Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы

И всё же я расслышал некоторые шорохи, которые могли значить только одно — кто-то старательно удалялся от меня, а не подкрадывался. И мне это не понравилось.

Потому как отступающий в темноте человек задумал что-то гадкое. Вряд ли это простое бегство. Здесь шёл счёт.

На секунды, на скорость мышления, на умение распознать ход противника.

То есть Вилле начал принимать предложение игры.

Его люди не могли вот так просто взять и сбежать. Они понимали, что я пришёл не для того, чтобы подарить им хлопушек и серпантина на Рождество. Они солдаты, сомнений в этом нет. И солдаты не из отребья, нагнанного с улиц. Это неплохие бойцы, у которых в таком вот поединке из засады есть неплохие шансы. И они обозлены своей первой неудачей. А это означает, что для них это теперь и вопрос чести, и вопрос жизни. Поскольку ясно же ведь, как белый день, что просто пострелять в кайф и уйти, как пришёл, я не намерен. Если мне достанет сил и ума, я вырежу их здесь, сколько возможно, а потом примусь за само это убежище. Чтобы решить все свои «вопросы» разом.

Мне ведь куда проще разнести здесь хотя бы турбины, и тогда…

А тогда они сами быстро, спотыкаясь и падая, окажутся наверху. Где жизнь не очень привольна и сытна. Где столько страданий и проблем, что уж лучше расстараться прибить меня здесь и сейчас, чем потом скулить и ёжиться голодным на свежем воздухе…

Они здесь дома.

Другого у них нет и пока не предвидится.

…Скрип и шелест прямо у меня над головою дали мне понять, что по верхнему помещению, пол которого образовывал потолок этого, кто-то осторожно шарится.

Поскольку мимо меня было не пройти, решили прокрасться окружным путём.

Отсюда мне просто так ни спрыгнуть, ни спуститься — почти весь нижний ярус расцвечен зелёно-красными «гирляндами» светодиодов на табло регулировочного щита.

Буду, как поп-дива в свете прожекторов.

Туда, значит, ход мне пока заказан. Прямо за моей спиною, через полтора метра — стальная обшивка стены.

Тоже — не радует.

Но хотя бы приятно уже то обстоятельство, что занявший место покойного, между «ракушкой» воздуховода и шахтой, чем-то напоминающей шахту старого домового лифта, я не слишком заметен.

…Во мне совершенно некстати шевельнулась позабытая было резь…

Я знал, что в запасе у меня есть лишь один комплект спасительного забытья, что позволит мне ощутить лишь на несколько часов эту упоительную сладость владения миром. И что превратит меня в сущего демона, не понимающего предела дозволенного.

Но если подумать, то это не так уж и мало — несколько всемогущих часов.

И не так уж и плохо, — несколько часов без этой рвущей нить сознания боли…

…Я не напрасно «берёг» себя в этот последний год. Как-то наивно и невежливо по отношению к Судьбе выпрашивать у неё несколько лишних лет, но отчего-то мне втайне казалось, что я их проживу. Если буду паинькой и не буду чрезмерно купаться в неразборчивости агрессии и позывах погеройствовать сразу за всех, кто меня окружал.

…До того, как я решил сюда тащиться, и до того, как решился впервые за много лет попробовать это адское варево, я вполне сносно коптил и паралитично, неполноценно, но дёргался на менее сильных средствах. А теперь…

С того часа, когда я вышел из дома, и после напряжения предшествовавших этому дней, я просто сразу и буквально за порогом Базы перешёл на асперола кентил — У…

Потому как выдержать всё это, не подкачивая свои вены этим зельем? Да я просто лёг бы в диких мучениях и бездыханным примерно на третий день.

Вот и сейчас…

Мне просто показалось, что сейчас, с минуты на минуту, я потеряю сознание.

Как во сне, я рванул клапан своей преющей от хронического невысыхания куртки, и нащупал жёсткий бокс с тонкой длинной иглой.

…Для того, чтобы обрести ясность мыслей, мне нужно ровно пять секунд. Пять секунд забытья против возможной вечности… — что ж может быть глупее?!

Потому как на пять долгих секунд я буду представлять из себя полную недвижимости, слепую и абсолютно беззащитную мишень.

А что, если пробовать прямо в сердце, как атропин?!

…Мне никогда б не забыть этого кошмара борьбы яви и раздирающего подкорку осознания полной беспомощности…

Три секунды… Это почти отыгранная у смерти небольшое, но такое вожделённое существование…

На целых две секунды я стал менее уязвим… а уже потом…

А потом пришло и навалилось всеобъемлющее ЭТО…

…Когда глаза вновь обрели способность видеть, а мозг негодующе запротестовал против возвращения из столь уютной пустоты абсолютного покоя, где нет этих страданий, я хотел возблагодарить несколькими словами Всевышнего за вновь подаренный шанс и не отвернувшуюся удачу…

И я собрался было с мыслями…

И именно в этот момент я с досадой замечаю какое-то движение слева. Как раз в том месте, где переход делает поворот на девяносто градусов. Там, откуда я только что пришёл по душу этого чудика, что сейчас раскинулся за моей спиной.

И я делаю вывод, что уж лучше мне сейчас выстрелить, и неплохо бы сразу попасть, поскольку парень, вдруг так беспечно завозившийся в том уголке… уже целится в моём направлении из "Мухи"!!!

Я никогда не питал особой любви к ручным мино и гранатомётам, особенно если они направлены именно в мою сторону. А посему всю свою нелюбовь к этой гадости я выразил в тройке выстрелов, буквально слившихся в один.

Похоже, мой добрый друг «Форс» тоже подумал, что куда лучше быть исправным орудием убийства в моих руках, чем мирно скомканной в промокашку железкой, боевой век которой уже навсегда закончен. И он преданно поддержал меня точностью и, по-моему, кучностью стрельбы. Похоже, все три пули попали парню точно в живот, и он, кувыркнувшись назад вместе со своей «макарониной», как-то расстроено привял…

Огорчило ж меня в незначительной степени лишь то, что теперь в моём направлении ударило сразу пять или шесть стволов. И мне ничего более не оставалось, как бежать, поливая ответным огнём эти настохреневшие своей запутанностью переходы, подняв ствол в направлении выстрелов, дико вращаясь в разных направлениях, засекая вспышки из стволов, и при этом решать триединую задачу. А именно: не рухнуть отсюда, пропустив какой-нибудь особенно подлый проём, не попасть под пулю и не прозевать какой-нибудь лазейки, в которую я мог бы нырнуть, как бегущая от метко брошенного сапога крыса…

Ну и хрен с ними! Не впервой…

…Нет, ну положительно сегодня мы с моим добрым немецким братом очень хотели жить. И оба были в этот день просто в ударе.

Потому как мы не только лихо расстреляли троих не слишком удачно открывшихся стрелков, в нас не только не попали в этой дурной суматохе; мы ещё и сумели не просто торжественно загудеть-таки в разверстую яму под нашими ногами, а ещё и умудрились скатиться на спине по наклонной плоскости густо и туго натянутых к потолку тросов. Прямо на спине и прямо по их обильной смазке. Как в цирке, ну надо же!