхеры», мать их так!

Привет тебе, заслуженный шахтёр, спасатель собственной задницы! Я оставляю тебя и твою умную голову наедине с этой, считай, первой проблемой… и ставлю на тебя, как говорили мне тут не так давно… Некоторые…

Не подведи же меня, солдат… Ха-ха!!!

Я не подведу, не бойся, Тварь. Ты лишь постой тут немного, проследи, чтобы им там было как можно уютнее. Лады?

А я пока побегу. У меня есть дела, прости… Тобою порученные.

…Если хочешь оставаться на одном месте, нужно бежать со всех ног.

А если хочешь куда-то попасть, нужно мчаться вдвое быстрее.

Прекрасная, идеальная во всех смыслах истина. Льюис был могуч, точен и прав.

А посему, памятуя об этих обстоятельствах, я, невзирая на вес баула, рванул изо всех сил в обратном направлении.

ПНВ не фонарь, конечно, но кое-какое видение даёт, это да.

Да и привык я уже за те годы носиться, как преследуемая котом крыса с сыром в зубах, по этой планете. И по каменным «кишкам», и по лесу, и по пустыне…

А когда есть НАПРАВЛЕНИЕ — чётко очерченное и имеющее в себе ОКОНЧАНИЕ дистанции… — так отчего же, бля, не побегать в своё удовольствие?

И я газанул так, что мои подошвы подо мною завизжали и горько пожаловались на Судьбу…

Вот уже почти десять минут, как я никуда не бегу.

…Проскакивая очередное из многочисленных ответвление коридора, которые вдруг стали возникать просто пачками, я услышал, как оттуда, откуда я только что прискакал, и ещё откуда-то справа и спереди, раздались топот и злые крики. Я аж приостановился, лихорадочно прикидывая, какое ж из имеющихся направлений выбрать. Вполне разумно рассудив, что грамотнее всего держаться наиболее тёмного угла, я срываюсь с места и несусь дальше, попутно выискивая этот самый скудный на освещённость закоулок. Это исходя из того, что вдруг, да включится аварийное освещение. В чём я почему-то очень сомневаюсь…

В голове ширится и крепчает набухающий кровяной ком, и она нахально начинает утверждать, что ей уже больно.

В подтверждение своих претензий в виски начинают тыкать раскалёнными спицами. Надо думать, — бег с таким весом, с такой предельной скоростью и на такие дистанции — просто чудесный повод для поднятия давления до уровня парового котла.

Вот только, кроме ноздрей и ушей, на моём организме других клапанов для стравливания гипертонических паров нет.

Бля, да потерпи ты! Ещё немного…

Ещё двадцать секунд, и я пушечным ядром влетаю в какой-то тамбур, что ли…, торможу… и аж подпрыгиваю от радости на месте. Есть! Вот она, эта "тёмная норка"! Беру левее, и ныряю в так кстати подвернувшийся мне совершенно тёмный проём…, успеваю на бегу для верности обернуться, чтобы проверить, — не сидит ли у меня "на хвосте" какой-нибудь особо настырный чемпион вроде Карла Льюиса…

И секунду спустя оказываюсь наказанным за собственное слишком длительное любопытство и утерю контроля за ситуацией.

Потому как со всего размаху врезаюсь в загудевшую и недовольно скрипнувшую преграду…

Когда несколько секунд спустя в голове возбуждённо отщебетали довольные моим конфузом синицы, а звуки погони вновь приблизились настолько, что уже хоть испаряйся в воздухе, я смог, наконец, рассмотреть то, во что вдруг так страшно врезался.